Обыкновенная война
Шрифт:
– Чудо. Вперёд, – мы тронулись, свернули вправо и полезли вверх на перевал. Машина вверх пошла плохо: двигатель захлёбывался и еле-еле тянул. Неполадки начались ещё несколько дней тому назад, но мы занимались больше проблемными машинами, а Чудинов самостоятельно не смог разобраться в чём дело.
«Давай, давай.., давайййй…» – мысленно уговаривал я БРДМ, искоса поглядывая на Чудинова. Тот напряжённо вцепился в руль руками и, покачивая туловищем, как бы помогая машине карабкаться на вершину перевала. Алушаев крутил башней с пулемётами по близким придорожным кустам, готовый открыть огонь в любую секунду. Машина хоть и пофыркивая, но всё-таки потихоньку шла, а подъёму всё не было и не было конца. Вошёл в связь с батареей – пока всё нормально. Но вот подъём стал положе, что говорило о приближении перевала. Въехали в седловину и дорога выровнилась. Теперь БРДМ поехал веселее и от души немного отошло. Дорожное полотно активно завиляло среди деревьев, кустарников, а через сотню метров чётко обозначился спуск. Ещё пару километров и мы вырвались на огромное поле. Впереди в двух с половиной километрах
– Внимание, всем внимание. Приготовиться к бою. Впереди подбитая наша машина.
Не успел передать в эфир сообщение, как взгляд выхватил ещё одну машину, которая лежала уже поперёк дороги на боку. Правда, не горела. Поравнялись с вяло горевшим «Газоном», я приоткрыл люк и высунулся по пояс, чтобы лучше разглядеть, что произошло с машиной. Судя по номеру, это была машина роты связи нашего полка. Пулевых отверстий ни на обшивке, ни на лобовом стекле не было. Трупов тоже нет, но кругом машины были разбросаны новенькие аккумуляторы к радиостанциям и другое имущество роты связи. Я захлопнул люк: – Алушаев, пулемёт на сапёрную машину – я уже успел разглядеть, что на дороге лежала машина сапёрной роты, опять же нашего полка – подвижная землеройная машина. Вполне возможно за машиной могли прятаться боевики. Но там их тоже не было. Мы обогнули машину по обочине, внешних повреждений на сапёрной машине видно не было и не понятно, что тут произошло? По броне БРДМ резко и быстро застучали пули, и тут же загрохотал крупнокалиберный пулемёт, заполнив грохотом всё пространство машины. Резко запахло сгоревшим порохом, а мы с Чудиновым одновременно захлопнули броневыми щитками лобовые стёкла.
– Чудо, газу! – Сам откинулся назад и глянул на Алушаева. Судя по положению башни, сержант вёл огонь по ближайшей окраине Первомайской. Закрутил командирским прибором по окраине села, но среди разрушенных домов ничего не заметил. – Алушаев, откуда стреляли?
– Не заметил, товарищ майор. Так по деревне дал пару очередей, вроде оттуда стреляли.
Колонна продолжала приближаться к селу, но больше оттуда не стреляли. Через три минуты дорога подошла к Первомайскому и мы теперь практически вплотную ехали вдоль разбитых домов. В декабре десантникам здесь пришлось повоевать с боевиками, чтобы захватить мост через реку Сунжа и все дома вдоль дороги, и насколько их видно в глубине улиц, были разбиты или повреждены. Здания имели заброшенный вид, но практически из каждого окна можно было ожидать очереди или выстрела из гранатомёта. Промаха не будет. Но всё обошлось. Я выскочил к мосту, где остановился около здоровенного десантника – старшего блок-поста. Перегнулся через край люка и прокричал: – Как впереди обстановка?
Десантник заскочил на колесо, приблизил свою голову ко мне и заорал в ухо, перекрикивая двигатель БРДМа и подъезжающего БМП: – Нормально, майор. Но там, в лесу, шастают боевики. У меня полчаса тому назад выстрелом из леса ранили бойца. Так что ушки на макушке держи. – Десантник спрыгнул с колеса и звонко хлопнул по броне. Двигатель взревел и мы двинулись через мост на другой берег, а ещё через две минуты густой лес скрыл от меня и мост, и колонну.
