Очаровательная незнакомка

Взгляду Роберта предстала ее обнаженная грудь. Заметив, как он жадно облизнул пересохшие губы, Селеста соблазнительно улыбнулась. Наклонившись над ним так, что острые соски оказались прижатыми к его голой груди, она обвела языком его рот.

Погладив пальцами грудь и живот Роберта, Селеста перевела руку ниже и смело обнажила его мускулистые бедра. Хотя чувствовалось, что молодой человек весь дрожит от напряжения, он не сделал даже малейшей попытки остановить ее.

Пальцы Селесты быстро скользнули еще ниже и коснулись восставшей плоти. У него перехватило дыхание, а Селеста тем временем наклонилась и провела языком по теплому пульсирующему органу.

К ужасу Роберта, оргазм наступил мгновенно, словно он был не взрослым мужчиной, а мальчишкой-школьником, и сперма попала Селесте в рот. Уверенность в том, что она обладает неограниченной властью над этим человеком, разожгла в ней страсть. Когда другие мужчины требовали от нее такого способа любви, Селесте было только противно. Роберт же, напротив, ни о чем ее не просил, однако единственное, чего ей хотелось, это доставить ему наслаждение.

Нагнувшись и проведя языком по обнаженной груди Роберта, Селеста почувствовала, как колотится его сердце. А когда она остановилась и куснула напряженный сосок, его тело мгновенно ответило на эту ласку. Она радостно улыбнулась. Теперь ей захотелось удовлетворить собственное желание. Она раздвинула бедра и села на Роберта сверху. Он словно сошел с ума – слишком долго его мужская сила находилась в неестественно подавленном состоянии. Издав дикий крик, Роберт накинулся на соблазнительную грудь любовницы. Его губы жадно сосали напряженные соски.

Селеста откинула голову. Все ее тело сотрясалось от приливов страсти. Пальцы вонзились в густую шевелюру Роберта, и она еще теснее прижалась к нему.

Внезапно он остановился и поднял голову. Нет, слишком долго его страсть и мужская сила находились под спудом, сейчас он, наконец, возьмет свое. Ему предстоит кончить то, что начала Селеста. Роберт перекатился на бок, привстал и подмял под себя Селесту. Его язык властно хозяйничал в ее рту, и она только сладко стонала от удовольствия, которое дарил ей этот бесстыдный язык. Роберт покрыл неистовыми поцелуями лицо и губы Селесты, а затем набросился на ее обнаженную грудь. Обхватив одну, он поднес ко рту тугой сосок.

Обуреваемая изысканной мукой эротического восторга, Селеста извивалась под Робертом, а ее крики вскоре перешли в прерывистые вздохи – это его длинные пальцы проникли в самую сокровенную глубину ее женского естества.

– Роберт, о Боже, Роберт… – простонала девушка, чувствуя, как разожженное им пламя горячит ей кровь.

Все ее тело сотрясалось под действием все новых приливов страсти. Издав дикий крик, в котором смешались предвкушение победы и какое-то животное удовольствие, Роберт проник в ее лоно и тут же почувствовал, как она крепко сжала его плоть. Ритм его движений стал учащаться. Подняв голову, он снова жадно овладел ее ртом. Селеста обхватила руками его шею и прижалась к нему так тесно, что их тела, достигнув наивысшей точки наслаждения, словно слились воедино. Роберт навалился на нее всей тяжестью, и какое-то время они в изнеможении лежали, не в силах двигаться, а их прерывистое дыхание было единственным звуком, раздававшимся в комнате. Наконец он поднял голову, и взгляд его темных глаз слился с ее огромными зелеными очами. Казалось, он сам не верит тому, что только что произошло.

– Я сделал тебе больно?

Она покачала головой. Он перекатился на спину и вытянулся рядом с ней.

– Извини, Селеста.

Сердце у нее в груди готово было разорваться от нахлынувших чувств, однако слова прозвучали почти обыденно:

– Я виновата не меньше тебя.

Казалось бы, акт любви должен был дать Роберту то эмоциональное освобождение, в котором он так отчаянно нуждался, но вместо этого он понял лишь одно – свою полную мужскую несостоятельность.

