Обрученная с врагом

Хоакин снова нервно облизнул губы и затравленно огляделся. Похоже, он рассчитывал не выдавать тайны Лиора так же, как Эттвуд рассчитывал их выведать.

Ару перехватил мое запястье, словно ждал, что я не послушаю Эттвуда. Женщину и правда было жаль. Она не виновата в том, что попала в ловушку и теперь страдает. Но я опустила руки. Хоакину придется говорить.

Я была готова к тому, что он будет отпираться. То, что мужчина привел нас, чтобы спасти любовницу, не значит, что этот слабый и нервный человек согласится ради нее выдать тайны такого опасного человека, как Шендан. Но совесть у него оказалась на месте. Заламывая руки, Хоакин тихо заговорил:

– Не знаю я ничего. Ничего не знаю! Были у него какие-то дела здесь. Не тот я человек, чтобы мне докладывали. Подвал я снял у хозяйки на свое имя. Что здесь делал Шендан – знать не знаю! Прежде чем он отбыл в Инрешвар, просил прибрать здесь. Но я не предполагал, что уборка нужна магическая, и взял с собой Рису…

Трой Эттвуд покачал головой.

– И это спасло тебе жизнь.

Все взгляды обратились к нему. Эттвуд почесал татуировку на шее и провел пальцем в воздухе, над одной из линий заклинания:

– Этот контур должен был высосать магию и направить ее… куда-то. Если бы он зацепил слабого мага – это смерть от истощения. Твою женщину спасло только то, что она не обладает магическим ядром.

Хоакин стремительно побледнел и прошептал:

– Это была ловушка?

– Не думаю, – серьезно ответил Эттвуд. – Мне кажется, это просто кусок заклинания. Ненужный остаток.

Больше он ничего не стал говорить, но бросил на Ару многозначительный взгляд. Тот кивнул и выпустил мое запястье. Но теперь я не торопилась. Кусок заклинания стал казаться мне ядовитой змеей, и подступаться к ней стоило осторожно. На всякий случай я коснулась браслета и зачерпнула побольше силы. Нужно было уничтожить остаток заклинания одним ударом. Я использовала лед. Эта стихия мне полюбилась.

Голубые линии покрылись инеем, а затем с хрустом осыпались. Глаза женщины тут же закатились, а тело обмякло. Сначала я испугалась, но потом увидела, что бока Рисы слабо вздымаются. Хоакин упал на колени и прижал ее к себе. При этом он непрерывно бормотал благодарности.

Ару кивнул ему на прощание и первым вышел из подвала, натягивая капюшон. Я последовала за ним, на ходу делая то же самое. Ни один розовый волос не должен мелькнуть. Трой Эттвуд не отставал.

От дома мы тут же свернули в подворотню, и Эттвуд серьезно спросил:

– К вам или ко мне? Там, внизу, я кое о чем умолчал.

– К нам, – решительно ответил Ару, и я не смогла сдержать нервный смешок.

К нам… Будто мы живем вместе. Хотя в последнее время я и так оказывалась в комнате учителя слишком часто. Но то, что Эттвуд воспринимает нас как пару, как одно целое, было неожиданно приятно. Хоть кто-то готов признать нашу помолвку и наши чувства.

За пределами бедняцкого квартала мы избавились от плащей и наняли экипаж, который довез нас до дома. По дороге Эттвуд ничего не стал рассказывать, и они с Роем вели светскую беседу, обсуждая слухи и каких-то общих знакомых. Я быстро потеряла интерес к разговору и стала смотреть в окно. Перед моими глазами все еще стояла картина, которую мы застали в подвале. Но вспоминала я не искаженное страданием лицо женщины, а голубую загогулину, которая терзала ее. И не могла избавиться от стойкого ощущения, что это кусок того самого заклинания, которое Шендан оставлял во вратах, заставляя их снова открыться. Вот только – зачем?

Наконец, мы приехали и поднялись в комнату учителя. Стоило нам устроиться на диване, а Эттвуду занять кресло, как через окно в комнату ввалился Мерпус. Демон ткнулся мне в колени огненными носами, затем повернулся к Эттвуду и попросил:

– Пусу-пусу?

– Мера-мера-меррр…

В его взгляде была мольба, и Эттвуд усмехнулся. Но тут же провел пальцами по шее, выпуская на свободу изящную Гейс. Демоница растянулась на полу рядом с Мерпусом, и тот накрыл ее огненным крылом. Трой с умилением посмотрел на демонов, а затем повернулся к нам и серьезно заговорил:

– Эта штука мне не понравилась. Может, Лиор и не пытался замести следы вместе с жизнью Хоакина. Но заклинание, частью которого являлась наша находка, должно быть просто жутким. Похоже, оно каким-то образом концентрирует энергию, вытягивая ее… пока не понимаю откуда.

– Из Адских врат? – предположил Ару. – Напрашивается вывод: это кусок того, что удерживало прореху открытой и позволяло демонам просачиваться в наш мир.

Эттвуд какое-то время задумчиво глядел на него, а затем медленно произнес:

– Из Адских врат? Дикое предположение… Но более логичное, чем то, что бессмертный впускает в наш мир демонов ради развлечения. Значит, сбор силы, причем в определенных точках. Помните схему? Похоже, расположение прорех имело значение. Нужно подумать, почему ему понадобилось собирать магию. Наверное, следует посетить то место в Мейшире.

Ару возразил:

– Думаю, он и там нашел помощников. И все давно зачистили после вмешательства Дарема.

Я все это время молча слушала мужчин. А после бесцветным, чужим голосом спросила:

– А вы случайно не захватили с собой ту карту?

Трой тут же алчно поинтересовался:

– Что-то вспомнила?

Я снова уклонилась от ответа:

– Пока не поняла. Так она при вас?

Он не стал отпираться и выложил карту на стол. Затем снова сплел заклинание, которое заставило проявиться огненные линии. Я склонилась над листом и долго разглядывала черты, запоминая расположение окружностей и углов. В глазах мужчин застыло жадное ожидание, но я поспешила разочаровать их:

– Не помню. Буду думать еще.

Похоже, мой голос звучал достаточно убедительно, потому что Эттвуд разочарованно вздохнул и спрятал лист бумаги во внутренний карман, поманил Гейс. Красавица борзая нехотя выползла из-под крыла Мерпуса и одним прыжком оказалась рядом с хозяином. Мой демон разочарованно наблюдал за тем, как его подружка вползает под воротник Эттвуда.

Трой поднялся и сообщил:

– Если вспомнишь, дай знать. Мне пора вернуться на службу. Я тоже буду думать.

После этого мы распрощались. Как только дверь за гостем закрылась, я встала и подошла к окну. Положила дрожащие пальцы на подоконник, устремила взгляд в пустоту…

Этого не может быть? Или… может?

Ару приблизился и обнял меня сзади. Пальцы скользнули по моим волосам, убирая розовые пряди в сторону. Горячие губы коснулись моей шеи, и я вздрогнула. Дорожка из поцелуев, которую учитель проложил к ключице, заставила меня на несколько мгновений забыть обо всем. Но над ухом тут же раздался его голос.

– Ты же что-то вспомнила, верно? Не хотела говорить ему?

Я неуверенно кивнула. Не вспомнила. Скорее догадалась.

– А мне скажешь? – продолжил он.