Обреченный трон
Шрифт:
Я поставил чемодан на место, поправил рубашку и вздохнул, подходя к двери. Теперь я мог пройти через все. Я вот-вот отправлюсь в Академию Зодиака, и моя магия пробудится. Жду не дождусь. Прошлой ночью я проспал в общей сложности три часа и весь день ждал этого момента. Но сейчас наступила ночь. Звезды проснулись, и скоро моя магия тоже пробудится.
Я толкнул дверь и поднял подбородок, чтобы встретиться взглядом с человеком, от которого у меня по конечностям пробежали мурашки страха. После всего, что он сделал, в моем сердце не осталось ни капли любви к нему. Трудно вспомнить время, когда я действительно любил его. Возможно, восхищение, благоговение, уважение — до тех пор, пока я не осознал, что он не заслуживает ничего из этого. Но любая неприязнь, которую
Он был одет в сшитый на заказ костюм, его широкие плечи подчеркивал приталенный пиджак, а светлые волосы были убраны назад и идеально уложены. Он встал из-за стола, поднявшись во весь свой внушительный рост.
— Закрой дверь, — приказал он, и в горле у меня застряло режущее острие, когда я захлопнул ее с резким щелчком, эхом отозвавшимся в моем черепе.
Отец двинулся вокруг стола, глядя на меня с нескрываемым отвращением.
— Ты понимаешь, куда дует ветер, не так ли, мальчик? — спросил он опасным рыком, но продолжил, прежде чем я успел понять, что он имеет в виду. — Трон в моих руках, я стану королем Солярии. И это делает тебя очень привлекательным для студентов Академии Зодиака. Мне выкрутили руки, чтобы я разрешил тебе учиться, но не недооценивай мое влияние на тебя, даже когда ты больше не будешь находиться под этой крышей.
Я стиснул челюсти, не давая языку произнести ни одного глупого слова. Я не намереваюсь испытывать его сегодня. Не тогда, когда свобода так близка, что я могу услышать, как она выкрикивает мое проклятое имя.
Отец продолжил:
— Ты не будешь высовываться, и пресса едва узнает о твоем существовании. Ты не будешь давать интервью, если я тебе этого не скажу, не будешь вызывать шумиху, не говоря уже о скандалах. И ты будешь приезжать домой, когда я этого потребую, это ясно?
— Да, отец. — Я склонил голову, изображая хорошую маленькую пешку. Я просто хотел уйти. Единственной проблемой была мама. Она пришла ко мне прошлой ночью, заставив поклясться, что я буду строить свою жизнь в школе, что я не буду беспокоиться о ней. Но как я могу это сделать? Оставить ее здесь невыносимо. У меня тупо нет выбора.
— Хорошо, — сказал он пренебрежительно. — Иди вниз, Порция возьмет небольшое интервью для Целестиал Таймс перед нашим отъездом. Я объявлю о твоих Элементах и Доме прессе после того, как закончится твое Пробуждение, и тогда не будет больше внимания к моему никчемному, запасному сыну.
Я чопорно кивнул, отвернулся с горько-сладкой пощечиной на лице, все еще жалящей мою щеку, и вышел за дверь, его тяжелое присутствие следовало за мной. Я схватил чемодан и понес его вниз, где меня ждал носильщик, готовый забрать его у меня. Дариус уже вернулся в Зодиак несколько дней назад, настаивая на том, что ему нужно начать заниматься, и отец отпустил его, потому что всегда хотел, чтобы его особенный Наследник был впереди. Однако я знал лучше. Дариус сам сказал мне, что отправится на охоту за Нимфами с другими Наследниками и Дарси Вега. Он рассказывал мне об их охоте все лето, так что я жил, слушая его рассказы. Я мечтал присоединиться к ним, это звучало как что-то из одной из моих игр на Xbox. Настоящее живое приключение. А теперь и во мне пробуждается магия, и, возможно, пройдет совсем немного времени, и я действительно смогу помочь. Хотя в глубине души я понимаю, что мне еще многому предстоит научиться, прежде чем я смогу быть полезен. И все же…
Голоса доносились с крыльца, входная дверь была полуоткрыта, и рука отца внезапно опустилась мне на плечо, когда он вывел меня на улицу. Когда я поднял на него глаза, то увидел, что он улыбается одной из своих фальшивых улыбок, зубы на виду, а в глазах светится приличная попытка гордости. Я натянул свою собственную улыбку, которая была такой же фальшивой, и мы вышли на улицу, где пресса расставила несколько фонарей напротив крыльца, а мама болтала с Порцией в струящемся зеленом платье.