– Тебе не в чем себя винить. Это я не имел права обращаться с тобой так. Мне нужно было доказать кое-что самому себе… и мне это удалось.

Такое признание показалось Селесте весьма необычным. Как правило, мужчины пользовались ею как хотели, вовсе не считаясь с ее желаниями. Она приподнялась на локте и наклонилась над Робертом, при этом длинные пряди ее волос ласкали его обнаженную грудь подобно шелковистым нитям.

– Роберт, мужские страсти мне хорошо известны. Мне не надо было возбуждать тебя.

«Господи помилуй, да она же еще меня успокаивает!» – подумал он сердито. В его глазах сверкнул гнев.

– Ну почему ты все твердишь, что виновата сама? Это я вел себя как животное. Я ведь не любви с тобой предавался, а почти изнасиловал тебя.

– Ни один мужчина не предавался со мной любви, Роберт, в том смысле, который ты вкладываешь в это понятие, – мягко напомнила она ему.

От этого жуткого признания у него перехватило дыхание. Поймав отрешенный взгляд Селесты, он с грустью подумал: «Так молода, а уже старуха…» На какое-то мгновение собственные горести, терзавшие Роберта на протяжении долгих месяцев, были им забыты, и он проникся истинным сочувствием к этой девушке.

– Сколько тебе лет, Селеста?

Обрадовавшись тому, что он проявил к ней какой-то интерес, она просто ответила:

– Через два месяца будет восемнадцать.

«Интересно, – подумал Роберт, – давно ли она зависит от прихотей мерзавцев вроде Сэма Брейзера? Впрочем, разве сам я намного лучше?..»

– А сколько у тебя было мужчин, Селеста?

– Много, мой дорогой, – откровенно ответила она.

– Ну что же, теперь ты можешь добавить к своей коллекции и меня, однорукого недотепу. – Выражение его лица стало угрюмым. – Давай спать, Селеста.

Она послушно встала, намереваясь вернуться на свое ложе, но Роберт остановил ее:

– Можешь остаться здесь. Какой теперь смысл мучиться на полу?

Селеста легла рядом с Робертом. Он обвил рукой ее плечи и привлек к себе.

– Ну, разве мы не чудная парочка, а? – спросил он с горькой иронией.

Селеста, не обратив внимания на его сарказм, улыбнулась и теснее прижалась к нему. Ей было хорошо и покойно.

Глава 19

Через месяц после отъезда из Сент-Луиса Энджелин и Руарк прибыли в английский порт Ливерпуль. Морское путешествие по Атлантике заняло всего две недели – рекордно короткий срок для тех времен, – но Энджелин не смогла им насладиться, так как все время чувствовала себя плохо из-за холодного ветра и качки.

Вконец изможденная и осунувшаяся, она с облегчением покинула борт парохода. Теперь ее мучило лишь одно – возвращаться придется тем же путем. Эта мысль не давала ей покоя и слегка омрачала ту радость, которую она испытала, ступив на твердую землю.

Сидя в карете, Энджелин ждала, пока погрузят их багаж. Операцией руководил Руарк. Вскоре тошнота и дурное ее настроение миновали, и к тому времени, как Руарк присоединился к ней, она была уже в состоянии выдавить из себя улыбку.

В течение двух недель Энджелин приходилось довольствоваться скучными морскими пейзажами, так что поездка по живописной английской земле внесла в ее жизнь приятное разнообразие. Когда же карета остановилась у небольшого элегантного особняка, принадлежащего Руарку, Энджелин и вовсе повеселела.

В последующие дни длительные прогулки по цветущим лугам принесли спасительное отдохновение от тесной, постоянно качающейся палубы парохода и понемногу вытеснили из головы Энджелин невеселые мысли об обратной дороге. Она снова почувствовала себя хорошо – перемена, не укрывшаяся от проницательного взгляда Руарка. Однажды, когда они вдвоем гуляли по саду, Руарк обратился к ней с неожиданным предложением:

– Энджел, как ты смотришь на то, чтобы взять немного вещей и совершить небольшое путешествие, пока скачки еще не начались?