Очарование иллюзий

— Если я выйду замуж за герцога, ты приедешь в замок и будешь здесь жить!

— А вы уже собрались за него замуж? — с улыбкой спросила Девина.

— Ну, во-первых, он очень забавный и приятный молодой человек, а во-вторых, у нас с ним много общего. Завтра герцог обещал показать мне свои конюшни, и я собираюсь поспорить с ним на сто долларов, что выиграю у него скачки с препятствиями.

— Я помню, ваш папа рассказывал, что вы стали хорошей наездницей после тренировок на его ранчо в Аризоне.

— Вот я и хочу поспорить с герцогом! Хотя я знаю, англичане любят во всем быть первыми… Как ты думаешь, может, позволить ему выиграть пари?

— Правильно, — одобрила Девина.

— Нет, действительно, герцог — очень симпатичный и приятный молодой человек! — задумчиво произнесла Нэнси-Мэй. — А какой великолепный замок! Я даже не представляла себе, что существуют такие величественные сооружения!

Девина улыбнулась и с радостью подумала, что конец истории Нэнси-Мэй будет непременно счастливым.

Мисс Вандерхольц собралась уже уходить, но вдруг, на миг задумавшись, сняла со своего платья брошь в форме звезды и протянула ее Девине.

— Я хочу подарить тебе на память эту брошь, — сказала она.

— Вы очень добры, Нэнси-Мэй, но я не могу больше ничего от вас принимать! — взволнованно ответила Девина. — Вы уже подарили мне деньги! Кстати, я постараюсь их не потратить и, когда найду приличную работу, верну вам.

— Зачем ты вспоминаешь о каких-то пустяках? Я даже не хочу тебя слушать! — обиженно возразила мисс Вандерхольц.

Девина с удивлением на нее взглянула.

— Неужели я не могу подарить тебе что-то на память? — продолжила Нэнси-Мэй. — Мне никто не помогал в жизни так, как ты! Не будь заносчивой и высокомерной!

— Хорошо, Нэнси-Мэй, не буду, — сказала Девина, улыбнувшись. — Спасибо, моя дорогая, за прелестный подарок и вообще за вашу доброту!

— Перестань, Девина! Если бы ты только знала, как я не хочу расставаться с тобой! — воскликнула мисс Вандерхольц. — Но, к сожалению, нам придется считаться с желанием герцогини.

— Да, у нас нет выбора, — согласилась Девина.

Нэнси- Мэй обняла ее и поцеловала.

— Обещай, что мы останемся подругами на всю жизнь! — попросила она. — Пиши мне письма — я хочу все о тебе знать! Я тоже тебе напишу!

— У меня такое чувство, что очень скоро я прочту о вас в газетах, — сказала Девина.

— Возможно, но там печатают лишь официальные сообщения, — смутилась Нэнси-Мэй. — Знаешь, мне кажется, я не смогу забыть прошлого и не стану, как прежде, веселой и беспечной!

— Вы должны забыть, — твердо сказала Девина, — и обязательно будете счастливой!

Нэнси- Мэй тихо вздохнула и взглянула на часы, стоявшие на каминной полке.

— Как поздно! — воскликнула она. — Пойду ложиться, а то Роберт, увидев меня утром невыспавшейся и в плохом настроении, разочаруется!

Заметив удивленное выражение лица Девины, Нэнси-Мэй пояснила:

— За обедом он попросил меня не называть его герцогом, это слово кажется ему старомодным и напыщенным. А потом добавил, что Нэнси-Мэй — прелестное имя, а вот фамилия моя — труднопроизносимая!

Девина рассмеялась, а мисс Вандерхольц добавила:

— Знаешь, во время путешествия на «Мавритании» я научилась кокетничать с молодыми людьми, и думаю, у меня это неплохо получается!

Она очаровательно улыбнулась и вышла из комнаты, тихо прикрыв за собой дверь.

Накануне Девина попросила Роз разбудить ее в половине седьмого, и когда утром та вошла в комнату и отдернула шторы на окнах, девушка с трудом проснулась, чувствуя себя невыспавшейся и разбитой. Она встала, умылась и уже хотела было одеваться, но вспомнила, что ее дорожную одежду Роз еще накануне убрала в чемодан и отказалась распаковывать его, ссылаясь на усталость и занятость. Девине ничего не оставалось, как нарядиться в дорогое, элегантное платье с накидкой, в котором она была вчера, и надеть изящную шляпку с цветами, хотя подобный облик мало подходил для визита в бюро по найму, куда она собиралась обратиться по приезде в Лондон.

«Сначала мне надо будет найти подходящее жилье, — подумала девушка, — потом, переодевшись, идти устраиваться на работу. Если в бюро по найму меня увидят в таком роскошном наряде, то подумают, что я нанимаю прислугу, а не ишу работу».

Девина поблагодарила Роз и решила спуститься вниз, чтобы узнать, не подан ли экипаж, обещанный ей накануне герцогиней. Она прекрасно понимала, что перестала быть важной гостьей, которую с почетом провожают до парадной двери, и превратилась в обычную служанку, в чьих услугах богатые хозяева больше не нуждаются. Девина спросила Роз, не знает ли она, когда подадут экипаж, но горничная лишь покачала головой, и девушка направилась на первый этаж.

Было еще очень рано, поэтому Девина ожидала встретить в холле, как и в прошлый раз, лишь нескольких горничных в домашних чепцах и лакеев в рубашках с короткими рукавами, но с удивлением увидела дворецкого в униформе, который, подойдя к ней, сообщил:

— Для вас все готово, мисс. Сегодня хороший день для путешествия.

— Благодарю вас, — ответила девушка и с горечью подумала, что даже яркое теплое солнце не сумеет ее утешить и ободрить.

Последний раз Девина видела Гелвина Торпа вчера днем, а сейчас, когда она покидает замок, он, должно быть, спокойно спит в своей комнате, не подозревая об ее отъезде.

Пока дворецкий провожал Девину до дверей, она представила себе, как бы она могла попрощаться с Гелвином Торпом. Что бы они сказали друг другу напоследок? Несколько банальных, ничего не значащих фраз? А ведь раньше Гелвин Торп признавался ей в любви и обещал подарить луну и звезды!

Девина начала спускаться по парадной лестнице, как вдруг с изумлением заметила внизу «мерседес» герцога. Сердце ее забилось так сильно и часто, что она даже на минуту остановилась на ступеньках, чтобы немного успокоиться и перевести дух.

Водитель уже запустил двигатель и, облокотившись на капот, стоял и молча наблюдал, как девушка нерешительно приближается к автомобилю. Дворецкий вежливо распахнул перед ней переднюю дверцу машины и сказал:

— Всего хорошего, мисс! Надеюсь, ваше путешествие окажется приятным.

— Благодарю… вас, — пробормотала Девина, и собственный голос показался ей чужим.

Гелвин Торп сел за руль, и машина плавно тронулась с места.

Некоторое время они молчали, и только когда машина выехала на главную дорогу и Девина дрожащими руками подвязала шляпку шифоновым шарфиком, Гелвин Торп наконец заговорил: