Очень плохой профессор

— Вот как ты заговорила… — Драматично закатив глаза, Паулина Аркадьевна сглотнула. Она выждала паузу, обведя мрачным взглядом коридор, а затем посмотрела на дочь. — Значит, ты не собираешься возвращаться домой?

— Нет. — Проронила Ольга, едва дыша.

И сама не поверила тому, что произнесла это вслух. С детства она привыкла чувствовать себя зависимой от мнения и настроения этой женщины, и ей было удобнее прятаться от нее, чем поговорить с глазу на глаз. Когда наедине с собой девушка представляла эту сцену, то после слов «я не вернусь», всегда звучал гром и сверкали молнии.

— Ты еще и улыбаешься… — Жалобно протянула мать, хватаясь за сердце. — Что же с тобой происходит, доченька?

— Ничего, мам. Я наконец-то счастлива.

— Это всё он, да? Артур? — Накрашенные неестественно яркой помадой губы матери брезгливо дрогнули.

«Rouge Dior, — подумала Ольга, знавшая родительницу наизусть, — оттенок 080, Red Smile».

— А ведь я не хотела, чтобы ты поступала в это заведение и училась тут с этими… этими… маргиналами! Я была против! Моя дочь должна была учиться в Лондоне, а не в этом… — Она так и не подобрала нужного слова, в отчаянии махнув рукой. — А теперь ты ночуешь в какой-то ночлежке! И спишь с каким-то… утырком! Горе мне, горе!

— Мам, перестань, пожалуйста. — Оля оглянулась по сторонам. — А то я сейчас уйду.

Паулина Аркадьевна вцепилась в ее запястье:

— Доченька, вернись домой. Заклинаю тебя, не дури. Брось ты его и вернись, я так скучаю по тебе!

Ольга положила свою ладонь поверх ее и попыталась улыбнуться.

— Я рассталась с Артуром, мам. Мы с ним давно не пара. Дело не в нем, поверь. Я сама не хочу возвращаться, мне нужна свобода.

— Да? Это ведь замечательно. Вы расстались. Прекрасно. Тогда где ты живешь? — В ее глазах блеснул интерес.

— Мы с ним расстались, но я все равно не вернусь, мама. Услышь меня.

Мать уронила голову на ее плечо. Воцарилось молчание. Очевидно, великая манипуляторша обдумывала очередной ход: пригрозить или надавить на жалость? И неизвестно, чего Ольга боялась больше: ее угроз или истерики. Стоило только дать слабину, и мать готова была влезть ей в самую душу и пустить там корни.

Как раз в этот момент мимо прошел Артур. Никакое другое событие не заставило бы Алексееву положить ладонь на затылок матери и погладить его. Но только это простое действие удержало бы женщину от того, чтобы поднять голову и завопить, нечаянно узрев ее бывшего парня.

— Я все же верю, что ты одумаешься. — Сказала Паулина Аркадьевна, приподнимаясь и совсем не по-светски шмыгая носом.

— Нет. — Ответила Ольга твердо.

— Ну, хотя бы давай общаться нормально. Видеться, как все родственники. — По-щенячьи заглянула ей в глаза. — У меня же кроме тебя никого нет…

Алексеевой было жаль мать. Она и раньше обладала прескверным характером, а после смерти отца и вовсе испортилась. Зациклилась на Ольге и полном контроле над ее жизнью. И даже навязчивое желание контролировать каждый шаг дочери можно было объяснить боязнью потерять еще одного члена семьи.

— Ладно. — Оля сжала мамину руку. — Ладно, мам.

— Пообедаем на следующей неделе? — Тут же забросила родительница крючок.

— Хорошо. — Проглотила девушка.

— Обещаешь отвечать на мои звонки?

— Да.

— Покажешь, где живешь?

— Э… — Ну, вот опять. — Ма-а-ам.

— А что? Я же беспокоюсь. Вдруг у тебя там антисанитария? Вдруг нет элементарных вещей? Или ты живешь в гостинице? Тогда нужно оплатить счет за проживание. Твоя карта в порядке?

Как будто она не знала!

Девушка ухмыльнулась. Наверняка, матушка не единожды уточнила, что Ольга купила, когда и в каком количестве. А также по-любому знала, в каком кафе девушка обычно покупала кофе и в каком магазине брала мясо на ужин. Да перед ней с невинным лицом сейчас стоял лучший в стране агент слежки, мастер шпионажа и сенсей гипер-опеки!

— Да, в порядке. Я снимаю квартиру. Это недалеко от университета.

— Недалеко?

— Минут сорок ходьбы.

— Сорок?! Если ты твердо решила стоять на своем, то тебе нужен автомобиль.

— Нет!

— Или наймем водителя?

— Пожалуйста, мама. — Устало провела ладонью по лбу Ольга. — Я обожаю гулять пешком. У меня всё и так хорошо.

— Вся в отца! — Рука матери вернулась на сердце. Любимый жест, означающий всегда одно: «ты меня разочаровываешь».

Как хорошо, что девушку это уже не трогало так сильно, как раньше.

— А этот что тут делает? — Зрачки Паулины Аркадьевны вдруг хищно прищурились.

Ольга непонимающе проследила за ее взглядом. Всего в десяти метрах от них остановился Матвей. Он общался с одной из студенток, что-то отвечал, указывая пальцем на методичку, и та послушно кивала.

— Это… — У Алексеевой в горле пересохло, ноги в момент ослабли. — Это… профессор Озеров, он преподает у нас экономику организации…

Родительница встрепенулась, расправила плечи и выкатила грудь, продолжая оглядывать его настороженным взглядом.

— Человек, который разорил собственное предприятие, преподает вам экономику предприятия? Ты шутишь?

— Я… я не…

— И чему же вы научитесь у такого профессора?

— Мам…

— Думаю, это стоит обсудить с деканом. Я не хочу, чтобы моя дочь получала образование у неквалифицированного…

— Мам! — Ольга развернула ее к себе и заставила посмотреть на себя. — Не надо, мам, пожалуйста. Матвей Павлович замечательный преподаватель, мы все любим… его предмет. Слушай… — Ее вдруг осенило. — А хочешь, мы вместе с тобой выберем кухонный стол в мою квартиру? А? У меня он старый, ножки скрипят. Вместе пойдем и купим? Давай?

Боже, что она несет? По спине побежали ледяные мурашки.

— Пойдем в салон Альберто. — Поставила условие мать. — Жутко талантливый дизайнер, снимает площади в одном из наших торговых центров.

— Хорошо!

— Он еще делает лучшие в стране кухонные гарнитуры.

— Правда?

— Да. — Женщина прищурилась. — А как насчет новой квартиры, Оленька? Неужели, лучше платить за какой-то крысятник, чем иметь приличную жилплощадь в центре города?

— Нет, спасибо. — Улыбнулась Ольга, заметив, что Озеров удаляется по коридору. — Не надо.

— Хорошо, тогда пиши адрес своей халупы. — Фыркнула мать и довольно облизнула губы.

Rouge Dior не подвел — весь остался на ее губах.