Обретая крылья

Мужчина моей мечты берет самую мягкую подушку, подкладывает под голову, укрывает пушистым одеялом и еще раз целует.

Прежде чем увижу сладкий сон, успеваю шепнуть:

— Хочу, чтобы ты стал моим одеялом, в которое я бы завернулась и растворилась на целую ночь… до самого рассвета.

Глава 6. Мое сокровище

Тварь…

Придурок…

Гнида!

Как ты посмел причинить боль Эмми? Как ты посмел выпустить своего ублюдского демона наружу и натравить на беззащитное, ранимое создание? Как ты посмел повысить голос на любимого человека? Как ты посмел подчиниться жестокости? Как ты посмел затеять изнасилование?

Господи… Как только Эмми убежала из квартиры, долго не мог прийти в себя. В голове каша. В мыслях бесконечный поток идиотских вопросов-упреков. А в душе — огромная черная дыра.

Считай, что место в аду тебе уже забронировано, если сейчас же не вернешь Эмми и не извинишься. А еще… можешь распрощаться с жизнью. Больше жить не для кого. Больше жить не за чем.

Единственный смысл существования будет утерян навсегда. Девушка, которую ты жестоко обидел, которую ты чуть было не изнасиловал, вряд ли когда-нибудь простит.

Не знаю, что на меня нашло. Я ведь собирался сделать крошке предложение. Купил самый дорогой, самый красивый букет роз, но как только увидел малышку с другим парнем… лишился разума! Во всем виноват незнакомый сопляк, который посмел прикоснуться к губам моей девочки. Точнее к МОИМ губам. Потому что, начиная с первой секунды нашей встречи, каждая клеточка её тела, каждая мельчайшая частичка её образа — теперь моя собственность. А она — моя женщина!

Выбегаю из дома и немного прихожу в себя, когда попадаю прямо под ледяной нещадный ливень. Мысленно приказываю успокоиться и немедленно найти малышку, чтобы упасть в её стройные ножки, молить о прощении, и даже об безжалостном избиении, если пообещает простить после всего того что я, тварь безжалостная, причинила моему солнышку.

Отправляюсь на поиски. На улице противно моросит дождь, который слепит глаза, который разъедает одежду, проникает под кожу, обжигая каждый мой орган, каждую косточку изнутри. Словно сами Боги послали этот дьявольский дождь, насыщенный неизвестным ядом, в качестве наказания за жестокое обращение с любимой девушкой.

На улице безлюдно и довольно мрачно. Ни машин. Ни людей. Ни единой твари бродячей. Хм… все же есть одна! И я смотрю на нее, прямо сейчас, через отражение в грязной луже.

Куда же ты могла пойти, Эмми?

Бегу по дороге и во все горло выкрикиваю имя малышки, а в душе молюсь, чтобы с ней ничего не случилось. Докричался до такой степени, что практически ''связки посадил''.

Оказываюсь на обшарпанной, незнакомой улице. Внезапно, слышу скрип тормозов и отдаленные голоса. Один голос точно принадлежит женщине. Этот голос мне до мурашек знаком.

Проскальзываю в ближайший переулок и бегу на шум. Узкий проход выводит к новой улице, посреди которой вижу старую машину, а возле машины два силуэта. Наверно, мужчина с женщиной… походу дерутся, выясняя между собой отношения.

На улице слишком темно. Дорога освещается лишь одним тусклым фонарем. Да к тому же этот чертов ливень обжигает глаза, мешает сфокусироваться, чтобы рассмотреть лица незнакомцев!

Подбегаю ближе. Внезапно, сердце словно умирает на долю секунды, как и окружающий мир для моего сознания, а затем, больно ударяется о ребра и снова, ускоряется, но в десять раз быстрее.

Я вижу Эмми. Она ранена. Лежит на мокром асфальте, истекая кровью.

Рядом с ней — неизвестная мразь мужского пола, облаченная в старомодный плащ и шляпу.

Ублюдок хватает девушку за волосы и поднимает с пола. В его руке сверкает острое лезвие ножа.

— Эмми! Какова хрена! — мчусь со всех ног на помощь к любимой девочке, но она останавливает меня печальным криком.

— Мэт… уходи!

Господи! Никогда не видел ее в таком состоянии. Разбитый нос, дыра в голове, лицо и тело… всё в страшных синяках! Боже помоги! Я не выдержу этого! Прямо сейчас убью выродка, посмевшего прикоснуться своими вонючими клешнями к моей малышке, посмевшего угрожать моей хрупкой девочке.

— Твоя подружка права! Убирайся! Тогда останетесь живы! — слышу мерзкий охриплый голос гниды и вижу нож, приставленный к горлу

Эмили.

— Ублюдок! Ты бл*ть кто такой? Отпустил её быстр! Обещаю, сильно не бить! — шиплю в ответ, с яростью сжимая кулаки, мысленно продумывая с чего бы начать: выбить скотине глаза или сначала руки переломать?

В ответ, ублюдская тварь снова выплевывает угрозы. Но я не слушаю.

Моё внимание приковано к свежему только что образовавшемуся порезу на нежной шейке малышки, из которого медленно начинает сочиться бардовая жидкость.

Су*ка!!! Как же я зол! Как же ненавижу то, что сейчас происходит! Как же сильно я презираю свою беспомощность! Если бы не обидел Эмми, возможно, всего бы этого удалось избежать.

— Ну же тварь! Слабо один на один разобраться, а не прикрываться беззащитной девушкой! Или у тебя чл*на нет!

— Мэт, прошу-у! Уходи-и, умоляю-ю! — Эмми жалобно постанывает, пытаясь прогнать моё упрямство.

Что я трус какой? Глупышка… Да я умру за тебя!

— Никуда я не уйду! Плевать! Пусть стреляет, — вижу, как в руке маньяка появляется пистолет.

Что делать дальше? Понятия не имею!

Вдруг, Эмми запрокидывает голову, разбивает упырю нос, ловко вырывается и бежит ко мне.

Но поздно! Слишком поздно что-либо придумывать…

Слышу выстрел.

Малышка закрывает меня от пули.

Чертов дурак!!! Как ты посмел это допустить! Да ты Мэт, после этого, в сто раз хуже той твари, которая пыталась похитить Эмми.

— Эмили!

Хватаю девчонку, тесно прижимаю к груди и не могу поверить в то, что происходит. Моя белая рубашка моментально становиться красной, как и мои руки, как и холодный мокрый асфальт.

Господи Боже! Но это не моя кровь!

— Ты… Ты… Зачем?

Дурочка… Дурочка! Как ты могла?

Крепко прижимаю малышку и не могу сдержать слёз. Я плачу. В первый раз в жизни плачу! Даже когда мать погибла, не проронил ни единой слезинки.

Дело дрянь. Не могу потерять еще и тебя, крошка.

Боковым зрением вижу, как чудовище, стрелявшее в Эмили, пытается удрать. Видимо и правда бесчленный выродок! Уже в штаны небось наделал. По-любому первый раз в человека стрелял. Зассал, гниль тупая!