Обстоятельства гибели

— Во всем.

12

— Пожалуйста, закрой дверь. — До меня доходит, что я начинаю вести себя как Люси. — Не знаю, с чего начать, так много всего случилось.

Бентон закрывает двери, и я замечаю простое платиновое кольцо на безымянном пальце его левой руки. Меня все еще иногда застает врасплох тот факт, что мы женаты. Мы всегда сходились на том, что нам ни к чему все эти формальности, потому что мы не такие, как остальные, а потом все же поженились. Церемония была скромной, простой, напоминающей больше приведение к присяге, чем празднование, ибо для нас слова «пока смерть не разлучит нас» были не пустым звуком. После всего, через что мы прошли, они, эти слова, походили на клятву при вступлении в должность или при посвящении в духовный сан или, быть может, это был краткий итог прожитой жизни. Не пожалеем ли мы когда-нибудь об этом? Вот, к примеру, не жалеет ли он сейчас, что не может вернуться к тому, как было? Я бы не винила Бентона; к тому же из-за меня у него столько всяких осложнений.

Он продал свой семейный дом, красивый особняк XIX века на Бостон-Коммон, и ему не нравились некоторые места, где мы жили или останавливались из-за моей необычной профессии и занятий. Вопреки всем моим благим намерениям, наша жизнь слишком часто напоминала хаотичное и дорогое существование. В то время как его практика судебного психолога оставалась стабильной, моя карьера в последние три года постоянно менялась: частный бизнес в Чарльстоне, Южная Каролина, пришлось свернуть; офис в Уотертауне закрылся по причинам экономии, потом были Нью-Йорк, Вашингтон, Довер, и вот теперь я здесь.

— Что, черт побери, здесь происходит? — спрашиваю я, как будто он знает, а я не понимаю, откуда он может это знать. И все же чувствую — знает, или, может быть, я просто хочу этого, потому что начинаю впадать в отчаяние и, паникуя, пытаюсь за что-нибудь ухватиться.

— Черный и очень крепкий. — Он садится и пододвигает кружку с кофе поближе ко мне. — И не «Лесной орех». Хотя, я слышал, у тебя его целые залежи.

— Джек до сих пор не показывается, и, полагаю, никто ничего о нем не слышал.

— Здесь его точно нет. Думаю, ты можешь спокойно хозяйничать в его кабинете, как он хозяйничал в твоем, — говорит Бентон так, будто имеет в виду нечто большее.

Я замечаю, как он одет.

Раньше он был в зимнем пальто, а в рентгеновском кабинете, перед тем как отправиться в лабораторию Люси, в наброшенном поверх одежды халате. Я толком и не обратила внимания, что на нем было еще. Черные армейские ботинки, черные брюки, темно-красная фланелевая рубашка и водонепроницаемые часы со светящимся циферблатом. Как будто ждет, что придется выходить в непогоду или отправиться туда, где без такой одежды не обойтись.

— Стало быть, Люси рассказала тебе, что он, похоже, пользовался моим кабинетом. Зачем, не знаю. Но может быть, ты знаешь.

— Я и без подсказок понимаю, какие умонастроения царят в этой конторе. Как там ее Марино называет? Центком? Или это относится только к святая святых, или тому, что должно им быть, твоему кабинету. Сама знаешь, что бывает, когда на корабле нет капитана. Команда поднимает «Веселый Роджер» [40] , в психушке начинают распоряжаться пациенты, баром заведуют пьяницы — прошу прощения за смешанные метафоры. Менталитет мародеров.

40

«Веселый Роджер» — пиратский черный флаг с черепом человека и костями.

— Почему ты ничего не сказал?

— Я не работаю в ЦСЭ. Вы — не мой клиент. Я здесь просто приглашенный по случаю гость.

— Это не ответ, и ты это прекрасно знаешь. Почему ты не защитил меня?

— Так, как, по-твоему, должен был сделать, — уточняет Бентон, поскольку предполагать, что он не пожелал меня защитить, глупо.

— Что здесь творилось? Может, если бы ты рассказал мне, я бы придумала, что нужно предпринять. Знаю, Люси держала тебя в курсе. Было бы неплохо, если б кто-нибудь держал в курсе и меня. Информировал. Подробно и откровенно.

— Мне жаль, что ты злишься. Жаль, что ты вернулась к такой неприятной ситуации. Возвращение домой должно быть радостным.

— Радостным. Что это такое, черт возьми?

— Есть такое слово, теоретическое понятие. Как полная откровенность. Я могу рассказать, что наблюдал непосредственно, что случалось, когда приходил сюда несколько раз. Обсудить дела. Меня привлекали к двум. — Он устремляет взгляд в пространство. — Первым был футболист. Это случилось осенью, вскоре после того, как ЦСЭ взялся за уголовные дела штата.

Уолли Джеймисон, двадцати лет, футбольная звезда Бостонского колледжа. Обнаружен в Бостонской гавани 1 ноября на рассвете. Причина смерти — кровопотеря от раны, нанесенной тупым предметом, и множественных порезов. Вскрытие проводил Том Буккер, один из моих медэкспертов.

— Джек этим не занимался, — напоминаю я.

— Ну, если б ты спросила его, то, возможно, у тебя сложилось бы иное впечатление, — говорит Бентон. — Джек разбирал случай Уолли Джеймисона так, словно дело его. Доктор Буккер не присутствовал. Это было на прошлой неделе.

— Почему на прошлой неделе? Я ничего об этом не знаю.

— Поступила новая информация. Мы хотели поговорить с Джеком, и он, похоже, рвался сотрудничать, предложить массу информации.

— Мы?

Бентон берет свой кофе, потом передумывает и ставит чашку на широкий, заставленный безделушками стол Филдинга.

— Думаю, позиция Джека такова: может, он и не делал вскрытие, но это лишь техническая деталь. Ему бы в НФЛ играть, этому твоему заместителю, Железному человеку [41] .

41

«Железный человек» — научно-фантастический боевик (2008), рассказывающий о приключениях одноименного персонажа комиксов компании «Марвел». Режиссер — Джон Фавро, в главной роли — Роберт Дауни-младший.

— Железному человеку?

— Не повезло. В тот день, когда Уолли Джеймисона избили и порезали до смерти, его не было в городе. Уолли повезло и того меньше.

Полиция считает, что Джеймисона похитили и убили на Хеллоуин. Место преступления неизвестно. Подозреваемых нет. Мотива и сколь-либо вразумительной версии тоже. Только спекуляции насчет инициации какого-то сатанинского культа. Целью была выбрана спортивная звезда. Сначала держали в каком-то тайном месте, потом жестоко убили. Тема для Интернета и утренних новостей. Сплетня, ставшая неопровержимой истиной.

— Плевать мне на то, что чувствует Джек, — говорит моя черствая половина, та, что в шрамах и сыта по горло Джеком Филдингом.

Я ловлю себя на том, что чертовски на него зла, и неожиданно для себя осознаю, что в корне моих с ним нездоровых отношений лежит тихая, сдерживаемая ярость.

— И Марк Бишоп, тоже на прошлой неделе. В среду футболист, в четверг мальчик, — продолжает Бентон.

— Мальчик, убийство которого может быть связано с каким-то посвящением. Банда, культ, — вставляю я. — Те же спекуляции, что и в отношении Уолли Джеймисона.