Очень быстро

— Вась…

— Пусечка! Короче, садись на мое место и давай, займись уже этой твоей Ильзой. И помни: я тебя… — Васька вздохнула, явно на что-то решаясь, а Миха и вовсе забыл, как дышать. — Я тебя люблю, пап. Хоть ты и безответственный, как считает мама. Да к тому же, как выяснилось, еще и трусло.

— Я тебя тоже люблю, Вась, — чувствуя, что вот-вот самым позорным образом пустит слезу, выдавил Миха. — Ты это знаешь.

— Знаю, — откликнулась Васька и ушла на кухню, где вскоре зашумел чайник.

С монитора ноута на Миху смотрел он сам — фото во весь экран. Волосами играет ветер, во рту невесть откуда взявшаяся травинка (вообще в памяти не осталась!), в глазах что-то такое, особое, лениво-тягучее… Или даже затягивающее. Так вот каким его увидела Ильза! А что? А очень даже ничего еще: и физиономия такая… матерая, мущинская, и плечи вполне себе широкие, пока не ссутулившиеся под гнетом суки-жизни, и даже пузо своевольно круглеть боится — ведет себя смирно, прячется хоть и не за пресловутыми «кубиками», но все-таки не за слоем свеженького жирка, а за вполне крепким прессом.

Да и член еще очень даже годен к несению службы… Хотя сейчас, конечно, вообще речь не о нем, а вовсе даже о другом важнейшем органе — о сердце, которое так и норовит от никуда не девшегося волнения пуститься вскачь.

Ильза…

Фотография Михи, по которой Васька все и выискала, обнаружилась в одной из социальных сетей. Ошибки не было — на аватарке хозяйки странички стояла не какая-нибудь посторонняя хтонь, а черно-белое, но все равно абсолютно узнаваемое изображение самой Ильзы. Да и ник не блистал изощренностью: Нильс на Гусе. Так и было написано.

Кроме фотки Михи, здесь же была куча других с Волга-Трэфена — лица людей, мотоциклы, жанровые сценки. Миха сначала просмотрел их, а после, наконец решившись, полез в личную инфу, гадая, есть там что-то полезное или нет.

Оказалось пусто. Ничего Ильза о себе случайным любопытствующим мимокрокодилам сообщать не хотела. Но Миха всегда был прилежным учеником и урок, преподанный ему Васькой, отлично усвоил, а потому фото с аватарки Ильзы заскринил и запустил поиск уже по нему. И вот тут-то его ждало очень многое: десятки профессионально сделанных гламурных фотографий! В одежде и без, но таких… не формата порно, а студийных, по-настоящему красивых, художественных. Когда женским телом хотелось любоваться, будто произведением искусства.

Выходит, не зря при первом же взгляде на Ильзу Михе пришла в голову мысль, что внешность у нее абсолютно модельная?..

Кстати, памятного шрама, которым порушил совершенство женского тела коновал Миха Быстро, ни на одной из фоток не было. Фотошоп? Или?..

Миха полез смотреть даты и убедился: все найденные им снимки были сделаны пару лет назад или даже раньше. А потом будто отрезало — словно бы в один миг Ильза просто перестала интересовать фотохудожников и редакторов гламурных журналов. А может, у нее самой что-то поменялось в жизни, что заставило отказаться от карьеры модели? Но что? Замужество?

— Я вспомнила… — сказала прямо у Михи за спиной Васька, и ее обычно спокойный, как танк, отец, у которого руки не дрожали даже в критические моменты во время сложнейших операций, подпрыгнул от неожиданности.

— Васька, блин!

— Это же Ильза Эргле. Та самая Ильза Эргле! Несколько лет назад очень модной была. Ей светила шикарная карьера в модельном бизнесе, а потом с ней вышел скандал, и все схлопнулось. Ее все начали отменять. Ну знаешь? Это теперь тоже модно — отменять человека, который чем-то не угодил тусовке… Так это ее ты трахнул, а после сбежал?

— Она от меня сбежала, — мрачно сознался Миха.

— Ну и дура. Хотя, насколько помню, тот скандал, стоивший ей карьеры, вышел как раз из-за мужика. Или как-то связан с ним был. Может, она теперь ничего серьезного просто не хочет?

— Что за скандал-то?

— Ну так погугли, Миш. Ты ж за компом сидишь, а не я.

И Миха погуглил, получив после первого же поискового запроса с фамилией Ильзы и словом «скандал» сотни ссылок: наркотики, богемные вечеринки, участие в нелегальных гонках, вождение в пьяном виде, авария, едва не унесшая несколько жизней, включая детские… Причем устроила ее Ильза не в своем городе, о котором столько рассказывала, а как раз в том, что теперь стал родным для Михи. И не на мотоцикле, а на дорогущем суперкаре, который незадолго до этого угнала…

??????????????????????????Бля-я-я-я…

Глава 16

Картина, которую рисовали разные статьи, разные сайты, разные люди была такой ужасной, полной таких убийственных подробностей, что Миха, сначала было глубоко шокированный (помнилось ведь желание Ильзы поучаствовать в нелегальных гонках и вообще ее темперамент, так ярко и сладко проявившийся в сексе!), после в описанном начал сильно сомневаться.

Да и Васька, по-прежнему топтавшаяся у него за спиной, подтвердила: мол, все выглядит так, что смахивает на проплаченную травлю.

— Отмены эти все, как правило, бывают срежиссированными… И смотри, в статьях прям фразы повторяются. Будто по одной шпаргалке клепали. Своими словами рерайтили кем-то другим подготовленный текст…

— Думаешь, не все так просто с той аварией?

— Ну откуда мне знать, Миш? Всякое возможно. В том числе и то, что написанное про нее — правда, что все на самом деле так и было. Интересно, у кого она тот самый суперкар угнала? Это ж еще суметь надо. Такие-то машины, поди, все со сложнейшими сигналками. И вообще просто так в темных дворах без присмотра не стоят…

— Хороший вопрос, — пробормотал себе под нос Миха и опять застучал по клавишам в поисках уже этой конкретной инфы.

Застучал… и очень быстро (да блин!) обломался. Везде была куча мерзких подробностей, отягчающих и без того отвратный образ зарвавшейся и зазвездившейся богемной дуры-блондинки, а вот информации о хозяине машины, история с которой, похоже, и поставила крест на модельной карьере Ильзы Эргле, не находилось совсем.

Не помогли и фотки с места аварии, все-таки просочившиеся в сеть. На яркой желтой тачке, разбитой если не в хлам, то очень сильно, не получалось рассмотреть номера, которые помогли бы найти ее хозяина. Вообще не вышло понять — были они на машине или нет. То ли успели снять гаишники, как это уже бывало, когда в подобную историю влипал какой-нибудь депутат, то ли снимки осознанно отбирали так, чтобы ничего лишнего не засветить.

Зато было много других фотографий: перекореженная остановка, рыдающая женщина с ребенком на руках. Кровь на асфальте…

Верить в образ Ильзы, нарисованный журналистами, которые еще и постоянно упирали на то, что еще чуть-чуть, еще совсем немного и точно не обошлось бы без смертей — «могли погибнуть дети!» — не хотелось. И Миха с облегчением позволил себе это. Как минимум потому, что хорошо помнил, какой Ильза была там, на Трэфене. Совсем не зазвездившейся. И точно не законченной наркошей — уж этот-то контингент Миха за время своей врачебной практики научился различать достаточно хорошо.