Оценщик. Поединщик поневоле

Казалось бы, после того как Секатор признал, что спасение его жизни обнуляет все мои моральные долги перед благодетелем, отношение ко мне должно было поменяться. Ну, не знаю, хотя бы поинтересовался, есть ли у меня время, чтобы помочь ему, да и вообще желание влезать в очередной блудняк…

Хотя чего это я ворчу? Не в смысле удивления, что гоблин ведет себя не по-человечески, а по поводу того, что навязываемые инспектором дела меня сильно тяготят. Вот, к примеру, сейчас мне жуть как интересно, что же там у них такого случилось. Поэтому, быстро собравшись, я забрался на вынырнувший из недр подвала электроцикл и, настроив навигатор, помчался по улицам Женевы на помощь злобному гоблину.

И все-таки езда на двух колесах – это нечто особенное, не сравнимое с покатушками в глухой железной коробке. Да, кому-то, может быть, и не хватало бы глухого рокота бензинового двигателя, а вот мне этот чуть свистящий шелест, который с легкостью перебивал даже шум ветра, обтекающий шлем, нравился больше. Скорость пьянила, постоянно приходилось одергивать себя и сбавлять обороты, потому что езда по улицам Серого города – это все-таки не гонки по раздолбанному асфальту в Черной Женеве. Там уж точно не собьешь зазевавшегося пешехода, разве что морлока, но тут уже не пешеход пострадает, а мотоциклист, причем дважды. Первый – в момент столкновения, а второй и последний в своей жизни – когда оставшуюся безлошадной жертву начнут рвать на части и жрать.

Я невольно вздрогнул, вспоминая, как морлок ухватил меня за ногу во время скоростного ползанья по узкому техническому лазу. Нет уж, лучше я буду скучно ехать, притормаживая в нужных местах и пропуская идущих по зебре пешеходов, чем навернусь в заброшке, где кроме морлоков обитают лишь бандиты. Причем неизвестно, кто из них опаснее.

Адреналина в моей жизни и без этого предостаточно, особенно из-за одного гоблина, на встречу с которым я сейчас и мчусь. И ведь, что самое обидное, за мою помощь жандармерия не платит ни сантима. Однажды я заикнулся о вознаграждении и услышал в ответ ехидное предложение выписать мне благодарственную грамоту. Эта мерзкая жаба даже не стала напоминать о возможности вступить в штат, от которой я отбрыкивался всеми правдами и неправдами. Впрочем, жалуюсь я чисто для проформы. Выгоды от сотрудничества с Секатором намного больше, чем неудобств и даже рисков при выполнении его слабо завуалированных под просьбы приказов.

Размышляя о вселенской несправедливости, я и добрался до указанной гоблином точки на карте и с удивлением понял, что группа из десятка жандармских машин плюс кабриолет Бисквита, мини-фургончик Тик-туна и магокар Иваныча замерли у причала речного порта. А вокруг раскинулась территория китайского анклава, что тоже не вызывает у меня особой радости. Впрочем, мои приключения на одной из баз триады уже в далеком прошлом, и просто так, исключительно из мстительности, задирать ближника самого Секатора никто не станет. Да и у меня самого уже далеко не самая невинная репутация – придуманное Косарем и подтвержденное реальностью прозвище Псих, а также выданное вождем всех орков имя Рохур-хатар известны многим и заставляют задуматься, перед тем как задирать странного чудака в нелепой одежке.

Как только я подъехал, народ резко активизировался. Значит, они ждали только меня. Иваныч даже не глянул в мою сторону и прошествовал по трапу на борт прогулочного парома. За ним засеменил Тик-тун, но мышоур хотя бы приветственно махнул лапкой в мою сторону. Бисквит дожидался меня, сидя на багажнике своей машины. С угрюмым видом обиженного ребенка орк подставил широкую как лопата, украшенную когтями ладонь для приветственного хлопка.

– Ты чего такой надутый? Опять Иваныч отверткой в мозгу ковырялся?

