Обретённая 2. Выжить назло

"Вампир" помолчал некоторое время, изучая маменьку. Потом снова перевёл безучастный взгляд на меня:

— Ваша дочь нам подходит. Мы берём её в жены.

— ЧТО? — одновременно взрыкнули мы все.

— Я озвучил ответ. Что вызвало у вас всех странный выброс эмоций? — спросил экселенц.

— Я не буду вашей женой! — отчеканила я, испепеляя "вампира" глазами и остро сожалея, что вместо глаз у меня не боевые плазменники.

— У вас нет выхода. Или вы добровольно становитесь супругой для меня и моих крыльев, и я выполняю ВСЕ ваши просьбы. И оставляю жизнь вашим детям, супругам, друзьям и родителям. Или вы все равно становитесь нашей женой. Но, в этом случае, никакие просьбы выполнены не будут. Вашу семью я уничтожу. И вам не помогут ни сателлиты, ни Мать. Даже ваш супер-робот бессилен против нас. Я честен перед вами. Как и полагается мужчине, перед избранницей.

Можете себе представить, ЧТО я чувствовала? На меня как будто упал башенный кран.

Отчаяние, боль, страх за родных и близких, всё сметающая ненависть к тому, кто посмел озвучить мне этот УЛЬТИМАТУМ.

Господи! Как же я ненавижу себя! Как я проклинаю тот день, когда решила встретиться с сашарами! НЕНАВИЖУ!

— Ччч… успокойся, милая….
– укачивал меня Яссин. Вот так всегда! Из-за меня им мерзости достаются, а супруги меня же и жалеют!

— Простите…. эээ… нэр экселенц. Позволите мне задать вам несколько вопросов? — да, вот у кого надо учиться самообладанию и выдержке, так это у моей маменьки.

— Спрашивайте, — невозмутимо разрешил сашар.

— Первое, и самое главное — почему вы вдруг решили забрать мою дочь от семьи и с чего это вы решили, что она подходит вам как супруга.

Я забыла ка дышать, ожидая ответа.

— Мы ВСЕ услышали ЗОВ. Этот ЗОВ ведёт нас туда, где находится женщина, способная стать супругой. В которой есть капля потерянной крови Родителя. Каждый сашар может услышать такой ЗОВ лишь один раз. Я — услышал. И он привел меня к той, что согреет нас теплом и подарит Вселенной сразу нескольких высших сашаров. — обстоятельно разъяснил спокойный, как сытый удав, экселенц.

— Почему же не только вы хотите стать супругом, но своих помощников тоже намерены оженить на своей супруге? — допытывалась Тиль.

— В Обретённой жизнь зарождается только после одновременого оплодотворения нами тремя. — как нечто само собой разумеющееся ответил сашар. Даже плечом повёл.

Я просто охренела… Песец тут был размером с полярного медведя!

— Вы можете ошибиться? Может быть вы услышали другой ЗОВ, а решили… — начала программу моего спасения Соня, но её перебили.

— Нет. Я не мог спутать его с ЗОВОМ Матери.

— А сколько вам лет? — не сдавалась Тиль, в надежде хоть как-то разговорить этих живых роботов.

— Сашары измеряют время по часам Вселенной. Нам семнадцать часов. Мы очень молоды.

— Им больше семнадцати тысяч лет, — расшифровала ответ бледная, как мел, Соня.

У меня разом отключились ВСЕ эмоции. Да… Юноши. Сколько же тогда взрослым?

Тиль, словно услышав, продублировала мой вопрос вслух.

— Старейшине сорок лет. — спокойно и даже дружелюбно ответил экселенц. — Но он очень далеко отсюда. На планете-Уединении.

— У меня мозг не хочет воспринимать эту фантастику, — прошептала Соня, — Их Старейшине четыре миллиарда лет.

Я наконец-то озверила себя. Это помогло собрать свой дрожащий, как молодая левретка мозг, в относительно плотную кучку. И он начал думать.

— Насколько я понимаю, вы всё равно нашли бы меня и пришли за мной? — уже ничегошеньки не чувствуя спросила я.

— Да, это так, — удовлетворённо кивнул сашар.

— Я не могу и не хочу вам лгать. Поэтому, прошу вас, выслушайте меня. А потом принимайте решение.

— Слушаю тебя, дорогая, — от обращения экселенца, меня пробрала ледяная дрожь.

— Вы не знаете особенности земных женщин. Мы очень эмоциональные и привязчивые.

— Это нас и притягивает к тебе, — благосклонно кивнул сашар.

— Но, помимо этих качеств, основополагающими является верность… и ещё ослиное урямство, когда у нас отбирают самое дорогое и угрожают родным и близким. Думаю, вы об этом не знали?

— Нет. Не знали. А чем нам может помешать верность и упрямство? — совсем по-человечески пожал плечами сашар.

— Вы угрожаете моим родным и любимым. А значит я инстинктивно буду стараться спасти их. Без меня умрут Яссин и Морис. Уничтожат Шаатхара. Алар станет монстром и его будут вынуждены уничтожить. Мне проще умереть здесь и сейчас, и забрать с собой за Грань мужей, чем мучиться от того, что они в муках умирают. Зная, что ждет мужей, мне проще уйти сейчас, — твёрдо глядя в непроницаемые глаза экселенца, отчеканила я.

— Вот как? А как же ваши дети? — на мгновение, или мне показалось, в глазах Главного сашара мелькнул синий огонёк.

— Вы и так собирались убить их. А, если вы их пощадите, то мои подруги и мама вырастят детей достойными уважения разумными. — упёрлась я.

Всё равно, если эти чудовища захотят нас убить, детей уже ничего не спасёт!

— Странная нэра. Мы дадим вам полную свободу. Вы будете жить так же долго, как мы. Никто не посмеет вам угрожать. Все ваши прихоти будут выполняться немедленно. Никто не скажет вам "нет". А с радостью исполнит любую вашу прихоть. Взамен — вы станете нашей супругой и будете радовать нас детьми, котрых не рождалось уже семнадцать часов, по времени Вселенной.

— Но… где же ваши женщины!? — не сдержалась Тиль.

— Их нет. Некая мутация… Рождаются только сашары мужского пола. — вежливо пояснил терпеливый, как скала, экселенц.

— Вы ведь живёте по часам Вселенной? — решилась я.

— Да. — уверенный кивок.

— Десять лет по часам людей, для вас — НИЧТО? — гнула я свою линию.

— Сто лет для нас — мгновение, — согласился экселенц.

— Если я честно предложу вам сделку, условия которой я сейчас объясню, вы её выполните?

— Сначала объясните. Если всё будет логично, я подтвержу выполнение, — согласился сашар.

— Не заставляйте меня НЕМЕДЛЕННО покинуть семью и любимых. Позвольте родить для Шаатхара. И разрешите увидеть, как наши дети скажут первое слово. После этого я ДОБРОВОЛЬНО отправлюсь к вам. Но я сейчас обнаглею и буду просить у вас особой милости. Я клянусь, что буду дарить вам детей и не буду себя убивать. Взамен, вы будете позволять мне хоть через год прилетать к семье и быть с ними три месяца. Если они сами от меня не откажутся, — пробормотала я сквозь подступающие слёзы.