Очень долгое путешествие, или Инь и Ян. Сердце Мира

— Vatt’ghern! — послышался голос Исенгрима.

Иорвет одевался так быстро, словно скоростное покидание дамских спален входило в курс подготовки молодого скоя'таэля. Окно скрипнуло. Замотавшись в одеяло, я подползла к люку и повернула щеколду.

— Что случилось? — недовольно спросила я в приоткрытую щель.

Исенгрим откинул крышку, по плечи подтянулся в люк и оглядел комнату.

— Пора вставать, — сказал он и задумчиво добавил: — Иорвета нет в мастерской, а дверь в дом закрыта изнутри.

— А я тут при чём? — пробурчала я. — Спасибо, что разбудил.

Исенгрим ещё раз обвёл глазами стопку моей одежды около скомканной шкуры, сумку с вещами, задержался взглядом на приоткрытом окне.

— Не за что, — сказал он. — Спускайся.

Снизу меня, будто в компенсацию за грубое пробуждение, ждала чашка горячего кофе, а Борх, зевая, отковыривал корочку у кекса и сквозь полуприкрытые веки поглядывал то на меня, то на Исенгрима, который пил кофе и не отрывал взгляда от светлеющего окна.

Дверь толкнули снаружи.

— Тысяча извинений, мой друг! — вскричал Борх, отодвигая засов и впуская Иорвета. — Я спал на ходу и запер за тобой дверь, совершенно не подумав, что ты можешь вернуться и перебудить весь дом. К счастью, все уже проснулись.

Хмурое лицо Исенгрима разгладилось, а я мысленно вознесла хвалу Борху и подумала, что, кажется, начала не только понимать, но и разделять безоговорочную любовь Хранительниц к дракону.

— Мне не спалось, — пояснил Иорвет, отвечая на вопросительный взгляд Исенгрима. — Я нашёл твоё место выше по реке и сидел у костра.

— Нет лучше места, чтобы успокоить разум, — кивнул Исенгрим, встал и загремел посудой.

— Я сложил новый костёр, — добавил Иорвет, усаживаясь за стол.

— Он мне больше не понадобится, брат, — сказал Исенгрим. — Он мне больше не понадобится…

***

Сумки лежали у двери, эльфы и я были готовы к путешествию.

— Присядем на дорожку, — сказал Борх и развалился на ступеньках лестницы на второй этаж.

Исенгрим передал ему связку ключей.

— Теперь это твой дом, — сказал он. — Я буду рад, если ты будешь заглядывать сюда иногда.

— Что же… — Три Галки зазвенел ключами. — Я тогда немного задержусь тут, прежде чем…

Он замолчал.

— Прежде, чем что? — полюбопытствовала я.

— Прежде, чем перестану убегать, — ответил он печально, — и пойду по пути, по которому должен идти.

Все задумчиво помолчали. Иорвет поднялся. Борх запер за нами дверь.

Двор школы Хранительниц был безлюден, на камнях мокро поблёскивала роса. Исенгрим кутался в серый походный плащ. Мы прошли через полумрак зала и гулкие коридоры и поднялись по башенной лестнице. Дверь в кабинет Зоуи была приоткрыта, а сама она ждала на пороге.

— Я не пойду дальше, — сказал Борх и сгрёб нас с Иорветом в охапку. — Прощайте. Передайте моей дочери, что я горжусь ею.

Он отпустил нас и замер, глядя в пол, и лицо у него посерьёзнело.

— Только никаких пророчеств! — воскликнула я.

Борх рассмеялся.

— Я не занимаюсь пророчествами. Я всего лишь хорошо читаю по лицам, — сказал он. — Ваши мне нравятся.

Он обнял Исенгрима.

— Перед тем, как уйти, я оставлю ключи твоего дома в надёжных руках Зоуи, — сказал он, — и когда ты вернёшься…

— На сей раз мой путь лежит в один конец, — перебил Исенгрим.

— Не зарекайся, дружище, в один конец идут только к смерти.

Исенгрим не ответил, и Борх пристально вгляделся ему в глаза.

— Что же… Это была хорошая охота, Вольф Исенгрим. Прощай, — Борх помолчал, глядя в пол. — Но ключи всё равно будут у Зоуи.

— Va faill, мой друг. Береги себя, — хрипло ответил Исенгрим, и Борх, ещё раз махнув на прощание рукой, заторопился по ступеням вниз, и скоро его кудрявая шевелюра скрылась за поворотом лестницы.

Зоуи распахнула дверь и повела в комнату. Седые волосы на этот раз были скручены в тугой пучок на затылке и скреплены длинной тонкой шпилькой. Проходя мимо шахматного столика, она выхватила из ровного ряда фигур чёрного ферзя, а из ряда напротив белого короля.

— Возьми это, — она вложила в руки Исенгрима шахматные фигурки. — На память о наших вечерах и не только на память…

Она расставила нас вокруг глобуса.

— Зоуи… — начал Исенгрим.

— Прощание лишь обратная сторона встречи, Вольф Исенгрим, — прервала она и, поднявшись на цыпочки, прикоснулась узкой ладонью к его щеке. — Уходи молча.

Собрав все полусферы глобуса в точности одну под другой, она вытащила из причёски шпильку. Седые волосы гладкой волной упали на острые плечи.

— Представь себе место, куда вы должны попасть, — обратилась она к Иорвету. — Во всех подробностях, и чем точнее, тем лучше. И покажи мне его на карте.

— Верген, — сказал Иорвет, наклонился над глобусом и осторожно дотронулся до точки недалеко от слияния Понтара и Дыфни.

Зоуи прицелилась своей шпилькой, будто хотела запустить бумажный самолётик.

— Хорошей охоты, друзья, — сказала она и уколола глобус.

Острый кончик шпильки всё приближался к поверхности и никак не мог её достичь, а карта становилась всё крупнее и заполонила собою комнату. Взметнулся ветер.

***

Зашелестели сухие листья, поднятые ветром с каменной мостовой, завертелись у скамьи под мутной масляной лампой. Заскрипела и грохнула о косяк кованая, подвешенная на цепях вывеска таверны. Я покачнулась на крутых ступенях лестницы.

— Верген! — воскликнул Иорвет, с восхищением осматривая пустую предрассветную площадь. — В точности то место, что я и представил! Клянусь, я готов изменить своё мнение о чародейках.

— Зоуи не чародейка, — проворчал Исенгрим, — она — нечто большее.

— Такой союзник не помешал бы нам в Дол Блатанна, — сказал Иорвет.

— Она принадлежит Сердцу Мира, — покачал головой Исенгрим. — Закроем эту тему.

Он стащил с головы капюшон плаща и огляделся. Ветер трепал его волосы.

— Значит, этот каменный гномий город и есть новая колыбель надежды для эльфов? — с плохо скрываемым сарказмом в голосе проговорил он.

— Теперь это не просто гномий город, — не обращая внимания на его тон, ответил Иорвет. — Это — нечто большее. Пойдём.