Обстоятельства смерти господина N

Они расстались у причала. О’Брайен для вида сунул Томпсону несколько купюр и пошел к своей машине. Воскресная экскурсия американского дипломата, интересующегося провинциальной жизнью страны пребывания, закончилась. Томпсон посидел немного на причале, потом привязал лодку и ушел. Через некоторое время появился настоящий хозяин моторки и как ни в чем не бывало стал ожидать клиента.

В 1967 году Томпсон исчез бесследно для своих многочисленных деловых партнеров и знакомых. В 1974 году официально признан умершим. Кое-кто из его проницательных приятелей скептически принял версию о внезапном исчезновении Томпсона в джунглях: “Даже если на него напал тигр, не мог же он целиком съесть человека, с часами и обувью”.

Томпсон был одним из самых преуспевающих бизнесменов в Бангкоке, именно он открыл для мирового рынка тайский шелк.

Его знакомые знали, что в годы войны Томпсон служил в управлении стратегических служб — скрывать это было бессмысленно. Но никто, за исключением нескольких человек в Лэнгли и резидента ЦРУ в Бангкоке, не подозревал, что Томпсон работал на ЦРУ с момента основания управления и с начала вьетнамской войны был так называемым “теневым резидентом”, то есть отвечал за нелегальную агентуру американской разведки — завербованных таиландцев, в то время как посольский резидент имел дело в основном со своими. Томпсон сам изъявил желание перейти на нелегальное положение, мысль о невиданных барышах, которые приносят наркотики не давала ему покоя. Он получил сингапурский паспорт и поселился в деревне поближе к “золотому треугольнику”, где находился в постоянном контакте с “опиумными королями”. Торговцы наркотиками предпочитали всегда иметь дело с одним и тем же человеком, так было спокойнее. Да и иностранцу, которого не знают в этих деревнях, опасно там появляться. Его могут принять за агента Интерпола и убить. Томпсона же знал каждый. Он собирался пробыть в джунглях еще несколько лет. За это время его текущий счет, разумеется, не в подозрительных австралийских или тайваньских банках, а во вполне респектабельном бельгийском, достигнет астрономической цифры.

Несмотря на неоднократные просьбы О’Брайена, его коллеги из резидентуры ЦРУ в Канберре не смогли установить, кто застрелил Фрэнка Ньюгэна. Того нашли мертвым в четыре часа утра в собственном “мерседесе” на пустынной проселочной дороге недалеко от Сиднея. Убийца (или убийцы) был достаточно ловок, чтобы не оставить следов. О’Брайен был склонен видеть здесь руку конкурентов. Процветание банка “Ньюгэн — Хэнд” стало поперек горла могущественным концернам героинового бизнеса. Собственно говоря, в Канберре были правы: ищи не ищи убийцу — делу не поможешь. Убийство Фрэнка Ньюгэна означало конец банка. Его партнеру Майклу Хэнду пришлось с паспортом, выданным на чужое имя, спешно выехать в США. Он так торопился, что не успел уничтожить документы, которые никак не должны были попасть в руки австралийской полиции. В офисе Ньюгэна обнаружили бумаги, явно не относящиеся к банковским операциям: подробные военно-по литические обзоры ситуации в Индокитае, секретные сведения об армиях некоторых азиатских стран.

Убийство Ньюгэна привлекло к банку нежелательное внимание прессы. Широкой публике стало известно, что Майкл Хэнд, в прошлом “зеленый берет” (О’Брайен спрашивал о нем Хенкинса, и тот вспомнил, что когда-то они действительно вместе служили в Форт-Брагге), начал работать на ЦРУ с 1964 года. Среди членов правления банка были генерал Лерой Мэнор, командующий ВВС США в районе Тихого океана и специалист по подавлению повстанцев генерал Эдвин Блэк, командовавший вооруженными силами США в Таиланде, адмирал Эрл Иэйтс, генерал Эрл Кок, высокопоставленные сотрудники ЦРУ Уолтер Макдональд (бывший заместитель директора ЦРУ), Гай Покер, Пэт Лумис, Роберт Янсен (в прошлом резидент ЦРУ в Таиланде) и Дэйл Холмгрем — бывший управляющий летной службой не существующей ныне авиакомпании “Эйр Америка”. Юридическим, политическим и финансовым советником банка был директор ЦРУ в 1973–1976 годах У.Колби. В кармане убитого Ньюгэна нашли визитную карточку Колби, на ее обороте — маршрут предстоящей поездки Колби в Азию.

Лэнгли спешно послало в Австралию Тома Клайнса, который до недавнего времени возглавлял отдел подготовки кадров в директорате операций ЦРУ. Он сумел кое-кому заткнуть рот. Однако получили огласку сделки, которые ЦРУ провернуло через банк “Ньюгэн — Хэнд”: оружие шло в ЮАР, а до этого — белому правительству бывшей Родезии. Австралийские законы разрешают международные сделки с оружием, если это оружие не попадает на территорию самой страны.

