Очарованная вальсом

— И будем вместе всегда, — подхватил Ричард. — Обещаешь не устать от меня?

— Обещаю. Я от тебя никогда не устану, — отвечала Ванда. — Боюсь лишь, что в роли жены ты найдешь меня глупой и неумелой, не такой привлекательной и изящной, как другие женщины, которых ты знал.

— Не сравнивай себя с ними, — строго приказал Ричард. — Ты другая, ты совсем не похожа ни на кого. Я люблю тебя и прошу судьбу только об одном — чтобы мы с тобой всегда были вместе, любили друг друга, и чтобы нам не грозила опасность.

— Разумеется, все это у нас будет, когда мы поженимся, — уверенно заявила Ванда. — Неужели ты сомневаешься в этом?

Ричард решил не огорчать ее и промолчал.

— Мы поженимся немедленно, как только окажемся в Вене, — вместо ответа сказал он, — и сразу уедем в Брюссель. Ты веришь мне?

— Ты же знаешь…

— Повтори!

— Я верю тебе — безгранично.

— Тогда не задавай лишних вопросов. Как только мы приедем в Вену, я пойду к лорду Стюарту, это английский посол. Мы можем обвенчаться прямо в посольстве.

Помолчав, Ванда спросила:

— Ты не рассердишься, если я попрошу тебя об одной вещи?

— Рассержусь? — от неожиданности переспросил Ричард. — Можешь не опасаться, дорогая моя, я, конечно же, не рассержусь и сделаю все, что ты у меня попросишь.

Ванда пошевелилась в его руках и доверчиво посмотрела ему в глаза.

— Тогда… можем мы прежде всего увидеться… с князем Меттернихом?

Ванда почувствовала, как Ричард напрягся.

— Прошу тебя! — горячо прошептала она. — И ты обещал, что не рассердишься! Видишь ли… Князь был добр ко мне. А моя мать дорожила знакомством с ним. И потому я хочу попросить, чтобы он дал благословение на наш брак. Прошу, ну прошу тебя, Ричард!

Тон ее был умоляющим, и Ричард сдался. Меттерних так Меттерних… Драки с ним не предвидится, прятать в шкаф его, связанного, не придется, душить тоже, так какие проблемы? И потом они о нем навсегда позабудут — в конце концов, кто он им?

— Мы сделаем, как ты хочешь…

Ванда открыла рот, чтобы произнести слова благодарности, но Ричард понял это и не дал ей заговорить, продолжив:

— Нет, не нужно меня благодарить за то, в чем я не вправе тебе отказать. Иначе ты избалуешь меня, и я стану деспотом. Но у меня есть причина желать жениться на тебе так скоро, как только возможно, и прошу простить меня за мое нетерпение.

— Сначала к князю, — строптиво повторила Ванда, — а оттуда в посольство.

Ричард крепче прижал ее к себе.

— Хорошо…

И, взявшись за руки, положившиеся, словно дети, на судьбу, которая свела их вместе, они проспали всю оставшуюся часть пути. Проснулись они ранним утром, когда сани приближались к южным воротам Вены.

— На виллу князя Меттерниха! — подсказал Ричард вознице, когда тот собрался было повернуть к дворцу Хофбург.

Лошади устали, но грум-возница заставил их напоследок эффектно пробежать по красивой аллее, что вела к парадному входу в здание. Возле крыльца лошади остановились, Ричард выскочил из саней, а к нему уже спешил мажордом с недоуменным вопросом в глазах: кто это пожаловал к его сиятельству ни свет ни заря?

— Прикажите накормить грумов, а лошадей отвести в конюшню и дать им отдохнуть. Я не собираюсь возвращаться на них в Хофбург в течение нескольких ближайших часов.

Мажордом невозмутимо выслушал эту странную просьбу.

— Да, сир. Вы прибыли по приглашению его сиятельства?

— Нет, — отвечал Ричард, — но он пожелает видеть графиню Ванду Шонборн. Пожалуйста, доложите его сиятельству, что она здесь и настоятельно просит принять ее по чрезвычайно важному делу.

И Ричард повернулся, чтобы помочь Ванде выбраться из саней. Она замерзла, устала и, вероятно, могла упасть, если бы Ричард не подхватил ее на руки. Однако губы Ванды улыбались, а глаза задорно блестели.

— Мои ноги не хотят меня слушаться, — жалобно простонала она с легким смехом, — но это все пустяки. Я в полном восторге от нашего путешествия. Славно мы прокатились, ты не находишь? И какие незабываемые впечатления! Что тебе больше понравилось? Стрельба из пистолетов или волки? Таких длинных и увлекательных санных прогулок еще не было в моей жизни…

Господи, ее чуть не украли, и бог весть, чем бы все это кончилось, а она еще и смеется! Непостижимая женщина! Да на такую можно положиться в самых непредвиденных случаях! И это при внешней хрупкости… Пожалуй, облик ее обманчив… Ричард хмыкнул и подавил в себе мысль, что конец этого путешествия мог оказаться совсем не таким. Не стоит думать о том, чего не случилось.

Пряча улыбку, он помог Ванде взойти на крыльцо.

Оказавшись в большом красиво убранном холле, она оглядела себя в зеркале — одежда помята, капор съехал на лоб, из-под него выбились пряди рыжих волос и торчат во все стороны…

— Могу я привести себя в порядок? — спросила она мажордома.

Спустя минуту в холле появилась экономка и, шурша черным шелковым платьем, увела Ванду с собой, а Ричард сам пошел умываться и приводить себя в порядок с дороги.

— Можете не торопиться, сир, — заметил мажордом ему вслед. — Его сиятельство завтракает около половины девятого, а сейчас всего без четверти восемь.

— Тогда найдите мне парикмахера, — бодро распорядился Ричард, — и свежий шейный платок.

— Пока вы бреетесь, можно погладить ваш костюм, сир, — любезно предложил мажордом.

Раздеваясь, Ричард улыбнулся. Кажется, он целую вечность заимствует шейные платки и бреется в чужих домах. Он вспомнил ночь после пожара, когда ему пришлось отмывать закопченное лицо в доме баронессы Валузен, а затем посылать за Гарри, чтобы он присоединился к своему хозяину.

«То-то Гарри обрадуется, — подумал Ричард, — когда узнает, что мы уезжаем из Вены. Ему жутко не нравится этот город — хотя, говорят, он самый веселый во всей Европе. Я бы сказал — веселенький…» — последнее замечание был напитано едкой иронией.

Когда Ричард был умыт и переодет во все чистое, его отвели в маленькую комнату с видом на сад.

— Его сиятельству доложили, что здесь графиня, сир. Князь спустится через несколько минут, — величественно объявил мажордом.

Оставшись один, Ричард подошел к окну и устремил взгляд на заснеженные лужайки. Кажется, он немного устал… Не каждый день выпадает таким насыщенным! Интересно, как отнесется ко всему Меттерних, когда услышит о происшествиях последней недели и узнает, что девушка, в судьбе которой он принимает участие, собралась замуж за нищего, опального англичанина?

Впрочем, много времени на эти размышления у него не ушло — открылась дверь, и в комнату впорхнула Ванда: в бледно-голубом муслиновом платье с низким вырезом, открывавшим ее любимое бирюзовое, с бриллиантами, ожерелье. Волосы ее были красиво уложены, лицо посвежело, глаза сияли — можно было подумать, что она явилась сюда, побывав в нежных руках мастериц модного салона в Париже, а не вырвалась из лап похитителей, грозивших ей гибелью под злобный рык волчьей стаи.

Она подбежала к Ричарду, и, как только лакей закрыл за нею дверь, он крепко прижал ее к себе — свою вновь обретенную драгоценность.