Обыкновенная жадность

— У меня сюрприз, — сообщил он, хотя и так было ясно, кто именно его поднес. — Наш фигурант Славский, похоже, интересует не только нас с вами. Вы будете смеяться, но сегодня к Денису Андреевичу обратилась по рекомендации одного из его бывших клиентов некая сотрудница резиденции американского посла — Кэтрин Фокс… с просьбой, аналогичной нашей: мисс заказала «на-ружку» за господином Славским с того момента, как он ступит на московскую землю. — Переждав череду удивленных возгласов, Турецкий продолжил: — Но и это еще не все! Эта самая мисска утверждает, что цель слежки ей неизвестна, поскольку она всего лишь выполняет просьбу своей подруги, проживающей в Нью-Йорке… Как думаете, кого?

— Неужели его жены? — Валерий смотрел на своего шефа горящими от восторга глазами.

— Ее самой!

— Боже ж мой! — ахнула Галочка с внезапно объявившимся от волнения южнорусским акцентом. — Получается, это Джина «заказала» и Белецкого, и Баканина, а возможно, и своего мужа?!

Вместо Саши ей немедленно возразил Померанцев:

— Ничего такого, уважаемая капитан Романова, из этого не следует, по крайней мере до тех пор, пока мы мало знаем… А на самом деле ни черта не знаем об их отношениях! Тебе не приходит в голову, что жена Славского элементарно, после того как тут у нас замочили его друзей, может просто беспокоиться о своем муже, как любая россиянка на ее месте?

Галя немедленно снова покраснела, сердито сверкнув на Валерия глазами, а Саша кивнул:

— Померанцев прав… Я попробую сегодня вне очереди связаться со Штатами, возможно, Патрик уже успел что-то нарыть. Нам сгодятся сейчас даже крохи сведений. Володя, ты чего молчишь?

Яковлев улыбнулся и пожал плечами:

— Я думаю, что, если вы хотите, чтобы я что-то успел до завтрашнего совещания, мне надо идти…

— Добавь: не замусоривая мозги лишней информацией, — ухмыльнулся Турецкий. — А вообще, ты прав, тебе действительно пора, так что свободен.

Дождавшись, когда за Володей закроется дверь кабинета, он повернулся к Померанцеву:

— Только не говори мне, что ты, со своей стороны, не озаботил собственную агентуру.

Валерий улыбнулся и промолчал.

— И когда ожидаешь результатов?

— Сегодня после полуночи… У меня встреча в ночном клубешнике одном… Но учтите, Сан Бо-рисыч, я совсем не уверен, что это будет что-то существенное…

— Учту. Теперь ты, Галя. — Голос Турецкого смягчился, когда он заговорил с Романовой. — Твое задание, начиная с сегодняшнего вечера, затем с завтрашнего утра, разумеется, с перерывом на совещание, если только это не помешает делу…

— Да? — Галя взглянула на Сашу.

— В общем, я тут посидел-покумекал… Сдается мне, зря мы с вами, дорогие друзья, слегка подзабыли о Банникове… Поопекай-ка ты его, Галинка, полюбопытствуй, чем наш бизнесменчик занят: по-прежнему забаррикадирован на даче или вылез из норы? Если вылез, куда направил свои стопы, ну и так далее.

— Вы что же, хотите, чтобы я и ночью за ним присматривала?

«Наружка» за Банниковым девушке явно не пришлась по вкусу, в ее голосе слышалось разочарование.

— Завтра с утра, обещаю, тебя подменят, — немного виновато произнес Турецкий. — Не спрашивайте меня пока, с какой стати я вернулся к необходимости именно сегодня ночью за ним присмотреть.

— И так ясно, — не выдержал Померанцев. — Завтра утром прилетает Славский, а Банников у нас один из основных фигурантов…

— Или жертв, — добавил Александр Борисович. — И будь любезна, Галя, возьми с собой оружие. Черт его знает, всякое может произойти. Насчет оружия — приказ! — уточнил он, заметив пробежавшую по Галочкиному лицу тень: то, что она не любит оружие, он знал.

— Вот теперь, кажется, действительно все. — Саша поднялся из-за стола, неловко задев при этом раненую руку, и невольно поморщился: он, кажется, уже совершенно забыл о ранении, расследованием самого покушения на Турецкого занимался один из его коллег и, хотя Саше этого никто не говорил, Меркулов лично. Но в последнее время Александр Борисович даже не удосуживался поинтересоваться, на какой стадии оно находится. По каким-то непонятным ему самому причинам выстрел, который мог стать для Турецкого роковым, его уже не волновал столь остро, как поначалу…

Все, что было необходимо, он поведал и Меркулову, и следователю, занимавшемуся покушением, передал ему и то самое дело, которое считал первопричиной случившегося. Возможно, именно поэтому и возникло определенное безразличие к самому факту. А возможно, его действительно так сильно захватило новое расследование, что все остальное на этом фоне померкло?

Выпроводив из кабинета Романову с Померанцевым, Турецкий еще некоторое время посидел за столом просто так, а потом взял в руки трубку городского телефона и набрал свой домашний номер.

— Шурик? — Голос Ирины выдавал едва сдерживаемое волнение. — Я уже хотела сама звонить! Ты где?

После покушения Ирина Генриховна стала напоминать ему встревоженную наседку, потерявшую цыпленка, — всякий раз, как он опаздывал к ужину. Раньше она в таких случаях злилась, теперь — беспокоится. С одной стороны, Сашу это трогало, с другой — что уж себя обманывать, немного раздражало.

— Я, Иришка, на работе, — стараясь быть поласковее, сказал он. — Мы же с тобой договаривались: каждый раз, перед тем как выезжать домой, буду звонить. Если не звоню, значит, я еще здесь…

— Я думала, ты забыл, — виновато пробормотала жена.

— Ну здрассс-те! Когда это я что-либо забывал? Я ж тебе вчера полночи про это дело рассказывал, а сегодня привезу еще несколько записей послушать…

— Правда? — Ирина буквально вспыхнула от радости, и ее муж немедленно растрогался, отчетливо представив разрумянившееся лицо жены. Радуется, что он не пренебрегает ее помощью, словно маленький ребенок!

В силу своего характера Саша по-прежнему, как и во время прошлого расследования, делал перед женой вид, что, знакомя ее с делом, просто-напросто снисходит до ее неожиданного, как выражается их дочь Нина, «бзикунчика» — поменять профориентацию и, завершив учебу в Центре, [3] получить диплом юриста-психолога. После чего Ирина Генриховна собиралась расстаться с прежней работой и целиком и полностью сосредоточиться на роли «боевой подруги», помогая мужу в его расследованиях.

3

3 См. роман Ф. Незнанского «Возьми удар на себя».

На самом деле Александр Борисович и самому себе не признался бы, что с какого-то момента начал относиться к Ирининому участию в его работе куда серьезнее, чем демонстрировал это ей: Сашу и впрямь впечатлил тот факт, что в прошлый раз, анализируя даже не весь материал, а лишь тот, что позволяла ему показать жене профессиональная тайна, она с абсолютной точностью вычислила способность всех фигурантов к совершению убийства и описала ему того, кто совершил преступление, не допустив ни малейшей ошибки.