Обреченный на скитания. Трилогия

– Извини, Весточка, – проговорил я, сбегая с лестницы и подходя к девушке, – госпожа Илона вызывала.

– Влетело? – поинтересовалась девушка.

– Ни так чтобы очень, – улыбался я, – пойдём? Я знаю одно классное место. Там такая красотища!

– А в столовую зайдём?

– Ты хочешь есть? – спросил я.

– Не знаю… там так… грязно… фи… – сморщила носик принцесса.

– Тогда не хочешь, если бы хотела, то не обратила бы внимание на такие мелочи, – девушка рассмеялась.

– Наверное, ты прав.

– Давай сумку, давай-давай. И книгу давай, не бойся, ничего с ней не станется, – чуть ли не силком отобрал сумку. Она была кожаная, с отделкой и широкой лямкой. Вдвоём мы впихнули в неё книгу по заклинаниям, и двинулись неторопливым шагом по аллее.

– Вест, а расскажи, как во дворце живут, – попросил я.

– Алекс, а вдруг услышат, – негромко предупредила принцесса.

– Кто? Вон тот в красном? Так он тебя охраняет, ему и так всё известно, – кивнул я на парня медленно бредущего сзади нас.

– Какого? С чего ты взял. Он просто идёт по своим делам.

– Конечно. Забудь, – девушка несколько раз оглянулась, – ну что ты его палишь? – одёрнул я её, – он на службе.

– И не думала его жечь, – отозвалась Веста.

– Это выражение такое. Давай рассказывай, не увиливай.

– А что рассказывать? – я сделал приглашающий жест, принцесса, одарив своей обезоруживающей улыбкой, взяла меня под руку, – дом, как и у всех. Только большой и народу в нём много. Ты был во дворце? Хотя бы в той части, которая доступна для всех?

– Не довелось.

– Да?! – удивилась принцесса и стала рассказывать, – Дворец очень красивый. Его построили магией много-много лет назад. У меня есть своя комната. Правда, она большая, как лекционная аудитория.

– Ого, и кровать как преподавательский стол?

– Нет, ну что ты, – рассмеялась принцесса, – обычная. Вообще-то ты прав, там жутковато по ночам. Если крикнуть, то будет эхо.

– Нифига себе, спаленка! – я представил огромный зал с маленькой кроватью посередине и этого ангела в темноте ночи. – Бедняжка.

– Я привыкла, – продолжала девушка. От неё шло чувство неизвестное мне ранее. Удовлетворение, наслаждение, благодарность, какая-то совершенно нечитаемая смесь чувств, – а ещё у меня в комнате есть камин и два кресла. Когда была жива мама, мы часто сидели с ней по вечерам у камина, и она рассказывала мне разные истории.

– Давно умерла? – спросил я погрустневшую девушку.

– Два года назад.

– Я после смерти матери год как пришибленный был, потом понемногу отошёл, – проговорил я, – ты держись. Это пройдёт, – я накрыл её ладонь своей и легонько сжал, – не замыкайся в себе, в своём горе. На людях и смерть красна!

– Ты первый человек, с которым я говорю о смерти матери и не чувствую себя ущербной, – Веста заглянула мне в лицо, – ты так говоришь об этом… просто… без намёков и жалости…

– Для меня твоя мать, женщина родившая и воспитавшая тебя. Для всех остальных она императрица, а потом уж всё остальное, – пояснил я.

– Может быть…

– Ну а фрейлины у тебя есть? – перевёл я разговор.

– Конечно. И няньки, – заулыбалась девушка, – они всё норовят меня укутать потеплее, да накормить посытнее. Смешные такие. Папа ставит мне в свиту дочерей из знатных домов, а они не всегда нравятся мне. Я не люблю свиту. Убегаю от них, – рассмеялась принцесса, – спрячусь и смотрю, как они бегают, ищут меня.

– Жёстко. Они же на работе, – укорил я её.

– Да?… даже не думала…, – виновато отозвалась Веста, – они такие подлизы. Знаешь, как противно смотреть на улыбающееся лицо и чувствовать фальшь в каждом слове?

– Ты не поверишь! Знаю! – кивнул я, – очень хорошо знаю.

Некоторое время шли молча.

– А как ты попал в Академию? – вдруг спросила Веста, – тебе ведь не двадцать лет, а ты только на первом курсе.

– Двадцать восемь, – кивнул я, – долгая история и неинтересная.

– Расскажи, – попросила Веста, – мне очень интересно.

– Я в Империи недавно, – начал я, – сам я из России. С ребятами пошли в горы, нашли пещеру. Я спустился в неё, а это оказался портал. Хлоп и я тут. Про Россию тут никто слыхом не слыхивал, говорю всем, что это островное государство. Вот и вся история.

– Хочешь, я у нашего географа спрошу, – предложила Веста.

– Спроси. Мало ли, – согласился я.

– А что было потом?

– А что потом? В незнакомой стране, ни денег, ни связей, ничегошеньки…

– Я бы села и расплакалась, – честно проговорила Веста.

– Это нормально. Ты девушка. Я же воин. Устроился в ватагу, сходил на Пустошь. Накопил деньжат, купил графство. Женился на дочери графа, чтобы получить титул…

– Ты женат, – утвердительно проговорила Веста. От девушки пошла такая горечь и досада, что пришлось прикрыться.

– Да, – я отодвинул волосы, показывая татуировку за ухом. Расстегнул пуговицу на рубашке и показал знак Зулы.

– Дважды? – подозрительно спросила Веста.

– Трижды, – ответил я, – так уж вышло. Скорей по незнанию местных законов, чем по доброй воле. Официально один раз. Браки с орчанкой и друидкой в Империи не признаются.

– Ты их всех любишь? – поинтересовалась принцесса.

– Как умею, – сделал я неопределённый жест рукой, – всё произошло слишком стремительно. Теперь они моя семья.

– Я тебя понимаю, – Веста была задумчива, – одному очень плохо. А что потом?

– Потом? Старый граф заболел, и по его просьбе, пришлось купить дом в Светлояре, и поселить его туда. Он давно мечтал пожить в городе, да целители там неплохие.

– Анариэль говорила, что ты из Проклятого леса, – всё так же задумчиво произнесла девушка.

– Так ли важно, откуда я? Важно какой я и к чему стремлюсь. Разве не так?

– И к чему ты стремишься? – заглянула мне в глаза Веста.

– Хочу, чтобы моя семья процветала.

– Этого хочет любой мужчина, у которого она есть, – уверенно сказала Веста.

– Значит, я неоригинален, – улыбнулся я.

– Давай зайдём к нам. Я переоденусь, – предложила Веста, – хочешь, ты тоже сходи, переоденься, тут ведь рядом.