— А вот и мужчина этого часа! — воскликнула Порция, ее светлые волосы
подпрыгивали, когда она спешила по ступенькам ко мне. — Ты выглядишь великолепно, Ксавьер. Давай сделаем несколько фотографий с твоими родителями. — Она поставила меня между ними, и они оба придвинулись поближе, когда фотограф начал снимать. Я с ухмылкой посмотрел на маму, и она подмигнула мне, что согрело мое сердце.Когда съемка была закончена, Порция спросила меня о моих чувствах по поводу пробуждения и начала учебы, и я дал волю бурлящим внутри меня эмоциям по поводу всего этого. Потому что я был чертовски рад. Звезды были чертовски рады этому. И когда я закончил рассказывать ей об этом, моя челюсть болела от того, как старательно я улыбался.
— Это нечестно! — закричала Клара откуда-то из дома, и лицо отца стало грозовым.
— Извините, — отрывисто сказал он, и Порция отмахнулась от него, но обменялась с фотографом коротким взглядом, который говорил, что ей чертовски любопытно.
— Иди возьми пальто, Ксавьер, — подбодрила мама, ее глаза были встревожены. — Нам лучше поскорее отправиться в путь.
— Да, конечно, я не буду вас больше задерживать, — извиняющимся тоном сказала Порция, начиная собирать свои вещи.
Я незаметно вернулся в дом, пока мама начала вести с ней светскую беседу чуть громче, чем нужно, и закрыл за собой дверь. Клара стояла на лестнице, вокруг нее клубился плащ из теней, руки она положила на бедра. Тори стояла рядом с моим отцом в красном атласном платье и смотрела на него с ласковым выражением лица, от которого у меня по коже поползли мурашки. Я даже не мог выразить, насколько был зол из-за того, что мой отец сделал с Тори. Я не видел ее со дня рождения Дариуса и понятия не имел, где он ее держит. Теперь он выводит ее, как собаку на поводке. Это было чертовски отвратительно.
— Я стала твои Опекуном первой, папочка, так почему она должна идти с тобой? — надулась Клара, ее глаза превратились в клубящийся шторм тьмы. Наверное, я уже должен был привыкнуть к тому, что она называет его папочкой, но нет, блядь, не привык. От этого мне до сих пор хотелось блевать. Каждый. Блядь. Раз.
— Послушай, Клара, я же тебе все объяснил, — сказал отец с мурлыканьем, от которого мне стало так же тошно. — Роксании нужно, чтобы на людях ее считали моей союзницей. А ты все еще не полностью контролируешь свою силу, ты пока не можешь принимать облик Фейри.
Я прошел через холл к шкафу с верхней одеждой, взял элегантное черное пальто и надел его, не отрывая глаз от цирка ужасов, разыгрывающегося передо мной.
Лицо Клары исказилось от ярости, и грозовое облако тьмы вокруг нее увеличивалось в размерах, сила ее власти притягивала тени, живущие во мне.
— Я могу контролировать себя! — прорычала она, и отец с рычанием бросился на нее и схватил за горло.
— Заткнись, — шипел он. — Или я прикажу изгнать тебя из моих покоев на неделю. Ты этого хочешь?
— Нет, — прохрипела Клара, и тени вокруг нее померкли, а мой нос сморщился.
Я пытался поймать взгляд Тори, но она просто смотрела на отца с той же интенсивностью, с какой Клара смотрела на него. Смотреть на это было тошно.
— Хорошая девочка, — прорычал Лайонел. — Теперь возвращайся наверх, и когда я вернусь домой, то вознагражу тебя за хорошее поведение.
Она наклонилась для поцелуя, но он отодвинулся прежде, чем она успела его получить, положил руку на спину Тори и повел ее к двери. Он подбородком указал на меня, и я пристроился позади них, когда они снова вышли из дома.
Порция все еще болтала с моей мамой, но ее глаза практически выскочили из орбит, когда она заметила Тори рядом с моим отцом. То, что Тори теперь в союзе с Лайонелом, не было свежей новостью, но пресса все равно не смогла воспринять это достаточно быстро.
— О, добрый вечер, мисс Вега, я не ожидала увидеть вас сегодня, — удивленно сказала Порция, когда отец убрал руку с позвоночника Тори.
— Да, а вот и я, — безразлично сказала Тори, снова улыбнувшись отцу, прежде чем бросить на Порцию ровный взгляд.