Обряд

— Как и многие выпускницы столичной академии, спала с лучшим другом кронпринца, виконтом Аланом де Бюэром.

Что там было с лицом вампира, Ведара уже не видела, она уверенно перешагнула порог дома и очутилась внутри самого настоящего склепа. В помещении было так же холодно как там, а от застоявшегося воздуха хотелось чихать. Шайенн едва не задохнулся от возмущения, заслышав подобное признание, и не мог понять, как приличная женщина может позволить себе говорить такие вещи столь откровенно. Он же видел, что ведьма намеренно ведет себя так вызывающе, будто бы гордилась такой неоднозначной биографией. Он и подумать не мог, что на самом деле ведьма просто давно пережила этот момент, и чтобы не рухнуть в отчаяние, которое она испытала после расставания с любвеобильным аристократом, научилась смеяться над собой и всячески это демонстрировала, иногда выставляя себя не лучшим образом. Это было самоуспокоение, а не бравада. Тот молоденький виконт был ее первым и единственным мужчиной, который умудрился отбить всякую охоту на устроение личной жизни и тем паче семьи.

— Что же вы тогда с такой богатой биографией оказались в дыре с названием Орвилл? Я слышал про этого виконта, он всех своих любовниц всегда пристраивает в хорошие руки. По этому поводу даже у нас в Хемшфире ходят анекдоты, — сам того не ожидая, оскорбленно прошипел вампир. Хотя ему вообще не должно было быть никакого дела до прошлого ведьмы, а поди же ты, так задело за живое.

Ведара чуть улыбнулась, хоть тот поступок и стоил ей карьеры, но она о нем не жалела. Тем более что после этого сам виконт с позором был вынужден на некоторое время уйти из придворной жизни. Может быть, когда-нибудь она и расскажет обо всем, но точно не Шайенну. Тот и так почему-то скрепит зубами так сильно, что на лице вздулись желваки, и того и гляди клыки начнут сыпаться.

В общем зале опустевшего дома, кроме беспорядка больше ничего и никого не было, и это несмотря на то, что ведьму не отпускало ощущение присутствия посторонних. Стол валялся посреди комнаты в окружении сломанных стульев и мелких осколков разбитой посуды. Осторожно ступая между испорченных вещей и гадая, что именно здесь произошло. Ведара бесшумно прошла к лестнице, ведущей на второй этаж. Рядом щекоча затылок горящим дыханием, затопал Шайенн и шепнул.

— На чердаке их двое. Они сидят на одном месте где-то в глубине помещения и практически не двигаются, поэтому незамеченными не подберемся.

— Вы и такое чувствуете? — с невольным уважением отозвалась Ведара, понимая, почему во все времена вампиры считались одними из самых опасных противников несмотря на то, что магия им не подвластна.

Ведьма попыталась скомандовать, чтобы вампир остался внизу в зале, но тот неожиданно твердо заявил:

— Даже не подумаю. Вы за кого меня держите? Тем более что вы одна с ними не справитесь, это чистой воды самоубийство.

— Я не справлюсь, если постоянно буду отвлекаться на вашу защиту!

Шайенн едва не расхохотался, услышав такую очаровательную глупость о себе, как будто он беспомощный мальчик и ткнул пальцем на ножны, которые раньше Ведара у него просто не замечала. У Маккендзи меч был виден издалека, да и она без оружия и не могла представить этого особиста, но, чтобы еще и вампир?

— Я вроде нигде не говорил, что беззащитен.

— Первый раз вижу, чтобы нечисть держала в руках оружие, способное оборвать его же бесконечную жизнь. Вы хорошо себя чувствуете, осознавая это, голова не кружиться?

— Не думал, что ведьмы подвержены стереотипам, у вас наоборот должно быть живое мышление открытое всему новому, — уязвленно хмыкнул Шайенн, вытаскивая полуторный меч с тусклым серым клинком, — тем более я же не собираюсь втыкать его в себя, даже не мечтайте.

Ведара чуть было не сказала по привычке «очень жаль», но вовремя сдержала язык за зубами. Тем более в следующий момент стало вообще не до разговоров. Гаки почуяли новые жертвы, добровольно пришедшие к ним в логово. Обладая нечеловеческой силой, эти безумные демоны с легкостью ломали не только деревья средних размеров, но и гнули толстые куски стали. Поэтому, когда один из них, обезумев от запаха теплого человеческого тела взревел и пробил кулаком пол, а потом стал наносить удары поочередно, чтобы расширить дыру, Ведара не удивилась.

