Очень долгое путешествие, или Инь и Ян. Авалон

— Я вернулась, чтобы искупить вину, — сказала Аэлирэнн. — Я вернулась, чтобы объединить Aen Seidhe. Чтобы эльфы вернулись домой.

Со стороны площади раздался нестройный звон металла о камень. Призрачные воины окружили нильфгаардцев, и те, повинуясь сигналу командира, бросали перед собой мечи и пики. Скоя’таэли отвязывали пленников от лошадей.

— Францеска, уходи! — донёсся крик из толпы, его подхватили.

— Наивные глупцы, и кто будет вместо меня? Кто из вас способен править государством? Вы не смогли управиться даже с собственной жизнью!

Аэлирэнн смотрела в глубь дворца, за открытые двери, и улыбалась так, будто увидела старого знакомого. Приложила руки к груди. Из темноты холла показались двое — тёмная и светлая фигуры. Они медленно приближались. «Жив, Исенгрим жив!» — я легонько толкнула Иорвета плечом, а он смотрел, как призрак Эдвара вёл Исенгрима, который всем весом навалился на белые плечи и едва переставлял ноги.

Бросившись навстречу, Аэлирэнн поцеловала Эдвара в щёку, отчего тот на миг встал столбом, подхватила Исенгрима с другой стороны. Вместе они вышли на крыльцо.

— Править будет законный Король! — торжественно произнёс Эдвар.

***

Толпа живых волновалась, захлёстывала ступени. Дэвин кричал команды, но среди стражи уже не было единства — часть вернулась, но остальные, срывая шлемы, затерялись среди жителей.

— Уходи! — ревела толпа. — Мы хотим перемен! Уходи!

Ярость, уже неприкрытая, перекосила лицо Францески. Между бровей залегла морщина, верхняя губа хищно приподнялась:

— Трусы и предатели! — закричала она долблатанцам. — Я пожертвовала для вас добрым именем. Пожертвовала всем! Посмотрите на сады, которые зацветут весной, оглянитесь на землю, которой у вас не было два столетия!

Защитный пузырь переливался холодным синим пламенем, дрожал.

— Францеска, уходи! — шумели скоя'таэли, им вторили жители.

На лестницу взбежала мать Верноссиэль и закричала:

— Верни нам наших детей!

Из ладоней Францески забили струи голубого огня. Подняв руки, она запрокинула голову:

— Я отдала вам всё, а вы — вы неблагодарные! — её голос разбился на громогласный хор, который звучал одновременно отовсюду.

— Ты не посмеешь применить запрещённую магию против своего народа! — отшатнулся Филавандрель.

— Он отрёкся от меня, я отрекаюсь от него!

Над площадью сгущалось облако — потрескивающее лазурными молниями, зловещее. В толпе завизжали. Белые эльфы Аэлирэнн, арддолцы и скоя'таэли натянули луки, призрачные и настоящие стрелы сгорали при соприкосновении с защитным куполом.

— Горите в аду! — многократно усиленный голос Францески бил в уши.

Облако почернело, из него посыпались молнии, которые у самой земли изогнулись и слепились в одну. Как копьё, электрический разряд пронизал воздух над головами и грохнул в крыльцо. Вспышка, ударная волна опрокинула на спину.

Тишина.

Перекатившись на бок, я увидела, как Ида опустила воздетые руки, шагнула вперёд и склонилась над обожжённым пятном на плитках крыльца в том месте, где миг назад стояла Францеска. Присев на корточки, провела пальцами по золе. Подобрала что-то.

— Твоё кольцо, — она протянула руку Исенгриму и добавила тихо: — Я сделала так, как велело мне сердце.

Дэвин взревел, упал на колени. По его лицу текли слёзы. Слюнув в сторону Исенгрима, он прижал лезвие кинжала под подбородок и недрогнувшей рукой перерезал себе горло. Оставшиеся на крыльце стражники со звоном побросали мечи.

— Да здравствует Король! — закричал Эдвар.

