Обжалованию не подлежит
Шрифт:
– Слушаю внимательно!
– За тобой Городской суд. Кто работал вместе с Котенковым, вел ли он дела, из которых могла родиться эта «Месть»?.. Ну, ты сам все понимаешь…
– Нет вопросов!
– Так… Вадим – за тобой морг. Результаты вскрытия, пуля и все такое… А ты, Ирина, посмотри окружение Котенкова в последнее время… Если нет вопросов, то разбежались!
И Муромцев решительным шагом пошел искать школу, где двадцать лет назад учил детей Дмитрий Астахов, которого потом осудили, как маньяка, как серийного убийцу…
Кузькин, оставшись за старшего, решил дать советы.
– Тебе, Вадим, официально в морге
Московские школы в новых районах не очень уютные. Они все очень одинаковые и скучные… А вот седьмая школа Шадринска была построена сто лет назад. При открытии она называлась «Классическая гимназия».
Понятно, что в разные годы здание перестраивали, многократно меняли вывески, портреты на стенах и стенды в холле. Но во всех помещениях витал дух тех, кто здесь работал, кто учил и учился… Первый выпуск гимназистов прошел в самый разгар революции. А потом здесь было общежитие, курсы военных связистов, текстильный техникум. И уже сорок лет – нормальная «Средняя школа номер семь».
Алла Бакунина окончила это заведение тридцать лет назад. Очень мало осталось тех, кто учил ее, кто учился с ней и кто ее помнил. Но Паше Муромцеву повезло. На входе он уткнулся в пожилого охранника, предъявил ему удостоверение и сразу встретил радушный прием.
– Это вы по поводу Аллы Бакуниной?.. Угадал?
– Да. Мы расследуем это дело… Тут нет большого секрета!
– Какой секрет! Уже пятый день все в школе шушукаются насчет ее убийства… Все знают, что она здесь училась, а детали про нее никто не помнит. Никто, кроме меня!.. Я не представился?.. Беднов Максим Борисович, бывший майор…
– А какого рода войск, если не секрет?
– Не секрет, конечно… Я служил в МВД… Зам. начальника ГАИ города… Так вот, я вместе с Бакуниной учился. Но когда я заканчивал школу, а она еще в пятом классе была… Но вот моя жена с Аллой до выпускного на одной парте сидела… Подружки были – не разлей водой!
– А где сейчас ваша жена?
– Дома! И она очень много знает!.. Могу ее сюда вызвать, если хотите? Или допросите ее на квартире? Наш дом рядышком – три квартала отсюда… Как скажете, товарищ Муромцев…
Пока Павел искал квартиру Бедновых, хозяйка в спешном порядке переодевалась, причесывалась и наводила порядок в гостиной, которую она смешно называла «зала».
– Ой, товарищ Муромцев, вы уже пришли, а у меня зала не убрана… Я последние дни так переживала по Аллочке. Думала, что меня сразу будут допрашивать. А наши лопухи не дернулись, даже когда Игорька застрелили.
– А вам, Зоя Федоровна, есть что сказать?
– Ой, товарищ Муромцев, у меня есть масса версий. Я вам сейчас разложу их по всем полочкам…
Версий у Зои Бедновой оказалось не так много – всего одна!.. И это даже не версия, а набор интересной информации из школьной жизни Аллы Бакуниной и Игоря Котенкова…
Эти двое, как и Зоя Беднова, учились в одном классе. Начиналась последняя школьная весна. Дело шло к выпускным экзаменам. И вдруг у Аллы и Игоря случилась любовь… Это был бурный роман, о котором знала вся школа, включая уборщиц и учителей.
Невольно в этой истории Зоя сыграла роль провокатора –
она передала Алле ключи от теплой зимней дачи. И влюбленные провели там воскресенье… Все бы ничего, но у идиота Котенкова был с собой фотоаппарат. И он запечатлел сначала одну Бакунину, как Венеру, а потом и их обоих в позах скульптур Родена…Случайно так получилось, что эти фотографии стали гулять по школе. Поговаривали, что это сама Алла покрасоваться решила… И все это произошло перед Первомаем! Назревал не просто скандал, а скандал с политическим оттенком… Директор школы Зотова пыталась историю замять, ссылаясь на Ромео с Джульеттой. Но комсомольский лидер Дима Асадов раскрутил все по полной программе. Правда, из комсомола ребят не исключили, но заставили прилюдно покаяться и обоим закатили строгача с занесением…
– А через десять лет Димка Асадов оказался маньяком. И Аллочка в статьях его так пропечатала, что мало никому не показалось!
– Понятно… А какая у вас версия, Зоя Федоровна?
– Ой, товарищ Муромцев, если бы я знала… Я думаю, что Бакунину из мести мог убить Асадов, но зачем ему Котенков – не ясно… А если ее убил Котенков, то кто убил его?.. Я совсем запуталась!
– Да, Зоя Федоровна, это дело запутанное… Но спасибо вам за информацию!
Хирургом, проводившим вскрытие Котенкова, оказалась женщина средних лет… Вадим Хилькевич побоялся выходить с ней на контакт. Он боялся провалить дело. Тут нужен крупный специалист по тонкой женской душе… Тут нужен Лев Кузькин!..
Оперативник должен уметь перевоплощаться… Кузькин всегда таскал с собой парик, очки, усы и всякий шпионский грим. Сегодня всё это понадобилось. За пять минут у Вадика появились противные усики, синяк под глазом и другие атрибуты городского хулигана…
Черная «Волга» притаилась у морга… Ирина сидела за рулем и, на всякий случай, не глушила двигатель. Кузькин инструктировал Хилькевича, а тот морально готовился для совершения нехороших поступков. Ему предстояло и словом, и делом оскорбить незнакомую женщину…
Патологоанатом Дарья Носова всегда с работы ходила пешком. Для этого было много причин. Первое – Шадринск город маленький, и за полчаса его можно пройти из конца в конец. Второе – банальная экономия денег. Третье – при такой «убойной» работе вечерние прогулки очень полезны для нервов… И последнее – в пустой квартире Дарью никто не ждал, и она оттягивала время прихода домой.
Ей было сорок. Она слышала, что в этом возрасте жизнь только начинается… Она очень надеялась и верила в это, но никаких приятных событий не происходило. Не только принц на белом коне не встречался – вообще не было никаких знакомств… Почти каждый день сослуживцы привозили к ней новых мужчин, но это были трупы, которые она кромсала вдоль и поперек.
Сегодня Дарья вышла совсем поздно. Уже смеркалось, и она решила не идти через парк, а прогуляться по освещенной улице… Правда, в этом случае в конце пути ей придется идти через пустырь, а потом и проходными дворами.
Вначале она шла медленно, разглядывая знакомые витрины. И «Волга» двигалась за ней рывками – двадцать метров пути, короткая остановка, и опять вперед.
Когда Дарья свернула направо, на улице стало меньше витрин и прохожих. А потом и фонарей стало меньше – начался пустырь…