Обсессия

И прямо сейчас я имею право злиться на мальчишек за то, что они не верят в мои возможности только из-за того, что я девушка. Я могу поступить в Гарвард, а могу не поступить. Могу выучить два языка, а могу отказаться от этой идеи и начать карьеру писателя. Это мое право – решать кем быть, несмотря на гендерные различия, возраст, расу и религию.

Закружилась голова. Плохая была мысль залпом осушить стакан пива. Я, по идее, не собиралась напиваться, однако… ну да. Пришлось.

Поморщившись, я взяла себя в руки и заставила выйти наружу, где осенний ветер мгновенно остудил мой пыл. Так приятно… Представьте, что вы двадцать минут сидели в бане, где нечем было дышать, а потом открыли дверь и впустили в помещение морозный воздух. Приятная прохлада. Почему-то вспомнила свою привычку просовывать руку под подушку.

– Агата, черт возьми! – окликнул меня кто-то недружелюбно.

Не ожидавшая подвоха, я в испуге ойкнула и обернулась на мужской рассерженный голос. Мимо курильщиков проходил Брайан. Он скоро сократил дистанцию между нами и встал почти вплотную, стараясь сохранять трезвость ума, тем не менее глаза его застелены гневом.

Я холодно посмотрела на него и сунула руки в карманы пальто, которое успела схватить с вешалки.

– Какая муха тебя укусила?! – взъерошивая волосы, негодовал Мойс.

– Видимо, та же самая, что и твоих друзей.

– Ты можешь хоть раз в жизни вести себя серьезно? – немного успокоившись, прищурился брюнет. – Ты же знаешь как для меня важно поступить в Гарвард, а эти парни, считай, счастливый билет – хватай и беги. Но, черт побери, теперь они думают, что я подкаблучник хренов. Знаешь, сколько всего я услышал после твоего ухода?!

Вот он отчитал меня, а я все это время слышала в голове слова Вики и Брук. Нарциссы… Чувства давно прошли… Что же я чувствую? Говорят, если ты на перепутье, послушай своё сердце. Мое сердце молчит, но молчание – это лучший ответ на терзающий меня вопрос. Возлюбленные не способны замечать недостатки друг друга по вине розовой призмы, только однажды она разбивается, и когда-то невидимые недостатки осколками вонзаются в нашу грудь.

Брайан эгоист. Например, сейчас он переживает за свою шкуру. Зависим от чужого мнения. Ему все равно, что его якобы друзья в неприятной манере подшучивали надо мной, ему плевать на мои чувства, а ведь мне обидно и больно. Я не глупая. Да, возможно, я не преуспеваю в некоторых предметах, тем не менее я осознаю свои пробелы и готова исправляться. Мойс меняться не думает.

– Почему тебя смущает мое поведение, но не поведение этих выскочек? Наверное, ты не заметил, но они унижали меня.

– Они тебя не унижали.

– Для тебя это пустяки, но когда заявляют, что я недостаточно умна, чтобы поступить в университет лиги плюща только потому, что я девочка – меня это очень даже унижает! – перешла я на крик, тыкнув указательным пальцем в грудь нахмуренного Мойса. – Ты должен был встать на мою сторону, но ты даже не понял, что произошло.

– Эгги, – потёр тот переносицу, – ты должна была промолчать, даже если так…

Боже, надоело. Он не хочет меня услышать.

– Я не собираюсь молчать. Из-за того, что я постоянно молчу, такое происходит!.. Вообще-то, мне думалось, что за меня заступится мой парень, но ему было стыдно.

– Не перегибай палку. Я тебя не стесняюсь! – зарычал Брайан, догадавшись о моих мыслях.

Я иронично хмыкнула.

– Ага, поэтому ты не сказал им про медицинский колледж? Знаешь что, Брайан, – наши глаза нашли друг друга, и я заметила в чужих настороженность, – я больше так не хочу.

– Агата, серьезно, я не понимаю из-за чего ты так завелась.

Поднялся зябкий ветер, колыхавший мои длинные пряди, отчего я заправила их за уши, сделавшись совсем мрачной.

– Я не завелась, Брайан, – процедила хладнокровно, – мне просто надоела твоя безучастность и равнодушие к моим чувствам. Ты ни в чем меня не поддерживаешь. Когда умерла Бьянка, что ты сделал? «Это пройдёт, Эгги, отпусти боль», – напомнила я, понизив голос, – всё. Больше слов поддержки не было. Когда Дельфи разослала всем её фотки, что ты сделал? Сказал помириться с Кэндис и обязательно прийти сюда. А ты, блин, знаешь как дорога была мне Бьянка и как тяжело я перенесла её смерть. И, наконец-то, сегодняшнее шоу. Ты со мной, Брайан, да, но не за меня. Возвращайся в дом, – я сморгнула слезу и сразу же вытерла порозовевшие от холода щеки, – продолжай дальше самоутверждаться за мой счёт, не реагировать на тупые сексистские шутки этих идиотов. А я умываю руки.

Не дождавшись его реплики, собралась развернуться и уйти, однако Мойс круто развернул к себе, со всей силой сжимая тонкое запястье. Я скрипнула челюстью от боли, но держалась прямо.

– Ты решила порвать со мной, Агата?! Из-за такого пустяка? Серьезно?! – он приблизился к моему лицу, дышал горячим воздухом в губы, что я даже успела нафантазировать, будто сейчас он поцелует меня.

Но мне плевать. Я не хочу.

– Пустяк? – тихо переспросила я, приподняв уголок рта в снисходительной улыбке. – Твои слова лишний раз доказали мне, что я делаю правильный выбор.

– Мы встречаемся два года! Для тебя все так легко? – запротестовал тот.

– Ты ошибаешься, – выпустила очередную слезу, шмыгнув влажным носом, – мне тяжело, но ты, конечно же, эту тяжесть не видишь, потому что даже сейчас думаешь лишь о себе.

Брюнет пару мгновений испепелял меня медовыми глазами, после чего медленно отпустил руку и брезгливо фыркнул.

– Ну, раз я такой козёл, то ты свободна.

Это была последняя выброшенная им фраза. Он сразу вернулся в дом, успев выхватить у какого-то парня сигарету. Мне захотелось смеяться и реветь одновременно. Брайан в начале наших отношений был принцем на белом коне, Брайан, с которым я только что порвала, настоящая скотина. Если бы он так сильно цеплялся за меня, любил, то попытался бы все исправить, а не воспользоваться двумя клишированными репликами и поставить точку. Урод! У меня в кармане ни цента на проезд, он даже не подумал о том, как я доберусь до дома. Впрочем, это ведь больше не его забота… Точно. Многого захотела, Агата.

Я выпросила у мимо проходящей девушки бутылку вина и почти разом опустошила её. Потому что захотелось. Плюс ко всему, мне холодно. Тем более меня ждёт долгая пешая прогулка до дома. Это была очень веселая вечеринка. Ставлю одиннадцать звёзд из десяти.

Глава 4

Семь лет назад у моего папы не было работы. Его знали как Маркуса, отличного баттера, который, благодаря «ногам от ушей», быстро добирался до базы. Но после несчастного случая, папа уже не мог мчаться на всех порах. Карьера великого бейсболиста скоропостижно завершилась, отец остался ни с чем. Лишь благодаря маминой работе мы как-то сводили концы с концами.

Однажды ей это надоело, и она, вы уже в курсе, ушла. После того скандала, мой отец сломался и обозлился на жизнь. Я все ещё помню своё долгожданное возвращение домой после летних каникул на ферме.

Забежав на кухню, где сидел лишь Маркус в компании трёх бутылок сливочного пива, я вопросительно осмотрелась и начала засыпать подвыпившего папу вопросами, где мама. Он в то мгновение ругнулся. Я не помню его объяснений, зато помню свои сухие рыдания и тёмные ночи. Остаться в десять лет без матери – отстойно. Тогда мне было чертовски интересно, почему же она ушла, бросив меня здесь? Почему она не попрощалась со мной? Неужели матери настолько плевать на родную и единственную дочь? Конечно, я винила себя в её уходе. Наивно считала, что мама бросила нас из-за моего порой плохого поведения или из-за неудовлетворительных оценок. Папа хмыкал только на мои детские предположения. Он стал заменять мне её. Получалось, признаюсь честно, не очень. Особенно с наставлениями. Всё-таки мужская рука не всегда в силах заменить женскую в вопросах воспитания, тем более девочки. Мне захотелось сейчас рассмеяться, вспоминая день, когда у меня началась первая менструация. В тринадцать. Представьте, пожалуйста, мужчину, совершенно не разбирающегося в женской гигиене, в супермаркете. Маркус проторчал там почти пятнадцать минут, не зная какие прокладки приобрести, а я тем временем сидела у него в машине, держась за опухший и ноющий живот. Видели бы вы его лицо, когда он протягивал мне покупку. Стоило похвалить папу за те времена…

В настоящее время отец не совершает подобных подвигов, но он все так же участвует в моей жизни. Нет, не так. Вмешивается в неё. Даже, когда это лишнее. К примеру, в выборе профессии. Отец принял решение, моя задача – примириться. И это ужас как бесит. Ох, сколько же ссор было между нами из-за этого. Папа говорил о медицинском колледже, я говорила «нет». Он тайно узнавал про вступительные экзамены, я закатывала глаза. Он и слышать не хотел о переезде в большой город, я в сердцах посылала его к черту. В тот вечер папа запер меня в комнате, советуя подумать о своём безобразном поведении. Мне было плевать. Мне до сих пор плевать.