Очарованный

— Лука? — нежный голос Джойс вернул меня в настоящее. Ее черное платье обтягивало каждый изгиб тела. Жемчуг нырнул в ее ложбинку, и, боже мой, я хотел потеряться в этой ложбинке больше, чем в воздухе. — Это не то, что ты думаешь, Фрэнк просто...

— Фрэнк просто отмечал то, что не принадлежит ему. Забирая, что не принадлежит ему, и размахивая тобой передо мной, как проклятой безделушкой. — я яростно выругался и притянул ее к себе. — Давай выбираться отсюда.

— Но...

— ... Я не терпеливый человек Джойс, либо ты идешь со мной, либо с ним. Это твой выбор, но я не буду спрашивать снова. Так что поторопись.

На ее щеках расцвел румянец. Быстро кивнув, она схватила свою сумочку и взяла меня под руку.

— Куда идем?

Я ухмыльнулся про себя и ответил.

— Любимая, мы будем ходить везде, где можно, и только тогда, когда ты решишь, что больше не можешь. — я остановился и притянул ее тело к себе, мои губы прикусили ее ухо. — Мы сделаем это снова.

Ее вздох был всем, что нужно.

Это был мой красный флаг.

В момент, я понял, всё, чем она могла поделиться с ним, было изгнано из ее памяти, и любые оставшиеся клочки того, как его губы касались её, будут полностью стерты к тому времени, когда я закончу с ней. Она была моей, она собиралась стать моей.

У Фрэнка была семья, были деньги, черт бы его побрал, он даже планировал стать Боссом. Так ли было эгоистично с моей стороны взять что-то для себя?

Нет, не так, как я это видел.

Но не всегда получается, как мы планируем. И в ту ночь, украв Джойс у Фрэнка, я стал пешкой в игре, о которой даже не подозревал, и которую я в конечном счёте проиграю.

О которой буду сожалеть всю оставшуюся жизнь.

Открыв дверь казино, я почувствовал на себе его взгляд.

Бросив последний взгляд в его сторону, я наклонил голову.

Шах. Мат.

ГЛАВА

ТРЕТЬЯ

Ты должна понять одну вещь о Луке. Человек, которым он был, и человек, которым стал — это два совершенно разных человека. Он мог казаться холодным и равнодушным, но как любовник? Он был всем, на что могла надеяться девушка. Он был чувствительным, комплиментарным, умелым, ооо, он был умелым. Но больше всего я знала, что он любит меня. Но иногда любви недостаточно ради спасения человека, когда он уже обречен на неудачу. Мне стыдно признаваться, что я приняла участие в его кончине, хотя в то время я не знала, что играла прямо на руку Мафии, по причинам, которые были более важными, чем наша собственная любовь и увлечение. Они очень нуждались в нем. И собирались использовать меня ради его заполучения. — Джойс Альферо

ФРЭНК

— Он мягкий. — Анджело курил сигару, не сводя глаз с двери, из которой только что вышел мой брат.

Молот и наковальня даже не стали бы описывать наше нынешнее затруднительное положение. Теперь, мы хотели контролировать Семью Николаси, после смерти их Босса, и единственный способ сделать это — либо вступить в брак с членом Семьи и, надеяться, завоевать их доверие, либо внедрить одного из наших мужчин, которого они любили, обожали, и доверяли, как сыну.

Лука.

Он выполнял кое-какие мелкие поручения для Семьи Николаси доказывая свою преданность соглашению, заключенному между нами.

Николаси разрешалось оставаться в Штатах только до тех пор, пока они не совали свой нос в наши дела и вели себя хорошо.

Они хотели, чтобы один из наших мужчин был добросовестной сделкой.

Мы вручили Луку на чертовом блюдечке с голубой каемочкой.

И с таким же успехом мы могли предоставить им золото.

Он с легкостью убивал, мучил, будто ему это нравилось, и не показывал свои эмоции.

Но мужчины и я? Мы знали правду.

Она была надета на нем.

Кошмары.

Поздние ночные пьянки.

Он собирался сломаться, и если мы не будем следить за этим, он сломается на их службе, прежде чем мы сможем закончить план.

Что было необходимым? Отвлечение. Средство для достижения цели.

Я ненавидел таким образом использовать девушек, которых любил ... я испытывал ненависть, что толкал ее в объятия моего брата почти так же, как ненавидел, что именно я, буду тем, кто заберет её у него.

Она полюбит меня, я позабочусь об этом.

Но возненавидит прежде, чем эта любовь возьмет верх.

И я не стал бы винить её за это.

— Дело сделано. — прошипел я себе под нос. — Он влюблен в нее, он просто ребенок, не знает, в каком направлении двигаться, когда красивая девушка хлопает глазками... это сработает.

Анджело с отвращением фыркнул.

— Ну да, так то лучше, иначе у тебя голова пойдёт кругом.

Он был не в том состоянии, чтобы угрожать мне. Я мог приказать убить его одним щелчком пальцев.

Но в глубине души я знал, что он прав.

Если все пойдет наперекосяк, то падет моя голова, моя семья.

Когда я успел превратиться в такого мужчину? Того, кто использует тех, кого любит, ради личной выгоды?

С другой стороны, это было не столько личное, сколько хороший бизнес.

Мы оба станем Боссами, я и Лука, так должно быть всегда.

Кого, черт возьми, волнует, если есть сопутствующий, пока мы контролируем обе семьи?

И все же чувство вины защемило мне грудь.

Какая польза от денег и власти.

Когда тебе не с кем поделиться?

— Держи нас в курсе. — Анджело дважды похлопал меня по спине. — Я хочу, чтобы это было сделано к концу недели — мне необходимо увидеть доказательство того, что он в состоянии сделать всё необходимое, ему нужно будет сделать тяжелые вещи, так ведь?

— Да. — сказал я спокойно, мой желудок сжался при мысли, что мой двадцатиоднолетний брат пройдёт через ад.

— Проследи за происходящим.

Он оставил меня одного.

Я подошел к двери, схватил пальто и шляпу и вышел на холодный Чикагский воздух.

— Позаботься о нем, Джойс. — я прошептал. — Ему понадобятся эти воспоминания... клянусь, они ему понадобятся.

ГЛАВА

ЧЕТВЁРТАЯ

Мафия состоит из двух вещей, крови и семьи. Кроме этого, ничто другое не имеет значения. Фрэнк, и Лука жили по этому правилу, и я больше всего боялась, что они умрут по нему. Я видела так много смертей за свою короткую жизнь, и чем больше моя собственная смерть маячила рядом... я знала, и хотела впитать все возможное, прежде чем оставлю свою собственную человечность в этой больничной палате. — Джойс Альферо