Вышел на связь с техником, который ехал в замыкании моей колонны. Тот доложил, что одна из установок запарила прямо в Первомайском.
– Крюк, цепляй машину на трос и тащи. В районе будем разбираться. – Передав приказ, снова перешёл на частоту колонны и напряжённо стал вглядываться в дорогу и прилегающий к ней густой лес. Дорога виляла среди деревьев и дальше, чем на сто метров, не проглядывалась и практически за каждым поворотом можно было ожидать засаду. Тем более, что на каждом километре попадались подбитые и сожжённые гражданские машины, а также остатки баррикад из них. Но, слава богу, больше подбитых наших машин видно не было. И чем дальше мы углублялись в лес, тем чаще попадались следы прошедших боёв. Справа показался населённый пункт. Как и в Первомайском, дома были полуразрушены и не было видно местного населения. Лишь сиротливо над всем этим возвышалась, чудом уцелевшая красного кирпича водокачка. Благополучно миновали и её, а через пять километров начали появляться признаки того, что лес кончается. Да и по карте было видно, что мы через несколько сот метров должны будем выйти к каменному мосту через железную дорогу. Ещё меня беспокоило молчание техника, с которым не мог связаться. Вышел по радиостанции на техническое замыкание, откуда мне доложили, что отставших машин нет. Значит, техник едет где-то в колонне. Как-то неожиданно мы выехали из леса на открытое пространство и показался мост через железку, въезд на него оказался достаточно крутым.
С лихорадочной быстротой проскочила мысль: – Блин, идеальное место для засады.
Это же сообразил и Чудинов: – Товарищ майор, как только заберёмся на мост, нам же прямо в брюхо снизу влупят гранату из гранатомёта и мы ничего поделать не сможем.
– Не ссы, Чудо. Газу и на мост. – Двигатель взревел и БРДМ начал быстро набирать скорость, а через минуту мы подъехали к мосту и начали подыматься. По мере того как мы подымались на верх моста, нос БРДМа задирался всё больше и больше в небо. Все сжались, ожидая гранаты.
– Если промажут, у нас есть шанс, – мелькнула в башке мысль и исчезла. Я не выдержал напряжения и хриплым голосом запел.
Врагу не сдаётся наш гордый Варяг.
Пощады никто не желает….
БРДМ вышел на самую высокую точку моста, тяжело перевалился и пошёл вниз. Сразу же стало видно, что с той стороны железнодорожного полотна занимают оборону и окапываются подразделения третьего
батальона нашего полка. Мы весело и облегчённо загалдели и уже спокойно покатили дальше. Я начал крутить командирским прибором, разглядывая местность справа и слева. Справа располагались многочисленные и небольшие дачи, промелькнула в двухстах метрах от дороги станция Примыкание и потянулись корпуса заброшенного завода. Слева было ровное поле, в котором и окапывался третий батальон. А в двух километрах виднелся город Аргун. Там уже были боевики. Пока всё это рассматривал, мы выехали к выезду на автостраду и по моей команде Чудинов остановился. Выскочил из машины на землю и пошёл к морскому пехотинцу, блок-пост которых находился на въезде на автостраду. Я знал, что здесь надо поворачивать опять направо, но всё-таки решил переспросить.– Боец, где тут, на автостраде, подбитый самолёт? Мне туда надо колонну провести.
– Сейчас направо заворачивайте и через полтора километра будет на дороге стоять подбитый духовский самолёт. – Солдат рукой показал, куда надо ехать. Потом засмеялся и уже автоматом показал на кучку офицеров и солдат, которые с пришибленным видом толпились на обочине недалеко от нас.
– Вы, товарищ майор, спросили – куда вам ехать. А эти балбесы, вместо того чтобы поворачивать туда, откуда вы выезжаете, лупанули прямо в направлении Аргуна. Ну, духи их подпустили и сожгли полностью колонну. Хорошо хоть никто не погиб, когда они оттуда шуровали. Вон, как красиво горят, – солдат кивнул куда-то за мой БРДМ и, сделав шаг в сторону, увидел в метрах шестистах от перекрёстка три ярко горевших УРАЛа. Я удивлённо хмыкнул, поблагодарил солдата и заскочил на машину.
