Очаг света [Сцены из античности и эпохи Возрождения]

ЕЛЕНА Увы! Увы! О, горе мне! Воровка! Ей мало именитых и богатых, Зачем же ей птенец бездомный мой?

Из сада показывается Клиний в сопровождении раба.

КЛИНИЙ А где ж вы были? Вас искали всюду; Уж ночь прошла; вы заигрались явно... И что за вскрики: "Горе мне! Воровка!"? Однако вы играли превосходно. На Дионисиях я как хорег И автор получить бы мог награду. ЕЛЕНА В чаду любви я не играла роль Елены из Гомера, а в блаженстве, Как боги, пребывала и любила Париса настоящего, из жизни, Лелея счастье, дар самой Киприды; А он-то заливался соловьем... Но стоило явиться Афродите С ее смеющейся улыбкой, Фрине, Хочу сказать, Парис вновь онемел, И ночь блаженства, нашей тайной свадьбы, Чего он домогался, изнывая От стрел Эрота, похотью телесной, А не любовью к красоте, что в Фрине Он вдруг узрел, забыв тотчас меня, И я покинута столь вероломно, Что слов не нахожу, в досаде, в гневе, Вся в муках, как Медея или Федра У Еврипида, я убить готова Детей? Их нет. Себя? Или Париса?! Когда б не полюбила я его И лучше, ярче, как дитя и мужа, Возлюбленного - все в одном лице... КЛИНИЙ ( переглядываясь с Парисом) Прекрасно, милая; ты не в себе Немножко; ты устала от волнений; Театр не шутка, это надо знать. ЕЛЕНА А он не хочет знать меня, влюбленный Теперь во Фрину, как в саму богиню, - Клятвопреступник он и святотатец! КЛИНИЙ Елена, помолчи, чтоб я в безумье Не впал с тобою вместе; пусть Парис Теперь покажет, в здравом он уме Или безумен тоже от любви. ПАРИС Мы юны, Клиний. В юности все скоро Свершается, иль все стоит на месте. Влюбился в Фрину в эту только ночь, Пред тем, ну да, укушенный пчелой, Излеченный от боли поцелуем Елены, я в нее тотчас влюбился, Она - в меня, и нас Эрот сразил В саду в послеполуденный наш сон... КЛИНИЙ Во сне иль наяву, не знаешь толком? Хранил ее я, как зеницу ока, А ты, пчелой укушенный, свершил Благое ль дело, чтоб отдаться страсти К другой, тем изменив и ей, и мне? ПАРИС Влюбиться в Фрину вовсе не измена; Ты сам влюблен в нее и не скрываешь. КЛИНИЙ Влюбленный треугольник, как источник В пещере нимф копытцами сатиров, Затоптан без стыда и взбаламучен, - И что теперь? ПАРИС Я знаю, что люблю Красу небесной Фрины. КЛИНИЙ Афродиты? ПАРИС Ну да, как в статуе соединил Пракситель женственность и прелесть Фрины С достоинством богини красоты. А что касается Елены? Я По-прежнему люблю тебя всем пылом И жажду обладать тобой - женой ли Или возлюбленной - до срока свадьбы. ЕЛЕНА Уймись, безумный! Афинянка я, Из знати, не рабыня, не гетера, Любовь мою делить ни с кем не стану, Как гребнем золотым иль диадемой, Как пеплосом, покуда он мне дорог. Поди к гетере, похвались любовью Елены, это дорогого стоит; Ее лишился ты, теперь ты нищий, Она подаст - с улыбкой смех веселый, И ты очнешься, но один на свете. ( Уходит в женскую половину дома.) КЛИНИЙ Она права. Ведь прелесть Фрины - свет, Сиянье красоты; она всевластна И никому принадлежать не может, Как солнца свет, чарующий и жгучий. ПАРИС И этот свет изгнанью подлежит Из города, как в Книде, не в Афинах, Нашла себе пристанище Киприда? О, как я рад, что я увидел Фрину Во всей красе, с достоинством богини, С величием, исполненным любви. КЛИНИЙ А статуя Праксителя прекрасней, Я знаю, во сто крат! ПАРИС И в самом деле? О, я хочу богиню лицезреть! Влюблен я не в гетеру, - в Афродиту. КЛИНИЙ Для этого поехать нужно в Книд. ПАРИС О, да! В Афинах тесно, неуютно. Отправлюсь в странствия, пока я молод. КЛИНИЙ (потягиваясь устало) Прекрасно, милый друг, быть молодым. А надо бы вздремнуть, ведь нынче суд, Который лишь ославит вновь Афины.