***

Наручники сняли. Я спрятала перебитые ладони под мышками. Колотило. Аэлирэнн обернулась к эльфам на площади.

— Что бы ни произошло, помните — мы единый народ. Мы — Aen Seidhe!

— Aen Seidhe! Народ! Король! — ревела толпа.

Аэлирэнн обернулась к эльфам-призракам на крыльце, обвела рукой своё мёртвое воинство на площади.

— Прощайтесь. Мы уходим, — сказала она. — На этот раз навсегда.

Плотно прижав к себе скрещенные руки и пошатываясь, я бродила по крыльцу. Знобило. У подножия лестницы Айвор целовал девушку из отряда Рагнара. Она сняла шлем, и светлые волосы рассыпались по серебру доспеха. Призраки обнимали живых. Долблатанцы искали родных среди скоя'таэлей. Иорвет сошёл по лестнице и тоже искал — вглядывался в белые лица призраков, в одно за другим. Я опустилась у его ног на ступени, скрючилась. Меня трясло, плечи непроизвольно подёргивались, ноги не держали.

— Будучи мёртвым, я принёс гораздо больше пользы, — задумчиво сказал подошедший Эдвар.

Призраком он почти не отличался от живого себя, лишь платок на шее стал белым.

— Его здесь нет… — произнёс Иорвет.

— Нет, — кивнул Эдвар. — Он там.

Эльф махнул рукой туда, где над тёмными горами светлело, словно начинался рассвет.

— Передай моему отцу… — Иорвет замолчал. — Нет, ничего не передавай.

Эдвар положил руку Иорвету на плечо. Помолчал.

— Я передам, сынок, — сказал он, — я передам.

Лестницу заполонили призраки. День возвращался, и их тела размывались, теряли очертания. Эльфы на площади в молчании склонили головы. Аэлирэнн обняла Исенгрима, повертела головой и, найдя нас, сбежала по ступенькам. Приложив ладонь к щеке Иорвета, заставила посмотреть в глаза. Она ничего не сказала, но избитое, нахмуренное лицо Иорвета будто посветлело. Обернулась ко мне:

— Я знала, что ты выполнишь мою просьбу, Айни, — произнесла она ласково, перейдя на всеобщий. — У меня нет для тебя награды, кроме той, что ты уже нашла…

— Мне не надо, — выговорила я, титаническим усилием заставив зубы не стучать.

— Ты нашла мой меч, береги его, — продолжила Аэлирэнн. — У него есть Предназначение — его следующий хозяин пойдёт с ним в великую битву.

— У меня больше нет времени никого искать, — сказала я, прямо глядя ей в глаза.

Аэлирэнн рассмеялась:

— Мой клинок был тебе верным другом, и будет всё то время, что осталось.

Она взяла Эдвара за руку. Старый эльф с обожанием смотрел на неё.

— Нам пора, — сказала Аэлирэнн.

Призраки уходили. Они отрывались от земли и таяли в воздухе. Сидя на ступеньке, я привалилась к ноге Иорвета, и его пальцы невесомо гладили по волосам. Потом он помог мне встать.

— Я хочу посмотреть на них, — шепнул он и поднял мою левую руку. Выругался сквозь зубы, увидев размозжжёные, болтающиеся красными ошмётками пальцы, и приложил к знаку ладонь.

***

Призраки, которые на площади выглядели совершенно обычными эльфами, разве что белыми, светились, как волшебные фонари в кузнице Айонантаниэла. Они наполнили изнанку мерцанием и возносились, будто ангелы, сквозь черноту к ослепительному свету — над нарисованными горами парил, распустив белые паруса, исполинский корабль. Из-под бушприта, прорезавшего полнеба, смотрела на землю носовая фигура эльфийки с развевающимися волосами. Корма с высоким ютом уходила за горы. Над палубами виднелись пышные кроны фруктовых деревьев. Мы с Иорветом крепко держались за руки и смотрели, как белые силуэты поднимались, становились всё меньше. Как, перегнувшись через борт корабля-сада, к ним приветственно тянули руки эльфы.