Хуже всего, считал О’Брайен, что крушение банка “Ньюгэн — Хэнд” чуть не подорвало героиновый бизнес ЦРУ.

Вся эта история категорически не нравилась Филу Хоуксу. Вечно он попадает в неприятные и глупые ситуации. Олдмонт вообще, видно, рехнулся, раз не пришел в кафе, которое сам выбрал в качестве места встречи. В какой-то момент Хоукс был близок к тому, чтобы немедленно заказать билет и вернуться домой. Но не выполнить первое серьезное поручение фирмы — значит подорвать свою репутацию.

За обедом он немного воспрянул духом. К нему заглянули Джем и Тони, томившиеся от безделья, и повели его наверх в ресторан. Они выбрали рыбное блюдо, и, наблюдая, как Джем и Тони поглощают лангустов, крабов, жадно высасывают устрицы, Фил сам почувствовал аппетит. Он рассказал им историю с Олдмонтом.

— Чепуха, не грусти, приятель, — утешил его Тони, не переставая жевать, — мы тебе поможем. Найдем твоего неутешного вдовца.

Хоукс написал вторую записку Олдмонту. После обеда они все вместе отвезли ее в то же почтовое агентство. Джем попытался припугнуть одного из служащих, требуя, чтобы тот назвал адрес Олдмонта, но более осторожный Тони почти насильно выволок Джема на улицу. Они затянули Фила в кафе наискосок от агентства. Тони заказал всем виски, похлопав Хоукса по плечу: “Так-то веселее будет, приятель”.

Хоуксу Джем рассказал, что они с Тони содержат в Австралии ферму и разводят кенгуру, а в Таиланд приехали немного развеяться.

— Тут есть с кем развлечься, — подмигнул Тони Хоуксу.

— И мы еще не в том возрасте, чтобы бояться этого, — добавил Джем. — Я прочитал в газете, что в Таиланд повадились ездить по девочкам пожилые японцы, тут им и конец приходит. Прямо в постели какой-нибудь проститутки. Не умеют силы рассчитывать! — И он захохотал.

Возбужденный виски и веселой болтовней новых приятелей, Фил путешествовал с ними по увеселительным заведениям до позднего вечера. Около полуночи они ввалились с двумя бутылками джина в номер Хоукса. И почти сразу зазвонил телефон. Дребезжащий звук почему-то вызвал у всех троих взрыв смеха, и Хоукс поднял трубку, еще заикаясь от смеха.

— Это говорит Олдмонт, — прозвучало в трубке.

После разговора с О’Брайеном Томпсон вовсе не спешил вернуться к себе на север. Его путь лежал в обратном направлении. Последние несколько недель ему пришлось немало потрудиться, и он считал, что заслужил два — три дня отдыха, даже если они и не совпадают с общепринятыми выходными, — все равно ни один профсоюз не берет на себя охрану труда людей его профессии.

В двух часах езды от Бангкока лежит Паттая, лучший морской курорт Таиланда, а может быть, и всей Азии. Полтора десятка лет назад здесь была рыбацкая деревня, добраться сюда можно было только морем. Сейчас к Паттая проложили хайвэй, начали строить железную дорогу. Справа от шоссе, ведущего в Паттая, кустарным способом добывают соль. Когда в сухой сезон океан отступает, на полях под жарким солнцем “вырастают” хлопья белой соли.

Вдоль длинного пляжа, усыпанного белым песком, вытянулся ряд гостиниц и мотелей. Томпсон остановился в сравнительно недорогом отеле “Паттая си бич” (если только определение “недорогой” можно употребить применительно к таиландским гостиницам, расценки в которых, даже по мнению Томпсона, а ведь он в свое время сам приложил к этому руку, были непомерно высоки). Он переоделся в номере с наглухо зашторенными окнами. В бассейне с морской водой плескались белотелые американки, которым, определил опытным взглядом Томпсон, грозил в ближайшем будущем солнечный удар или уж как минимум серьезные ожоги кожи. Он спустился по лестнице к морю и расположился под взятым напрокат тентом. Был уже вечер, и начался прилив.

Томпсон, чье детство прошло возле жалкой речушки, не упускал возможности искупаться в необыкновенно теплом и соленом Сиамском заливе, где на воде можно лежать без движения, как на мягкой подушке.

Обедал он на открытой веранде гостиницы. Томатный суп, бифштекс. За соседним столиком двое западных немцев угощали ломтиками ананаса двух, по мнению Томпсона, отвратительных девиц-профессионалок. Заказ можно было сделать, не выходя из гостиницы, и к расположившемуся на пляже туристу немедленно присоединялась временная спутница.