Обретенная

Опустив лицо мне в колени, он неслышно выдохнул:

— Я так соскучился по вас, госпожа!

С удовольствием погладила мокрый шелк его волос:

— Я знаю…

Миг полета объяснил мне то, что меня сгребли на ручки. И понесли в дом. Там, наслышно проскользив до выделеной нам комнаты, меня бережно опустили на кровать, вытянувшись рядом и впервые самостоятельно целуя умелыми губами. Сознание поплыло, подчиняясь телу, наслаждающемуся робкой и умелой лаской осмелевшего супруга. Но дальше ласк муж заходить, судя по всему, не собирался. Он просто откровенно наслаждался прикосновениями к моему телу. Наслаждался тем, что сам выбирал, куда и как прикоснуться, погладить, поцеловать.

— Просто не верится, что я могу сам решать как мне ласкать вас, госпожа… — все сильнее и откровенее прижимаясь ко мне возбужденным органом, признался муж. — Вы не против моего самоуправства?

— Нет… я полностью тебе доверяю. — поглаживая мгновенно отзывающегося Мориса по пояснице, ответила я.

— И вы позволите мне то, что я сам захочу? — таким тоном, словно я передаю ему инструмент для создания Вселенной, спросил муж.

— Да. Потому что… потому… что… эээээ…. я сама не очень….как бы сказать… умелая и инициативная. Вот! — совсем смутилась я.

— Не знаю когда и как смогу отблагодарить вас за такой подарок. Для лимари-кор просто возможность прикоснуться к Паре — это награда! А то доверие, которое вы мне оказываете, это уже за гранью Абсолютного счастья! И еще то, что вы всегда заботитесь не только о том, чтобы получить наслаждение самой…

— Боюсь тебя разочаровать… — уже с трудом удерживала я нить разговора, — Но… мне просто нравится прикасаться к тому, кого люблю… совсем ни о чем не думая… а тебе нравятся мои… прикосновения?

— Да… они не могут не нравиться… когда самка не рычит и не отталкивает — это уже приятно. А когда принимает и отдает прикосновения, поцелуи…близость… Это счастье единения!

И снова меня унес с собой тихий шторм изысканных прикосновений, коварных поцелуев и горячих объятий…

Конечной точкой которого был потрясающий оргазм, выгнувший мое тело на встречу мужу. И его тихий стон, подтверждающий то, что не только мне восхитительно приятно.

Но тут же, на смену эйфории пришел страх боли и стеснение. До секса мы так и не дошли… а как то так… мне почему-то стыдно…

Руку только слегка закололо и обдало холодом.

А вот Морис тут же обеспокоился моим, видимо, явным смущением:

— Госпожа, что с вами? Я доставил вам неудобство? Вам неприятно? Я не должен был достигать разрядки? Прошу вас! Не молчите! И простите меня, если вам все не понравилось! — запсиховал супруг.

— Нет…. мне все понравилось… только… разве это нормально — так… ну… без секса…? И разве тебе было приятно так же, как мне? — утыкаясь мужу в ключицу, пробубнила я.

— Госпожа… как же вы юны, доверчивы и неискушены! Вы действительно госпожа-дитя! Любимая! Единственная! Есть столько способов довести пару до пика наслаждения, не занимаясь при этом сексом в его классическом понимании! И, если вы будете не против, я понемногу буду вам с ними знакомить. Вы разрешите мне это? — целуя в уголок глаза, спросил Морис.

— Да, — ну и бесстыжая же я стала!

— Очень больно от отката? — все еще не отпуская меня из объятий спросил муж.

— Щиплется и холодит, но такой адской боли, что была в прошлый раз — нет.

— Госпожа, я на несколько минут вас покину, разрешите? — нежно поглаживая затылок спросил Морис.

— Да. Конечно… а зачем? — виновато глядя на него спросила я.

— Я приведу в порядок себя и принесу воду для вас, — удивился он.

— Морис, я не инвалид. Только ребра еще капельку ноют. Идем вместе приводить себя в порядок… и, к тому же… мне не хочется оставаться одной… сегодняшний день был Очень долгим…. я оказывается сильно прикипела к вам всем… и мне тоскливо… и я по тебе соскучилась… — дальше договорить я не смогла, по причине нетерпеливо-благодарного поцелуя.

— Простите, госпожа, я не сдержался, — с усилием прерывая поцелуй, извинился супруг, — НИКОГДА, НИ ОДИН ЛИМАРИ-КОР не слышал такого о себе… Никогда госпожа не признавалась в том, что он становится частичкой её души… — обожание во взгляде и голосе мужа стало просто физически ощутимо.

— Когда я говорила, что… я тебя… люблю… я именно это и подразумевала… любить и соскучиться — разве это не одно и то же? — гладя по лицу и волосам жмурящегося от наслаждения супруга уточнила я.

— Это я виноват. Я забыл, что вы из другого мира! У нас, когда госпожа говорит, что любит — это значит то, что она берет лимари фаворитом, и он должен втройне стараться удовлетврять все ее фантазии, и угадывать невысказанные желания. Но соскучиться…. это… это значит — она признает то, что он её пара! — лизнув и прикусив слегка у меня подушечку мизинца, поведал супруг.

— Хочешь, когда нас вернут, я всем скажу, что ты моя пара? — сама не зная — почему, предложила я. — Ты мне расскажешь, какой обряд надо пройти, чтобы считаться парой? И мы его проведем!

Сказала, и сама перепугалась от фанатичного огня, вспыхнувшего в глазах всегда неуверенного в себе мужа.

Часть третья

— Госпожа… Вы, вопреки всем укладам признаете, что лимари-кор рождаются полноценными? Не просто игрушками, а разумными, которых будут оценивать не только за искусство принести наслаждение? Вы… Вы пойдете НА ЭТО?! А ваши супруги? Они согласятся, чтобы принцесса наагатскогот дома так сильно повлияла на политику? Да и Правители… они могут запретить…

— Тсссс….
– прижала я к губам мужа ладошку, заставляя его замолчать, — Я надеюсь на понимание Алара и Яссина. А так же на то, что Правитель и Император, как мужрые политики, сразу просчитают все выгоды от нашего заявления. Надо просто им все доложить. И все… Но отказываться от тебя я не буду. И обряд, если он есть — мы проведем!

Надеюсь, элегантно, а не как коряга, я вывернулась из объятий супруга и поинтересовалась:

— Мы идем искупаться?

— Да, — снова затягивая меня в плен своих глаз, улыбнулся Морис, — Все уже, наверное разошлись спать. Мы никому не помешаем… И никто не помешает нам.

Снова прижалась к телу идеального супруга, и мы неслышно выдвинулись, по сонно затихшему дому к месту купания.

Но, выйдя на улицу, под черно-звездное небо, я вдруг предложила:

— Морис, а пойдем на речку?

Поймав в ответ удивленый взгляд, меняющийся на предвкушающий:

— Идемте… я счастлив что вы так решили…

* * *

Всю дорогу до реки я так и не смогла понять смысл загадочной фразы мужа. Но спрашивать не хотелось. Во-первых, потому что кругом стояла темень — «глаз выколи». Во-вторых, потому что после моих пяти заплетающихся шагов, лимари поднял меня на руки и заскользил в только ему одному известном направлении. А мне было так приятно у него на руках. Темень вокруг. Стрекот неведанных начекомых и звуки незнакомых существ. «Ночной», непередаваемый запах древнего леса. И чувство покоя и безопасности.

Вскоре повеяло свежестью и запахом реки. Мы остановились на песчаном пляжике, образованном слабо мерцающим песком. Я в страхе прижалась к мужу.

— Госпожа, что вызвало у вас приступ панического страха? — сильнее прижимая меня к себе спросил Морис.

— Песок. Он светится. Он радиоактивный? Тогда у меня могут родиться искалеченные дети! — я уже не скрываясь паниковала.

— Нет. Это не радиация. Я никогда бы не позволил вам прийти в опасное для вас и детей место. Это просто песок. У него такой высокий коэффициент переломления, что для слабого свечения достаточно даже света спутника планеты. — спокойно отвечал супруг, поглаживая руку.