Обсессия

– Что это? – остановилась в шаге от диванчика, показывая фотографию Бьянки.

Брюнетка с ободком на голове не сразу поняла в чем дело, оглянулась и, взглянув сперва на меня, после на экран телефона, хлопнула накладными ресницами. Макс, не убирая руки с её плеча, противно жевал жвачку.

– И тебе доброго утречка, – как ни в чем не бывало протянула Шиммер.

Я стиснула челюсть, бросила сумку на пол и опустила руки по швам.

– Ты издеваешься? Кэндис, какого черта эта фотография делает у Дельфи?! Бьянка, кроме нас, никому её не отправляла!

– Йоу, Эгги, остынь, – Макс выпрямился и жестом попросил об одолжении.

Я нахмурилась на того, но ничего не сказала, вернув глаза на посерьёзневшую девушку. Наконец-то хоть какая-то реакция, а то складывается впечатление будто я с рыбой говорю.

– Только не ругайся, – встала на ноги Кэндис, – она не знала какое купить себе белье, и я ей описала комплект, который мы дарили Бьянке. Дельфи попросила снимок, я и отправила… А она, видимо, отправила его Гарри, тот кому-то ещё…

Мне резко захотелось взять нитку с иголкой и зашить той рот, потому что, чем больше она говорила, тем сильнее раздувалось раздражение в груди. Подобно нейротоксину моя злость через сосуды и вены овладевала всем телом, парализуя его.

Невозможно контролировать ненависть, да и не хочется, ведь Шиммер ведёт себя настолько непринуждённо и спокойно, как будто Бьянка никогда не являлась нашей лучшей подругой. Будто это нормально, что про неё сплетничают до сих пор и обсуждают тело. Словно… словно, когда Вайш совершила самоубийство, Кэндис отказалась от неё. Так просто, по щелчку пальцев.

Я проникновенно смотрела в кофейные глаза обомлевшей брюнетки, прилагая максимальные усилия, чтобы не закричать, однако старания не обвенчались успехом.

– Как ты могла отправить этой сплетнице фотографию Бьянки после всего, что было?! Каким местом ты думала?! – воскликнула я, и от нервов голос мой в конце сорвался.

Кэндис куснула губу, отвела взгляд и выдохнула.

– Я не знала, что она всем разошлёт, окей?!

– Какая разница, Кэндис?! Ты просто не должна была этого делать в любом случае! Она была твоей лучшей подругой и она умерла из-за этого дерьма! А ты взяла и сделала то же самое, что и Чак восемь месяцев назад!

Меня трясло, по-настоящему. В глазах рябило, хотелось разнести класс к чертовой матери и отправить туда Кэндис. Я лишь сейчас осознала как хочу ей вмазать, дать смачную пощёчину и выпытать чувство вины, хоть каплю, так как я не наблюдаю за ней подобных эмоций. Она только и делает, что оправдывается. Ей плевать, что школа снова обсуждает обнаженную Вайш, её волнует лишь одно – оправдать себя в моих глазах.

– Так, Эгги, успокойся, – вмешался Макс, поднимаясь рядом с готовой расплакаться Кэндис.

Не выношу этой актёрской манипуляции – она всегда пускает слёзы, когда не знает, куда прятаться, пытается отвлечь. Но она забыла с кем имеет дело, на меня такое на действует.

– Не вмешивайся, Макс! Это вас тоже касается, – кольнула двух парней острым, точно лезвие, взглядом, – вы тоже, как бы, были ей друзьями!

– Агата, ты драматизируешь. Все же в порядке. Пройдёт день, и все об этом забудут. Сплетни на то и сплетни, они быстро забываются, – пожал плечами Бруно.

– Да, – согласился второй, – Бьянка умерла, ей плевать на происходящее, понимаешь?

Сердце пропустило удар, забившись в разы быстрее. Черт побери, мне больно. Больно от их слов и от того, что они такого мнения обо всей ситуации. Настоящие друзья, по моему мнению, должны были найти распространителя, отобрать телефон и удалить снимок, посадить на место всех ублюдков и встать на сторону их подруги, пусть и мёртвой. Настоящие друзья… Чушь собачья!

– Как раз поэтому мы и должны не допускать этого… потому что она мертва! – севшим голосом прохрипела я. – Кто вы, блин, такие? Неужели Бьянка для вас совсем ничего не значила?..

– Бьянка мертва, Агата! – неожиданно громко завопила Кэндис, одарив меня мрачным взором, я опешила. – Хватит уже реагировать на каждое упоминание о ней так бурно! Это угнетает! И если ты не забыла, я тоже твоя подруга. Живая подруга!

– Бьянка тоже была нашей подругой, но разница в том, что я об этом помню, а ты почему-то нет! – процедив, подняла с пола сумку и накинула на плечо.

Брюнетка подалась вперёд, желая дать ответ или даже замахнуться, но Макс, обняв, заключил чужие руки в замок и начал шептать на ушко утешения. Бруно лишь выругался, потерев ладонью лоб.

Не могу больше здесь оставаться. Они не те люди, которых я знала, это какие-то бездушные уродцы. А Кэндис вовсе огорчила и оттолкнула от себя. Думается, некоторое время нам лучше не пересекаться, иначе мы совсем разругаемся.

***

Умывшись холодной водой, выбросила влажные полотенца в мусорную урну и поглядела на себя в зеркало. Когда-то на этом личике отображалась радость, теперь одна лишь усталость.

Успешно прогуляв первый урок, я вышла из уборной и медленным темпом блуждала по коридорам, в надежде, что кто-то из учителей поймает меня и отругает, ведь настроение такое паршивое, что хочется нарваться на неприятности и усугубить положение. Ноги сами привели меня к крылу коридора, где висит стенд со «звёздными учениками», и я увидала ненавистную мне физиономию. Фотография Чака расположена высоко: он улыбается одним уголком рта, будто его заставили. Его широкий квадратный подбородок, как у героя из «Суперсемейки», раздражал меня и сейчас ничуть не меньше. В этот миг в моей голове возникла гениальная и одновременно абсурдная идея, от чего губы растянулись в дьявольской ухмылке.

Потратив пару минут на поиски стула (пришлось тащить его из соседнего корпуса), я встала на него и вынула из сумки чёрный маркер, пририсовывая Чаку усы Гитлера, рога и круглые очки. Закончив с пакостью, осмотрелась по сторонам, хихикнув, и спрыгнула на твёрдую поверхность, возвращая стул на прежнее место.

На перемене учеников ждал сюрприз, а учителей новая забота – поимка нарушителя. Поправка, рыжего нарушителя…

***

Мы с Кэндис не разговаривали до конца учебного дня. Я вышла во двор, застыла на тропинке, прощаясь с одноклассниками, и распутывала провода наушников, чертыхаясь на холодный ветер, дувший прямо в лицо. От этого губы мои быстро трескались. Благо хоть волосы я успела собрать в низкий хвостик – не лезут в рот, как обычно.

Закончив с наушниками, надела сперва первый, затем второй и подняла подбородок вверх, встретившись в тотчас глазами с брюнеткой. Кэндис стояла на парковке, облокотившись о капот тачки Макса; тот, собственно, стоял рядом и разговаривал с выпускниками, широко и по-дурацки улыбаясь. Когда Макс так лыбится, значит а) ему делают комплимент насчёт причёски, б) его приглашают на мегакрутую вечеринку, в) или, в крайних случаях, зовут «погонять вместе мяч». Судя по тому, что парни из футбольной команды, вариант «в» – главный кандидат на победу.

Шиммер, не сумев выдержать моего тяжёлого взгляда, хмыкнула и села в машину, заодно поторопив бойфренда. К ним присоединился Бруно. Парень помахал мне на прощение, и это совсем неудивительно, потому что из нас всех Бру самый отходчивый, долго обиду держать не способен; я кивнула ему в ответ и отвернулась. Тут меня кто-то схватил под локоть и легко остановил, а я даже не успела включить музыку.

– Я подвезу тебя, – сказал Брайан, переместив ладонь на мое плечо, теперь мы шли в обнимку.