Общий психологический практикум. Личность

5) культурность, открытость к опыту – спонтанность, креативность или ограниченность, заурядность, узость интересов. Фан тазия, эстетика, чувства и эмоции, действия, идеи, ценности – области проявления открытости опыту.

Исторически традиционное значение имеют таксономии:

– конституциональные подходы к личностным типам/профилям личности Э. Кречмера, У. Шелдона;

– иерархическая 3-факторная модель Г. Айзенка (экстраверсия, нейротизм, психотизм);

– 16-факторная теория Р. Кеттелла;

– интерперсональный диагноз (октограмма) Т. Лири.

Все авторы таксономий придерживаются так называемого номотетического подхода к личностным диспозициям, т. е. разделяют убеждение о том, что определенный набор черт присущ всем людям, но в разной степени выраженности. Поэтому по результатам измерения можно построить индивидуальный профиль черт личности. Альтернативным взглядом на проблему личностных черт является идиографический подход, предполагающий уникальность каждой личности. В рамках диспозициональной парадигмы (или теории черт личности) такой подход утверждает: каждый человек имеет уникальный (только ему присущий) набор черт. В лучшем случае возможно определить принадлежность личности к тому или иному типу личности по близости к прототипическому образцу.

Таким образом, личностная черта как предрасположенность вести себя определенным образом в типичной ситуации часто рассматривается как основание для прогноза схожего поведения в аналогичной жизненной ситуации или даже в широком классе ситуаций. Базовые таксономии личностных черт стараются смоделировать перечень культурно-универсальных особенностей, различающих людей, удобный для описания и прогнозирования паттернов поведения, эмоциональных реакций и особенностей саморегуляции. Номотетический подход к диспозициям предлагает описание личности через профиль универсальных личностных черт. Идиографический подход, предполагая уникальность набора особенностей каждого человека, позволяет оценить схожесть человека с определенным ярким «прототипом» и возможную принадлежность к типу личности. Наиболее популярной личностной таксономией последних десятилетий является «большая пятерка» личностных черт, популяризированная П. Костой и Р. МакКреем.

Критика диспозиционального подхода в описании и измерении личности связана со склонностью описывать поведенческие акты вне контекста ситуаций, с субъективностью оценок «часто»/«редко», с игнорированием социального контекста (коммуникации, истории взаимодействия с другими субъектами), в котором проявляется поведение. В следующей лекции мы подробнее рассмотрим влияние ситуационных факторов, контекстную обусловленность поведения, а также современные социально-когнитивные модели взаимодействия личности и ситуации.

Список источников к лекции 1

Айзенк Г. Ю. Структура личности. СПб.: Ювента; М.: КСП+, 1999. 464 с.

Бергер П., Лукман Т. Социальное конструирование реальности. Трактат по социологии знания. М.: Медиум, 1995. 323 с.

Нартова-Бочавер С. К. Дифференциальная психология: учеб. пособие. 3-е изд. М.: Флинта: МПСИ, 2008. С. 68–69, 154–155.

Allport G., Odbert H. Trait-Names. A psycho-lexical study, A study from the Harvard Psychological Laboratory, Princeton, Albany // Psychological Review Company, 1936. 171 p.

Cattell R. B. Te description of personality: Basic traits resolved intoclusters // Journal of Abnormal and Social Psychology. 1943. Vol. 38. P. 476–506.

Eysenck H. J. Dimensions of Personality. London: Routledge & Kegan Paul, 1947. 308 р.

Larsen R., Buss D. Te Dispositional Domain // Personality Psychology. Domains of knowledge about human nature. 5^th edition. New York.: McGraw Hill Education, 2014. P. 56–156.

McCrae R., Costa P. A contemplated revision of the NEO Five-Factor Inventory // Personality and individual diferences. 2004. Vol. 36. P. 587–596.

McCrae R. R., & Costa P. T. Jr. Validation of the Five-Factor Model of personality across instruments and observers // Journal of Personality and Social Psychology. 1987. Vol. 52. P. 81–90.

McCrae R. R., & Costa P. T. Jr. Personality trait structure as a human universal // American Psychologist, 1997. Vol. 52. P. 509–516.

Norman W. T. Toward an adequate taxonomy of personality attributes: Replicated factor structure in peer nomination personality ratings // Journal of Abnormal and Social Psychology. 1963. Vol. 66. P. 574–583.

Лекция 2. Ситуация и парадокс личности: ситуационный подход. Трехмерная модель атрибуции Г. Келли

Понимание поведенческих особенностей как детерминированных исключительно внутренними причинами в виде «личностных черт» в психологическом научном сообществе порождало многочисленные споры. Недостаточный учет фактора ситуации и ее роли в детерминации поведения в логике диспозициональной парадигмы вызывал яростную критику со стороны представителей социального интеракционизма. Исследования, начатые Т. Ньюкомбом (Newcomb, 1929 [4] ), продолженные затем У. Мишелом (Mischel, 1968, 2004) совместно с Ю. Шода (Shoda, Mischel, 1993, Shoda et al., 2014), обратили внимание на так называемый «парадокс личности», или проблему трансситуационной изменчивости поведения. Результаты длительных наблюдений за детьми и взрослыми в ситуациях их обычного взаимодействия со сверстниками в естественной обстановке не показывали устойчивых различий в поведении между людьми с различной выраженностью личностных черт (например, высокой агрессивностью или экстравертированностью) во всем спектре наблюдаемых ситуаций (Mischel, 1968, 2004; Shoda, Mischel, 1993). Напротив, их поведение было весьма дифференцированным в зависимости от того, как испытуемые понимали ситуационный контекст. Человек как «сложно организованная, динамическая система, представляющая активного субъекта, функционирующего в социальном мире» (Mischel, 2004, р. 2), в норме не демонстрировал устойчивого проявления определенной «личностной черты» вне зависимости от ситуации.

4

Newcomb T. M. Consistency of certain extrovert-introvert behavior patterns in 51 problem boys. New York, 1929 (цит. по: Mischel, 2004).

К. Левин (Lewin, 1935) в своих работах о «жизненном пространстве» человека активно исследовал проблему взаимосвязи поведения с личностными и ситуационными факторами. Именно им впервые была предложена формула двойной детерминации поведения: B = f (P E), где В – психологическое поведение (Behavior); P – личность (Personality), а Е – психологическая среда (Environment). Он утверждал: «…чтобы понять или предсказать психологическое по ведение (В), необходимо для каждого психологического события (действия, эмоции, речевого высказывания и т. п.) определить существующую на тот момент ситуацию в целом, т. е. текущую структуру и состояние личности (Р) и психологической среды (Е). B = f (P E). Каждый факт, который существует психобиологически, должен иметь место в этом поле, и только факты, которые имеют такое место, обладают динамическими эффектами (являются причиной событий). Среда во всей совокупности своих качеств (направлении, расстояниях и т. д.) должна быть определена не как физическая, но как психобиосоциальное пространство, то есть в соответствии со своей квазифизической, квазисоциальной и квазиментальной структурой» (Lewin, 1935, р. 79). Тем самым К. Левин подчеркивал и внутреннюю интеракцию личности и ситуации: ситуация влияет на текущее состояние личности, личность же интерпретирует ситуацию определенным образом.

У. Мишелом (Mischel, 1968) в свою очередь были предложены конструкты «сильная» и «слабая» ситуации по степени ее непосредственного влияния на поведение человека. Сильная ситуация определялась им как такая, в которой поведение человека практически полностью задается и ограничивается ею самой и слабо варьируется в зависимости от личностных особенностей ее участников (например, культурные ритуалы, формальные социальные процедуры или экстремальные ситуации). Слабая ситуация – та, поведение в которой вариативно и может определяться в первую очередь личностными особенностями. Адаптивность человека связана со способностью различать нюансы ситуационного контекста и адекватно «определять» ситуацию, в том числе интерпретировать ее как сильную или слабую.

Тотальность определенной формы поведения, т. е. стабильность поведения вне учета ситуации, его детерминация ярко выраженной личностной особенностью без учета ситуационных факторов рассматривается как один из критериев личностной патологии. Опираясь на фундаментальный труд по анализу психопатий П. Б. Ганнушкина (1933 [5] ) и используя формулировку О. В. Кербикова (1962 [6] ), А. Е. Личко вводит тотальность как один из трех обязательных признаков психопатии, наряду со стабильностью (длительной устойчивостью во времени) и социальной дезадаптацией. Он иллюстрирует такое поведение подростков следующими примерами: «Тотальность патологических черт характера выступает в этом возрасте особенно ярко. Подросток, наделенный психопатией, обнаруживает свой тип характера в семье и в школе, со сверстниками и со старшими, в учебе и на отдыхе, в труде и в развлечениях, в условиях обыденных и привычных, и в чрезвычайных ситуациях. Всюду и всегда гипертимный подросток кипит энергией, шизоидный отгораживается от окружения незримой завесой, а истероидный жаждет привлечь к себе внимание. Тиран дома и примерный ученик в школе, тихоня под суровой властью и разнузданный хулиган в обстановке попустительства, беглец из дома, где царит гнетущая атмосфера или семью раздирают противоречия, отлично уживающийся в хорошем интернате, – все они не должны причисляться к психопатам, даже если весь подростковый период происходит у них под знаком нарушенной адаптации» (Личко, 1983, с. 3). Акцентуация в данном контексте рассматривается как крайнее значение нормы, «заостренность» определенных личностных черт, нарушающая баланс влияния личностных и ситуационных факторов на поведение в пользу личности. Проявление одного или двух из трех признаков психопатологии также рассматривается как акцентуация (рис. 1).

5

Ганнушкин П. Б. Клиника психопатий: их статика, динамика, систематика. М., 1933.

6

Кербиков О. В. Клиническая динамика психопатии и неврозов. Актовая речь действ. чл. АМН СССР проф. О. В. Кербикова. М., 1962.