Очень приятно, Демон!

— А передо мной не хочешь извиниться? — глаза Мидзуки блестели от слез. И на фоне красного цвета его белков, синие мешки под глазами отчетливо выделялись.

Конечно. Он тоже огорчен ее выбором.

— Хватит нюни разводить, змей. Ты и так достал меня за эту ночь. — недовольно сделал замечание Томоэ.

— Заткнись сволочь. После того что я пережил … — Мидзуки запнулся — Тебя там не было! Тебе и не снилось, что я испытывал!

— Сам заткнись. Да не было, но я спешил, как мог. Думаешь, мне было сладко?!

— Ты просто бездушная свинья, Томоэ. Только и умеешь, что нотации читать всем — не унимался обиженный змей.

— Не моя вина гаденыш, что вы с элементарными вещами не можете справиться. Ты просто дурак, и от тебя нет толку!!! — Нанами испугалась этого крика. Томоэ был в бешенстве. — Хорошо, что из вас болванов, Курама нашелся первым, иначе похоронил бы сегодня и вторую хозяйку! Идиот!

— Давай! Вини меня во всем, Томоэ!!! — Мидзуки поднялся на ноги, и в упор сверлил лиса. Голос его дрожал. — Легко всех обвинять, правда? Сам то, ты с Микаге прохлаждался и ничерта, ничерта не сделал!!! Зато горазд, махать руками после драки!

— Да если б я только знал, что на тебя придурка невозможно положится. Что ты, жалкий гаденыш, угробишь мою хозяйку! Уж точно, я бы не терпел тебя так долго в этом храме!

— Отлично, Томоэ. Давай выплескивай на меня все, что в тебе накопилось!!! От тебя ни то, что толку не было, ты даже не явился вовремя. Если б Нанами-тян на тебя рассчитывала, то уже б давно была на том свете! Ублюдок!!!

Ненавистные взгляды лиса и змея сталкивались, как холодное и горячее течение. Сплетались и превращались в неистовый огонь, который мог бы спалить весь мир к чертям.

— Прекратите ругаться! — Нанами встала на ноги вслед за хранителями. — О чем вы вообще говорите? Что с вами обоими? И почему, наконец, Химемико спасла Кирихито?!

— Что с вами? — переспросил лис, сменив жертву. На этот раз это не змей, а Нанами — Ты еще смеешь спрашивать, что с нами?.. Как ты могла, Нанами? — девушка отошла на шаг от футона, удивленно смотрела на хранителя. Фиалковые глаза прожигали насквозь и в них было не столько злости, сколько боли и горечи.

— Томоэ, прости… — еще раз сказала это. Извинялась за то, что Кирихито стал для нее всем. За то, что любовь к лису, изменилась. Переросла в нечто другое.

Но кажется Томоэ не нужны были ее извинения. Он весь горел будто демон из ада. Прекрасное лицо исказилось мучением. Хранитель подлетел к своей хозяйке, грубо схватил за руки и задрал грязные рукава блузки по локоть, обнажая бинты.

— Зачем ты сделала это? Дура! Зачем?!

Первые секунду она не понимала, о чем говорит лис. Ведь последнее что она помнит, это бездыханное тело Кирихито, а дальше провал. Но крепко обмотанные вокруг запястий бинты, наводили на кое-какие мыслишки. Далеко не приятные.

— Томоэ, что произошло? Это… — девушка кивнула в сторону плотно обмотанной ткани на руках — я?

— Да — на этот раз он не кричал. Отпустил локти хозяйки и прикрыл прекрасные фиолетовые глаза.

Только теперь богиня осознала, за что действительно должна была просить прощения. Не выдержав его грусти, Нанами аккуратно погладила пальцами его щеку. Хотела успокоить своим касанием. Избавить от чувства вины, которое переполнило хранителя. Конечно Томоэ ни в чем не виноват, но все же такова его природа. Если с хозяйкой что-то случилось вечно считает, что это он не уберег.

Глупенький Томоэ.

— Прости меня, — не удержавшись Нанами крепко его обняла.

Сколько боли он перенес за эту ночь, по ее вине. Богиня ни о ком не подумала, совершая эту глупость. