Очень прекрасный принц
Шрифт:
От понимания этого с моей души падал огромный камень непереносимой вины. И сердце всё ещё замирало при виде этих глаз… Вот только теперь любовь к нему была отравлена болью, горечью, ложью. И от этого я просто не знала, как себя с ним вести.
Он искал встречи. Я её откладывала; сначала суд, а потом — всё остальное.
Не могу себе позволить расклеиться здесь и сейчас.
— Имперский суд признаёт вину подсудимых в полном объёме…
Дальше зазвучали условия приговоров, наказания, которые кузен, мои родители и их подручные должны были понести. Но я уже не слушала; прикрыв глаза,
Я сделала это.
*
— Дайяна…
Этот тихий голос когда-то заставлял моё сердце биться в разы чаще. Я готова была пойти за ним куда угодно, обожала его…
Он всё ещё любим сейчас. Наверное, это чувство никогда не покинет меня полностью. Или это только кажется сейчас? Но, так или иначе, я люблю его.
Но любовь — это не вся жизнь.
— Ты избегаешь меня? Ненавидишь? Я заслужил, просто…
— Бэн, — я взяла его за руку, и это было как удар. Для нас обоих. — Думаю, нам давно пора поговорить. Но не на улице, тут могут быть… всякие. Как насчёт вон той кофейни?
— Давай!
Я повела его за собой в уютное нутро “Алиды”. Вообще-то в последнее время мне нежелательно заходить в такие заведения, но это принадлежало благодарной пациентке. Тут мне всегда были рады… и готовы предоставить отдельный столик за ширмой.
*
Мы сидели втроём — он, я и тишина.
Ни один не решался встать и уйти.
В итоге я поняла, что надо что-то делать с этим, и начала с главного:
— Прости.
Он сказал то же самое. Вышло одновременно.
И на миг мне показалось, что я снова лежу на крыше поместья, глядя с ним на звёзды и декламируя хором стихи.
Это было словно бы в прошлой жизни.
— Дайяна, здесь я должен просить прощения. Я не знал, что ты… мы… что у нас должен был быть ребёнок. Я поверил им. Я позволил им сделать это с тобой. Мне так жаль... — мой добрый Бэн выглядел, как побитая собака. Хотя…
Уже не мой.
Браслет на его руке говорил лучше всяких слов.
— Это всё моя вина, — сделал вывод Бэн.
И я сказала себе: представь, что напротив не он. Просто один из пациентов. Что бы ты сказала ему?
— Нет, — ответила я твёрдо. — Это не твоя вина. Те, чья вина, сидели сегодня на скамье подсудимых. Тебе незачем просить у меня прощения. Тем более что, если так смотреть… Я тоже поверила им. Я слушалась их. Я пошла к принцу. Я долгое время не осознавала всю чудовищность того, что случилось. Так что, если разбираться, мы оба с тобой виновны. И я… просто рада, что ты жив. И нашёл своё счастье.
Он вздрогнул и прикрыл браслет рукавом.
— Я женился на ней, чтобы спасти её от отца, — сказал он. — Я не могу развестись прямо сейчас, потому что Акива ждёт ребёнка. Но…
Я подняла руку. Боль резанула по сердцу, но я постаралась не показать этого.
Не будь завистливой дрянью, Дайяна Гохорд. Не возвращайся к этой стадии.
— Бэн, — позвала я тихо, — никому ни с кем не надо разводиться. Я рада за вас с Акивой, правда. Я поздравляю тебя и счастлива, что ты идёшь
дальше. И это правильно. Знаешь, после всего, что было между нами, после всех потерь я всё равно не смогу быть с тобой.— Дайяна…
— Нет. Прости. И пожалуйста, вернись к своей жене. Уверена, она достойная женщина. Позаботься о ней. И прощай.
Я встала и пошла к выходу, чувствуя, как эта дверь в моей жизни навсегда закрывается.
И, наверное, так должно было быть.
В кармане лежал скальпель. На столе в рабочем кабинете ожидали разрозненные показания, которые мне надо было собрать в дело. Суд по моему вопросу закончен, и теперь…
Меня толкнули в переулок и прижали к стене.
Кажется, кто-то из недоброжелателей меня всё же достал.
Я сжала в кармане скальпель и заглянула в светлые, как стылая вода, глаза незнакомого юноши.
Помнится, я видела его в зале суда. Мститель? Что же, я не дамся без боя.
— Дайяна Гохорд, — сказал он. — Я слышал, вы интересуетесь делом ректора Далайса.
Я сжала руки в кулаки. Вон оно что… Этот ублюдок нанял кого-то, чтобы остановить меня?
— Я всего лишь интересовалась некоторыми странностями, которые происходят со студентками его академии.
— И что вы собираетесь делать с этими странностями, леди Гохорд?
Я прищурилась. Было в его тоне нечто странное…
— То же самое, что сделала со странностями моей семьи. Предать огласке — если, конечно, мои предположения подтвердятся.
Он отпустил меня и сделал шаг назад.
— Отлично. Значит, я — к вашим услугам.
— Простите?..
— Моя сестра погибла в академии. Якобы несчастный случай. Но я думаю…
— А ваше имя?
— Дорд. Максимилиан Дорд, к вашим услугам. Простите мою невежливость.
Нэлли, моя пациентка… Урод всё же добрался до неё.
Я сжала зубы.
— Понимаю, милорд. Думаю, мы с вами сможем поработать вместе.
Интерлюдия 3, краткая. Зерно граната
Тот, кого называют Дерреном
*
Она прекрасна всегда.
Но особенно мила моя принцесса сейчас, когда, сбросив туфли и распустив волосы, сидит на подоконнике, задумчиво играя с тонкой ножкой бокала. Её лицо покинула маска светской весёлости, она задумчива, немного устала и немного печальна. В каждой её черте — поэзия холмов, застывшее безмолвие зимнего леса, синева цветов аконита, сияние луны.
В этом она вся. Даже теперь — моя вечная противоположность.
Мне хотелось бы стереть тревогу с её лица, но не всё так просто для нас двоих. Есть правила, которые мне не обойти. Законы, перед которыми я бессилен, как малое дитя. Цепи старых клятв и обязательств, которые связывают и тянут назад.
Но это не страшно. У меня есть всё время мира, чтобы их разорвать.
— Говори уж, — сказала она, бросив на меня насмешливый взгляд.
Я улыбнулся. Мне нравится видеть её такой — язвительной и хищной. Её маска прекрасной принцессы мила, но как же она меня раздражает! Я ведь знаю, что суть ей — сладкий яд. И всегда рад, когда она эту суть показывает.