Очарование иллюзий

— Завтра рано утром я уезжаю. Роз. Покажи мне, куда ты упаковала мои вещи.

— Они в одном из дорожных чемоданов, мадемуазель, — ответила горничная. — Я скажу лакею, чтобы утром он отнес его вниз.

— Спасибо, Роз.

— В чемодане несколько платьев мадемуазель Нэнси-Роз, которые вы носили на корабле. Она сказала, чтобы вы их забрали с собой.

— Да, она говорила о них, но мне неудобно брать эти платья.

— Напрасно! Они вам пригодятся, — заметила практичная француженка. — И, откровенно говоря, у меня нет времени распаковывать чемодан и вынимать их обратно.

— Да, Роз, я понимаю, что ты устала. Сегодня был очень тяжелый день, — сказала Девина. — Но все-таки…

— Не беспокойтесь вы об этих платьях! — воскликнула горничная. — Мадемуазель Нэнси-Мэй так признательна вам за помощь! Если бы вы не спасли мадемуазель, этот мошенник заставил бы ее выйти за него замуж!

— Да, ты права, Роз.

— Забудьте о платьях! — посоветовала француженка. — И поторопитесь, а не то опоздаете к обеду.

— Я буду обедать у себя в комнате, — тихо сказала Девина и, не желая выслушивать вопросы горничной, быстро поднялась к себе на второй этаж.

Не успела она войти в свою комнату, как раздался стук в дверь, и появившийся на пороге лакей сообщил, что обед для мисс Каслтон накрыт в соседней гостиной.

Девина еще не бывала там прежде и теперь с интересом осматривала комнату, к которой с обеих сторон примыкали спальни. Очевидно, ею редко пользовались, поэтому и не украшали букетами цветов, как апартаменты герцогини.

Обед состоял из нескольких изысканных блюд, но у Девины не было аппетита после разговора с герцогиней, и она с трудом заставила себя немного поесть, понимая, что в ближайшее время ей вряд ли удастся снова отведать подобных деликатесов.

Девина пригубила вино, которое лакей налил ей в бокал, и, взяв чашку с кофе, направилась к себе в комнату. Там, сев у туалетного столика, она снова принялась уговаривать себя поступать разумно: забыть прошлое и думать только о будущем. Конечно, Девине трудно было смириться с мыслью, что такой роскошно одетой девушке, отражение которой она видела в зеркале, снова придется искать работу, чтобы обеспечить свое существование. Для дочерей из обедневших дворянских семей имелись лишь две возможности заработать себе на жизнь: устроиться гувернанткой в богатую семью, где есть маленькие дети, или же стать компаньонкой сварливой и придирчивой старой знатной дамы.

Девина предпочла бы должность гувернантки в богатой семье, но сомневалась, что ей легко удастся получить такое место, поскольку она выглядела слишком молодой и привлекательной. Она вспомнила, что ее гувернантки всегда были невзрачного вида и непонятного возраста. Богатые дамы из знатных семей не потерпят рядом с собой юных хорошеньких девушек, сравнение с которыми всегда будет не в их пользу!

Отчаяние и усталость охватили Девину. Будущее представлялось ей мрачным и неопределенным, а настоящее — печальным и безысходным. Разве она может покинуть замок, не попрощавшись с Гелвином Торном и не взглянув на него в последний раз? Если он узнает об ее отъезде, то захочет ли поговорить с ней перед разлукой? Что они скажут друг другу на прощание — пару ничего не значащих фраз?

Девина хорошо понимала, что Гелвин Торп не тот мужчина, который будет уговаривать ее встретиться с ним, например, в саду, когда в замке все лягут спать!

Ей казалось, что герцогиня намеренно не сообщила Торпу об отъезде мисс Каслтон в Лондон завтра утром.

«Он, должно быть, удивился, не встретив меня за обедом, — пробормотала девушка. — Хотя Гелвин Торп, наверное, думает, что я просто устала после тяжелого дня и решила остаться у себя в комнате».

Внезапно Девине пришла в голову мысль оставить Гелвину Торпу записку, в которой попросить его написать ей письмо. Затем, немного подумав, она решила, что не стоит унижать себя подобными просьбами, поскольку неизвестно, как он это воспримет. А если ее послание вызовет у Гелвина Торпа лишь сожаление и легкую усмешку? Или, что еще хуже, — он подумает, что ей нужна его финансовая помощь? Нет, оставлять записку нельзя!

— Все кончено! На наших отношениях надо ставить точку! — вслух сказала Девина. — Ведь он сам говорил, что любовь таит в себе иллюзии и обман. Как я могу теперь надеяться на что-нибудь иное?

Девушка еще долго размышляла над своим положением, потом переоделась и собралась было лечь в постель, но поняла, что слишком взволнована и вряд ли уснет. Она бесцельно побродила по комнате, несколько раз выглянула из окна, любуясь яркими звездами, сверкающими на темном небе, а затем села в глубокое кресло и снова стала думать о Гелвине Торпе.

— Я люблю его, — горестно шептала Девина. — Я никогда никого не полюблю так сильно, как Гелвина Торпа.

Она понимала, что это, возможно, наивные суждения юной девушки, которые вызвали бы у умудренных опытом людей лишь улыбку. Вместе с тем Девина чувствовала, что не ошибается, вспомнив, как Гелвин Торп назвал ее умной девушкой с хорошо развитой интуицией. Она вообразила себя взрослой, одинокой женщиной, которая спустя многие годы так и не смогла забыть свою единственную любовь, и картина будущей жизни показалась Девине такой безрадостной, что она запретила себе думать об этом. «Мечты и фантазии закончились, — сказала девушка. — Пора посмотреть правде в глаза».

Девина еще долго сидела в тишине, слегка поеживаясь от наступившей вечерней прохлады, как вдруг дверь тихо приоткрылась, и в комнату бесшумно вошла Нэнси-Мэй. Она поискала глазами Девину и увидела ее в дальнем углу комнаты.

— Девина! — позвала мисс Вандерхольц. — Я думала, что ты уже спишь. Знаешь, я поинтересовалась у герцогини, почему тебя не было за обедом, а она мне заявила: «Я сообщу вам о дальнейших планах мисс Каслтон завтра утром. Пожалуйста, не обсуждайте ни с кем ее присутствие в нашем доме!»

Нэнси- Мэй присела на пол, застеленный ковром, рядом с креслом, в котором сидела Девина, и спросила:

— Как понимать ее слова? Что-то случилось?

— Герцогиня не хочет, чтобы меня видели в замке, и поэтому приказала мне завтра утром уехать. Я думаю, ее желание вполне разумно и справедливо.

Нэнси- Мэй удивленно посмотрела на Девину. Та пояснила:

— Ее решение — правильное. Вам не следует никому рассказывать о том, что я была вместе с вами на корабле, и скоро все забудут о Девине Каслтон.

— Конечно, я понимаю, почему герцогиня хочет от тебя избавиться, — задумчиво промолвила Нэнси-Мэй, — но я-то не желаю тебя терять! Ты моя подруга, Девина! Ты моя самая близкая и лучшая подруга!

— Возможно, когда все успокоится и вы забудете о существовании Джейка Стейтена, мы снова с вами встретимся, — сказала Девина.

— Мы обязательно с тобой встретимся! — воскликнула мисс Вандерхольц.

Она слегка наклонила голову, и в ее глазах мелькнули веселые огоньки: