Обреченный трон

Кристофер согласился поговорить с ним позже, и вперед вышел еще один Дракон, который, поклонившись Лайонелу, настороженно посмотрел на меня.

— Ваше Высочество, — четко произнес он, его черная борода заметно зашевелилась, показывая, что он говорит. Его глаза снова метнулись в мою сторону, и Лайонел вздохнул.

— Я скоро приду и поговорю с тобой наедине, Томас, — сказал он. — Как только мой Опекун займется чем-нибудь другим.

Бородатый Дракон, казалось, был доволен этим предложением, низко поклонился и направился прочь, а Лайонел бросил на меня раздраженный взгляд, словно это я виновата в том, что его последователям не нравится мое присутствие. Формально здесь должны были присутствовать только Драконы, но он сказал, что обычно Опекунам тоже разрешается присутствовать. Однако не похоже, что другим Драконам это было по душе.

Я взглянула на следующего Дракона, которого пригласили подойти к нам, и мне пришлось спрятать улыбку, узнав Данте Оскура. Я была рада обнаружить, что здесь присутствует по крайней мере один более приятный человек, чем я рассчитывала. Он был огромным, как и все остальные Фейри здесь, но он совсем не был похож на них, со своими золотыми украшениями и зачесанными назад черными волосами, несколькими пуговицами, расстегнутыми у горла, и общей аурой нежелания находиться здесь. Он выделялся всеми лучшими способами, и я уверена, что он тот, кого я могу назвать другом. Или, по крайней мере, могла бы, до того, как Лайонел вцепился в меня своими когтями.

— Добрый вечер, bella⁹, - промурлыкал Данте, его фаэтанский акцент сквозил в его словах, когда он улыбнулся мне, а затем обратил свое внимание на Каталину. — И, конечно, Королева Драконов выглядит прекрасно, как всегда. — Каталина любезно улыбнулась и поблагодарила его, в то время как Лайонел обиделся, что его оставили напоследок. — И наконец, мой повелитель и правитель, король всей Солярии и самый могущественный Фейри, которого я знаю, — наконец сказал Данте, его слова источали презрение, и я заметила, что он и не поклонился.

— Я слышал, тебя можно поздравить, Штормовой Дракон, — прорычал Лайонел. — Надеюсь, ты не думаешь, что твоя договоренность с Джунипер означает, что другие твои дети освобождены от моего контроля. Если они появятся в нашем роду, то я буду ожидать их вступления в Гильдию.

Данте даже не потрудился подавить рык, когда статическое электричество омыло его кожу и подняло мои волосы по плечам.

— А вообще мы надеемся, что моя кровь Волка проявится. Не будем забывать, что я Дракон только благодаря дару звезд. Сомневаюсь, что передам ген Дракона, — грубовато сказал Данте.

— Кто знает, как устроены небеса, — не согласился Лайонел. — Моя кровь чистейшая, и все же мой младший был проклят стать Пегасом. Возможно, звезды исправляют это упущение и даруют тебе генетику, чтобы ты произвел на свет целую армию Штормовых Драконов, дабы восполнить его недостатки.

— Да, несомненно, моя жизнь и Орден были спланированы звездами в соответствии с вашими целями, мой король, — язвительно ответил Данте. — В конце концов, мы все живем, чтобы служить тебе, lucertola viscida¹⁰.

Лайонел усмехнулся его тону, но не стал больше пытаться его отчитывать.

— Я ожидаю еще одного ребенка в брюхе Джунипер к концу года, — сказал он. — Она где-то здесь. Я предлагаю тебе найти ее и засадить в нее одного до того, как закончится эта ночь.

Я подавила вздох, когда он сковал Данте Темным Принуждением, которое заставит его изменить своей жене, и глаза Данте вспыхнули с силой бури, когда он возмущенно посмотрел на Лайонела. Над головой раздался раскат грома, и, выглянув из-за открытой стены павильона, я могла бы поклясться, что заметила огромное пернатое крыло, прочертившее путь над луной, низко висевшей в небе.

Я наполовину ожидала, что Данте набросится на Лайонела и вырвет ему горло от ярости, которая пылала в его взгляде: его поза была напряженной, а мышцы напряглись в дорогом черном костюме, угрожая разорвать его по швам.

Несколько секунд он сжимал челюсть, а Лайонел ухмылялся, словно надеясь, что он действительно нападет. Я сгибала пальцы, магия стекалась к ним, пока я готовилась вскочить на ноги перед моим королем, если ему понадобится защита, в равной степени ненавидя себя за то, что делаю это, и не в силах остановиться.

Данте зарычал, и из него хлынуло еще больше статического электричества, но вместо того, чтобы напасть, он повернулся ко мне и принужденно улыбнулся.

— Не хочешь ли ты потанцевать со мной, bella? — спросил он, протягивая мне руку, и я подняла бровь, удивленная неожиданным поворотом событий.

— Я рад видеть, что ты принимаешь свою задачу, — торжествующе сказал Лайонел с видом самого наглого и самодовольного ублюдка, которого я когда-либо видела. — И да, я думаю, будет лучше, если мой Опекун проведет некоторое время вдали от меня, чтобы я мог поговорить со своими подданными наедине. Иди, Роксания, танцуй, ешь и просто не мешай.

Я мгновенно согласилась, подала Данте руку и позволила ему повести меня к танцполу в дальней части павильона. Там, где его кожа касалась моей, электричество пробегало по моей ладони, и я вздрогнула от напоминания о пытках, которые перенесла, хотя напряжение, которое он излучал сейчас, не шло ни в какое сравнение с той агонией, которую я испытала от руки Лайонела.

К счастью, Варда сегодня не было, как не было и приглашенных Циклопов, так что я была почти свободна, как никогда, пока находилась во дворце.

Танцоры занимали свои места на паркете, все они были элегантно одеты и выглядели очень комфортно, когда кто-то окликнул нас, чтобы сообщить, что это будет фокстрот.

— Могу я открыть тебе секрет, bella? — спросил Данте, заговорщически понизив голос и ухмыляясь мне, как будто мы были закадычными друзьями, хотя я не так уж хорошо его знала.

— Какой? — спросила я, сохраняя ровный тон.

— Я не знаю шагов этого танца, — громко прошептал он, и мне пришлось сдержать улыбку.

— Ну, тогда у нас могут быть проблемы, потому что я тоже не знаю, — призналась я. — Возможно, будет лучше, если мы не будем…

— Ерунда, — Данте притянул меня в свои сильные объятия, и мне пришлось подавить удивленный смех, когда моя рука опустилась на его плечо, а его рука переместилась на мою талию.

Заиграла музыка, и он увлек меня в танец, кружа меня по кругу, не подавая виду, что мы совсем не следуем шагам. Мне пришлось прикусить губу, чтобы не рассмеяться, когда он врезался в других танцоров, прокладывая для нас путь и устраивая кровавую бойню из-за своего полного отсутствия забот. Он не был плохим танцором, он просто не следовал статусу кво, и у меня возникло ощущение, что ему нравится все переворачивать. Нет такого закона, который гласит, что мы должны танцевать именно тот танец, который танцуют все остальные, и мне так захотелось сбросить маску и посмеяться вместе с ним.