Через три минуты неспешного движения по автостраде увидел подбитый истребитель чеченцев, стал принимать вправо на обочину и остановился. Повторяя за мной манёвр, стали останавливаться и другие машины колонны, а через пару минут ко мне на машине подскочил Саматкин: – Боря, чего остановился? Давай веди дальше.
– Всё, товарищ подполковник, тут вы сами: сворачивайте у самолёта направо и по полю в свой район. Я свою задачу выполнил, мне теперь бы свою батарею надо собрать.
Саматкин горячо поблагодарил меня: – Боря, спасибо, так что считай, что у тебя уже медаль на груди. – Он вскочил в машину и повёл свою колонну дальше сам.
А я махнул рукой – Какая медаль? Я был горд тем, что решительно возглавил колонну и без потерь привёл её в назначенный район. И даже, если бы колонну, не дай бог, атаковали боевики, думаю что ни я, ни моя батарея не опозорилась. Один за другим подходили противотанковые взвода. Последним появился техник, который приволок на тросу БРДМ Снытко. Я тронул колонну дальше, у самого самолёта свернул вправо. Самолёт, наверно, был подбит в воздухе, но чеченский лётчик сумел благополучно посадить его на автостраду. Медленно проехали по полю и вышли в назначенный нам район, где уже развернулся полковой артиллерийский дивизион и моей батарее была задача прикрыть его. Поэтому свой командный пункт расположил в пятидесяти метрах от палатки командира дивизиона. Первый взвод развернул слева от себя с задачей прикрыть дивизион со стороны автострады. Второй взвод развернул в сторону станции Примыкание, которая находилась за полем, в полутора километров от нас. Третий взвод развернул справа, чтобы прикрыть правый фланг дивизиона со стороны железной дороги, дачных участков и группы домов, как потом мы узнали, там до войны проживали путевые обходчики. По полученным позднее сведениям группы боевиков свободно перемещались по дачам и даже по ним доходили до станции Примыкание. Так что ухо надо было держать востро. Впереди нас и дивизиона простиралось огромное поле, которое в трёх километрах противоположным концом упиралось в Ханкалу и окраину Грозного. И с нашего места было прекрасно видно, как горел город, закрывая небо огромными облаками дыма. Отдав необходимые распоряжения, я направился на командный пункт командира полка, который находился на заводе по переработке камня то ли в щебёнку, то ли в отсев. Прошёл через поле, перебрался через мутный ручей и вышел к частным домам около завода. Всё кругом было разбито и разгромлено. А около крайнего дома стоял большой крытый хорошим синим тентом прицеп: такие прицепы обычно таскают дальнобойщики, а вокруг прицепа в крайнем возбуждении слонялся начальник штаба зенитного дивизиона майор Микитенко: – Боря, посмотри в прицеп. Это же целое состояние….
Я заглянул во внутрь прицепа, который был полностью забит новенькими колёсами к иномаркам.
– Боря, если бы это можно было угнать в Россию, это ж за сколько всё это можно загнать? – Мечтательно прикидывал майор. Я слез с прицепа и ничего ему не ответил – меня этот вопрос совершенно не волновал. Но всё равно с любопытством обошёл прицеп и за ним увидел приличную иномарку. Уточнив у Володи, как идти к командиру полка, я ушёл, оставив офицера с горящими глаза около иномарки. Прошёл несколько домов, свернул влево в проулок и по нему спустился вниз уже конкретно на территорию завода, где чувствовалась жизнь. Бродили солдаты и офицеры, техника стояла в цехах под бетонными крышами, обустраивались помещения под жильё и огневые точки для охранения. В нескольких местах техника была выдвинута на прямую наводку. У небольшого кирпичного здания заводоуправления наткнулся на начальника артиллерии, который вместе со своими офицерами сидели на стульях, явно вытащенных из заводауправления, и меланхолично наблюдали, как солдаты взвода управления начальника артиллерии на кузове УРАЛа строили кунг для проживания офицеров из хороших досок и толстых листов фанеры, явно тоже трофейных. Моё появление не вызвало удивления. Подполковник Богатов в пол уха выслушал мой доклад и коротко кивнул на кунг командира полка, который находился в пятидесяти метрах от него. Доложился командиру, тот внимательно выслушал, уточнил задачу и отпустил меня.