Она сгруппировалась, пытаясь оттолкнуть его от себя, но с тем же успехом можно было двигать двухэтажный дом. Мужчина не хотел даже нечаянно повредить женщине, поэтому попытался перехватить ее руки, пока она что-нибудь не натворила, и совсем забыл, что ведьма, это не маг, ей важнее, чтобы рот был свободен, а не пальцы. Мыслей в голове не было, тем более она прекрасно видела, что он не делает ничего плохого и старается обращаться с ней как можно тактичней, а насильники так не поступают.

Внутри начало разгораться любопытство, все-таки не каждый день ей предлагают чуть припустить ворот, явно же Шайенн что-то хочет найти. Но кем она будет, если вот так просто позволит делать с собой все, что ему заблагорассудиться, пусть, даже если ей самой интересно, чем все закончится? Пришлось подчиниться голосу разума и задетой женской чести и прошептать несколько слов. Шайенна подхватило как пушинку и отшвырнуло в сторону, благо падать было не далеко. Только отпускать строптивую ведьму он не спешил и, вцепившись в нее, пролетел все свободное пространство вместе с ней и по закону подлости упал прямо на нее. Из легких Ведары вышибло последние остатки воздуха. От удара в глазах потемнело. Вампир с жалостью отпустил ее и недовольный ее неблагоразумным поведением, покачивал головой:

— Ну что же вы творите, себя совсем не жалко?

— Вообще-то это было рассчитано исключительно на вас, но вместо того, чтобы получить по заслугам, вы вцепились в меня!

— Это называется — не рой другому яму…

На этот раз Шайенн, навалившись на женщину всем телом, благоразумно прикрыл ей рот, только не рукой, а то с нее станется еще и откусить ему ладонь, а полами длинного плаща. Ведара возмущенно застонала: в рот вместе со старой пыльной тканью попала какая-то грязь. Вампир все понял по ее красноречивому взгляду, чертыхнулся, покаянно извинился, и быстро расстегнув еще пару пуговиц на рубашке ведьмы, после чего с тоской вгляделся в бледно-голубые узоры, красиво расцветающие на коже женщины. Витиеватые линии, отдаленно напоминающие цветы, шаловливо закручивались в замысловатые фигуры и спускались ниже, к животу, куда вампир при всем желании лезть не рискнул: он и так увидел больше, чем хотел. Ведара замерла, почувствовав, что ее наконец-то отпустили и больше не держат. Возмущаться и говорить об оскорбленной невинности моментально расхотелось, стоило ей взглянуть в потемневшее лицо Шайенна. В темных глазах вампира застыла такая вселенская звериная тоска, что в податливом женском сердце шевельнулось что-то, отдаленно напоминающее сострадание.

Ведара чуть шевельнулась, пытаясь вылезти из-под застывшего мужчины. Наступая на горло собственной ведьме, которая громко стенала внутри и требовала крови за поруганное достоинство, она тихо спросила:

— Что вы такое увидели, что вас так сильно расстроило и подкосило? Я и сама, конечно, знаю, что не писаная красавица, но чтобы так печалиться…

Назвать женщину каким-то грубым словом у вампира язык не поворачивался, да и она не виновата в его бедах, он сам запутал свою жизнь и как теперь возвращаться в Хемшфир с обретенной alere просто не представлял. Там, в далеком доме среди трех живописных холмов, который он строил на последние деньги почти пятнадцать лет, уже год жила его единственная любовь, которую он привез из последней командировки. Жрица храма богини обещала, что если он будет праведно и всем сердцем служить ей и своему благородному делу, то рожденная из Света и Любви Баст когда-нибудь сжалиться и благословит их союз, наделив ту девушку даром единственной, и позволит пройти Обряд Обретения.

— Сочувствуете мне? — неожиданно жестко усмехнулся Шайенн и взглянул на отшатнувшуюся от огненного взгляда ведьму, — а зря, лучше беспокойтесь о себе. Почему бы сразу все не рассказать, чтобы и у вас голова болела, а не только у меня, как думаете?

Ведара напряглась, мало того, что снаружи ни издавалось ни звука, как будто весь мир рухнул одновременно с сараем, так еще и сэр Херефорд судя по всему окончательно сошел с ума. Всегда подтянутый и с вежливой улыбкой на тонких губах, мужчина выглядел очень разозленным, и она не понимала, почему он связывает свои проблемы именно с ней. В конце концов, она не навязывалась в эту поездку.

— Последнее время я начал подозревать, что вы моя избранная половина, с которой возможно завести детей и познать истинное счастье. Это все красивые слова, не обращайте на них внимание, я просто пересказываю то, что чувствуют счастливчики, встретив свою alere и сразу могу сказать, что я к ним не отношусь! У меня уже есть любимая женщина, которую я хотел видеть на вашем месте, и мне уже почти удалось задобрить Баст! А в итоге из-за вашего появления все рушиться прямо на глазах! Ну что, заболела голова?