Обрекаю на смерть

Она бросила на него косой предупреждающий взгляд, от которого он осекся, и отодвинулась от него. Под влиянием порыва чувств — по крайней мере, с того места, где я стоял, это выглядело порывом — Зинни обняла Милдред и крепко прижалась к ней. Милдред хотела было оттолкнуть ее, но затем прильнула к Зинни и закрыла глаза. Дневной свет, проникавший сквозь выкрашенную в белый цвет стеклянную крышу, безжалостно падал на лица женщин, которых породнило горе.

Остервельт упустил этот эпизод, который занял секунду. Он возился с крышкой стального ящика, стоявшего на рабочем столе. Открыв ее, он вынул маленький револьвер.

— О'кей, значит, вы хотите помочь. Взгляните-ка на эту штуку.

Это был небольшой револьвер с коротким дулом, приблизительно 25-го калибра, изготовленный, вероятно, в Европе. Рукоятка была отделана перламутром и украшена филигранью из серебра. Женское оружие, не новое: серебро потускнело. Я никогда не видел данного револьвера или ему подобного и прямо об этом сказал.

— Миссис Холлман, миссис Карл Холлман сказала, что утром у вас были неприятности с ее мужем. Он украл вашу машину, это верно?

— Да, он взял ее.

— При каких обстоятельствах?

— Я отвозил его обратно в больницу. Он явился ко мне домой рано утром, рассчитывая заручиться моей поддержкой. Я прикинул, что лучше всего уговорить его вернуться обратно. Но мой план дал осечку.

— Что же произошло?

— Он захватил меня врасплох — напал на меня.

— Надо же, — Остервельт ухмыльнулся. — Он пустил в ход этот маленький револьвер?

— Нет. Я не видел у него никакого оружия. Мне думается, Джерри Холлмана убили из этого револьвера.

— Верно мыслите, мистер. И это именно тот револьвер, который был у его брата, судя по описанию Сэма Йогана. Доктор нашел револьвер рядом с телом. Найдены две гильзы, в спине трупа две раны. Доктор утверждает, что он скончался мгновенно, да, доктор?

— Через несколько секунд, я бы сказал, — Грантленд говорил хладнокровно, профессионально. — Внешнего кровоизлияния не было. Я думаю, что одна из пуль вошла в сердце. Конечно, для установления точной причины смерти потребуется вскрытие.

— Это вы обнаружили тело, доктор?

— Да, фактически я.

— Меня интересуют именно факты. Что вас привело в оранжерею?

— Выстрелы, разумеется.

— Вы их слышали?

— И очень отчетливо. Я переносил одежду Марты в машину.

Зинни сказала устало: — Мы все слышали их. Сначала я подумала, что Джерри... — Она замолчала.

— Что Джерри... продолжайте, — сказал Остервельт.

— Да нет, ничего. Ости, неужели мы должны снова пройти через всю эту пустую болтовню? Я очень хочу поскорее отослать Марту из дома. Бог знает, как все это на ней отразится. И не будет ли больше толку, если вы ускорите поимку Карла.

— По моему распоряжению к его розыску подключены все свободные люди отделения. Я не могу уйти отсюда, пока не прибудет заместитель следователя по делам о насильственной смерти.

— Значит, мы должны ждать?

— Не обязательно здесь, если вас угнетает это место. Впрочем, я думаю, что вам следует оставаться в доме.

— Я сообщил вам все, что знаю, — сказал Грантленд. — И потом меня ждут пациенты. Вдобавок, миссис Холлман попросила отвезти ее дочь и домоправительницу в Пуриссиму.

— Ну хорошо. Поезжайте, доктор. Спасибо за помощь.

Грантленд вышел в заднюю дверь. Зинни и Милдред двинулись по траурному проходу между рядами цветов, бронзовых, зеленых и кроваво-красных. Они шли, обнявшись, и вошли в дверь, ведущую на кухню. Не успела закрыться дверь, как одна из женщин разразилась рыданиями.

Звуки горя безлики, и я не мог определить, кто из них плакал. Но я подумал, что, наверное, Милдред. Ее страдания были самыми худшими. Они длились долгое время, продолжаясь и сейчас.

Глава 12

Задняя дверь оранжереи открылась, и вошли двое. Один из них оказался энергичным помощником шерифа, которому так хорошо удавался бег по пересеченной местности. Рубашка Кармайкла потемнела от пота, и он тяжело дышал. Второй был японец неопределенного возраста. Увидев на полу мертвого человека, он снял перепачканную матерчатую шляпу и застыл, склонив голову. Его редкие седые волосы стояли на голове торчком, словно намагниченная железная проволока.

Помощник шерифа нагнулся и, приподняв с лица убитого серый носовой платок, глубоко вздохнул.

— Глядите, Кармайкл, да хорошенько, — сказал шериф. — Вам была поручена охрана этого дома и его жильцов.

Кармайкл выпрямился, сжав губы. — Я сделал все от меня зависящее.

— В таком случае вы не сделали ничего. Ради Христа, куда вы пропали?

— Я начал преследовать Карла Холлмана, но в роще потерял его. Наверное, он покружился поблизости и вернулся сюда. За бараком я налетел на Сэма Йогана, и он сказал, что слышал выстрелы.

— Вы слышали выстрелы?

Японец кивнул. — Да, сэр. Два выстрела. — У него был неуклюжий деревенский выговор, и он плохо выговаривал звук "с".

— Где вы были, когда услышали их?

— В бараке.

— Оранжерея оттуда видна?

— Только задняя дверь.

— Наверняка он ускользнул в заднюю дверь. Грантленд прошел через переднюю дверь, а женщины через боковую. Вы видели, как он входил или выходил?

— Кто? М-р Карл?

— Вы знаете, что я имею в виду именно его. Так видели?

— Нет, сэр. Никого не видел.

— А вы вообще смотрели туда?

— Да, сэр. Я выглянул из барака.

— Но вы не пошли в оранжерею посмотреть?

— Нет, сэр.

— Почему? — Гнев шерифа, словно раздутый переменчивым ветром костер, обрушился теперь на Йогана. — Ваш хозяин лежал здесь убитый, а вы и пальцем не пошевелили.

— Я выглянул в дверь.

— Но вы и пальцем не пошевелили, чтобы помочь ему или задержать преступника.

— Наверное, он перепугался, — сказал Кармайкл. Чувствуя, что гнев начальника обошел его стороной, он осмелел.

Йоган смерил помощника невозмутимо-презрительным взглядом. Он вытянул руки, держа их параллельно и близко одну от другой, словно отмеряя границы своей осведомленности.