Очень много счастья, пожалуйста!

— Ладно. Не пропадайте больше, пожалуйста, Педрищев! — набила я и закрыла страницу.

Смешной этот герцог. Вот бы познакомиться с ним лично!

Глава 33. Карцер

С самого утра я всеми силами поддерживала внутри боевой дух. Зарядила на телефоне бравую музыку, выбрала простое платье цвета хаки, похожее на длинную майку без рукавов, и маршировала, пока добиралась до офиса.

«Не бояться, делать до последнего, работать, пока не создам еще два маленьких шедевра!» — подбадривала я сама себя.

Чего уж скрывать, мне было страшно. Страшно, что я не смогу сделать ровные строчки. Страшно, что я неправильно раскроила ткань. Страшно, что мне не хватит материала. И еще куча больших и маленьких страхов, сковывающих меня цепями.

— Привет! — я замахала рукой секретарше, едва зашла внутрь офиса. — Борис обещал, что выделит мне место, где смогу работать на швейной машинке.

Ну, вот еще показался страх, что мужчина забыл о своем обещании, а также страх, что я сегодня ничего не успею сшить.

— Точно, — девушка с грустью посмотрела на меня, — давай провожу. Главный сегодня с утра сильно не в духе.

Я побрела за секретаршей по коридорам. Вдруг девушка резко остановилась у темного прохода.

– Сказал, тебя в карцер отправить, — заговорила она, и я вздрогнула.

Мы постояли молча у темного прохода, глядя друг на друга.

— Туда? — я указала пальцем на беспроглядный мрак.

— Ага, — тяжело выдохнула девушка. — На стене есть выключатель, можно зажечь свет. Нужно только поискать.

Здравствуй, страх, что если Борис перестанет поддерживать меня, жизнь превратится в настоящий ад!

Тут я вспомнила, что «ад» — это не слишком приятная картинка. А я ведь ползу на встречу к своему счастью, значит, пора заменить ад на что-нибудь более соблазнительное. На рай, например. Хотя рай тоже для мертвецов.

Да, ё-епт!

Неплохо было бы подобрать какой-нибудь вариант для живых.

Парк с аттракционами! Прекрасное место с веселыми каруселями, воздушными шарами, мороженым и сахарной ватой. Вон там, во мраке — тот самый парк!

Смело улыбнувшись, я шагнула в темноту, ощупывая стену. Тоже мне страшное место: сейчас найду, где включается люстра, и увижу швейную машинку.

— Как, кстати, Курс счастья? — спросила секретарша, одновременно озарив комнату вспышкой яркого света.

Я уставилась на серые стены размером три на два метра, стол, стул и швейную машинку. Даже окна нет!

– Что, прости? — не поняла я.

Откуда девушка знает про счастливый сайт, если вручила свой конверт мне.

А вот и страх, что всю переписку на курсе читает Борис.

— В конверте, который я тебе отдала, был доступ к психологическим заданиям.

— Да-да, замечательный курс, — тихо промямлила я.

Если секретарша окажется Педрищевым, будет полный «ё-ё-ё-епт».

— Точно, мне захотелось найти кого-то живого, кто тоже делает задания, и я вспомнила, что у тебя должен быть конверт, — секретарша улыбалась и, если честно, не выглядела участницей всеобщего заговора против меня.

— Так ты тоже на курсе?!

— Ну, да!

Я ничего не понимала, пока Ксюша (я, наконец, узнала, что секретаршу зовут Ксюша) не объяснила, что после того, как отдала мне свой конверт, получила от Викторики еще один. И решила его оставить. Набравшись храбрости, я спросила, какой у Ксюши ник на сайте. Точно, какая-нибудь «Конфетка»! Сладко-малиновый маникюр обещал стопроцентную Конфетку. Но, увы! Конфетка оказалась ее парой. Причем, парой-мужчиной. Мы дружно похихикали, пока я все-таки не выведала ник девушки.

— Брэд Питт, — выдала она, и у меня отвисла челюсть. — Хочу, чтобы меня перестали считать глупенькой миловидной блондинкой.

Ага, лучше, чтобы тебя считали пятидесятилетним разведенным мужиком, оставившим женщину с шестью детьми?!

Мы еще долго хихикали. Каюсь, я сдала Педрищева с потрохами!

Хихикали, пока не пришел Борис и не разогнал нас по разным комнатам, как шкодливых подростков. Ксюшу отправил в зал встречать клиентов, меня чуть ли не силой усадил за швейную машинку. Вчера, наверное, совсем не успел выспаться. Оделся в мешковатый серый костюм с нашивками. Только успевал отдавать приказы. Куда подевался вчерашний знойный красавец-итальянец?! Или хотя бы ночной добродушный медведь?!

Волосы на голове прилизаны каким-то вонючим гелем. Еще бы усики нарастил, и вылитый фюрер!

Когда ушел, я спокойно выдохнула. Обвела взглядом серые стены и принялась пробовать строчку. Антураж не радовал творческим настроем, и я представила себя первооткрывателем. Я, как Генри Форд, собирающий новый тип двигателя в темном и маленьком сарае. Но придет время, и моя одежда станет продаваться в магазинах по всему миру.

Прошел час, а «идеальный двигатель» не рождался. Я несколько раз распарывала криво вышедшие швы, и каждый раз получала новые кривые швы. Ночнушка для Фырфыра в итоге вышла аляповатой из-за чересчур небольшого размера. Милой, но аляповатой.

Приободрив себя тем, что «аляповатый» — это от имени Аля, я продолжила работать, то и дело, жалуясь на судьбу. Вот у Генри Форда хотя бы была жена, которая верила в мужа и держала над ним лампу, когда рано темнело. А у меня-то такого человека нет, и не предвидится! Только Борис зашел проведать, и, увидав рюши для Фырфыра, долго ехидничал о том, как мне повезло, что единорог плюшевый и никому не расскажет, как непрофессионально обработаны швы с изнаночной стороны.

Над Никусиной сорочкой я корпела с двойной силой, потратила на нее несколько часов и, так и не добившись желанного качества, вышла прогуляться. Только бы не нарваться на Бориса! Такое ощущение, что его придирки вышли на новый виток развития — виток откровенной неприязни.

Я поспешила к пряникам и кофе, оглядываясь по сторонам. Если мужчина продолжит меня доставать, выскажу все, что наболело. Если хочешь понравиться девушке, прояви хотя бы немного уважения к её увлечениям, даже если у тебя внезапное обострение самодурства.

— Альбина, рюши сами себя не пришьют, — услышала за спиной его голос и пролила на платье немного кофе с перепугу.

Да, ё-епт! Совсем позабыла, что у мистера «Ненавижу рюши» везде понатыканы камеры, и найти меня не составит ему никакого труда.

Сосчитала медленно до десяти, чтобы успокоиться и не кинуть в него остатками пряника.

— Не умеешь работать, не берись, Аля, — бузил Борис над ухом. — На «тяп-ляп» подходе сильный бренд не построить.

Я обомлела от хамства. И он полагает, что после таких «комплиментов» я должна броситься к нему на шею с поцелуями?! Да и не «тяп-ляп» подход у меня, передохну и пойду перешивать. День еще не закончился! У Томаса Эдисона тоже не с первого раза лампочка вышла.

Проигнорировала выпады Бориса в свой адрес. Кого-то критика делает слабым и безвольным, но не меня! Теперь точно не меня! Я пробьюсь и с рюшами, и с «тяп-ляпом». Все станут покупать мой «тяп-ляп», потому что он искренний и смешной.