– А то ты не знаешь, – неопределенно пророкотал мой зеленокожий друг.

– И чем ты ему в этот раз не угодил?

– Тем, что родился орком.

– Да ладно! – почти искренне удивился я. – А у него были какие-то другие мысли по поводу твоей расовой принадлежности? Надеялся, что ты его незаконнорожденный сын?

– Не смешно, – не принял шутку орк.

– Так в чем дело?

– В том, что я не люблю воду, – нехотя выдавил их себя мой зеленокожий друг.

– Вроде в бассейне плещешься.

– Так то в бассейне! Там всегда на дно встать можно, а он хочет меня в озеро выкинуть. Знаешь, какая там глубина?

– Беда-а, – протянул я, ощущая нехорошие предчувствия, потому что мне не раз и не два приходилось отдуваться там, где срабатывали фобии вот этого здоровенного монстра с мышцами перекачанного бодибилдера, когтями тигра и акульими зубами. – Только не говори, что теперь он хочет выкинуть в озеро меня. Там ведь русалки плавают!

– Ну, если тебя пугают только русалки, тогда проблем не будет, – отреагировал на мое заявление орк, явно приободрившись, потому что он окончательно понял – его шансы избежать пугающего погружения резко увеличились.

Я же прислушался к себе. Почему снова по привычке начинаю юлить? А ведь еще даже до гоблина не добрался. Все равно ведь полезу в озеро, потому что жутко интересно узнать, что именно там приключилось. Иваныч совершенно прав – моим вторым даром является способность влипать в разные неприятности. Потихоньку сортируя тараканов в своей голове, я понял, что тут не какое-то проклятие, а просто натура у меня такая – авантюризм, смешанный с непробиваемым любопытством. Даже на Большой земле такое сочетание до добра не доводит, а в Женеве и подавно. Тогда чего кочевряжусь? Явился на зов о помощи, так берись за дело, хотя выяснить все нюансы все-таки не помешает.

– Так, Бисквит, а теперь попытайся объяснить мне, что у вас случилось и почему специальный инспектор Серого города вынужден буквально кидать свои лучшие кадры в воду на съедение русалкам?

– Не драматизируй, ничего тебе русалки не сделают, – небрежно фыркнул орк.

– Серьезно? – немного разозлился я, глядя на невинно хлопающего глазками Бисквита. При его внешности смотрелось это совсем не умилительно. – Тебя русалки за мягкое место кусали?

– Не, не было таких эротических нюансов. – Что-то слишком уж развеселился мой друг.

– А меня кусали, и тебе об этом известно. Ты вот боишься воды. Не знаю, по какой причине, может, в детстве тебя утопить хотели, красивого такого. А я боюсь русалок. Это не трусость, это фобия. Если будешь ерничать, в озеро мы нырнем вместе. Скажу, что без тебя точно не справлюсь.

Орк тут же сделался салатовым, и я понял, что его боязнь воды, которая, кажется, называется гидрофобией, немного сильнее, чем я подумал.

– Это шутка, – пришлось отыгрывать назад. – Рассказывай давай.

– Идем, – пробурчал недовольный моим грубоватым юмором орк, вытаскивая из машины объемный бул. – По пути расскажу, а то шеф вон уже поглядывает в нашу сторону. Через пару минут орать начнет.

Пообщаться по пути не получилось, потому что разговаривать, проходя гуськом по трапу и смотря под ноги, чтобы не зацепиться за что-нибудь на палубе, не очень-то удобно. Когда наконец-то расположились на носу парома, Бисквит принялся выдавать подробности:

– Два дня назад любители понырять с русалками увидели, что в одном из самых русалочьих мест появилось что-то типа святилища, а там какая-то штуковина в виде большой раковины. Поначалу все было нормально. Русалки просто резвились и туристов, заплывавших в это святилище, не трогали, но потом все пошло наперекосяк. Ну ты знаешь, какие повадки иногда бывают у хуманов.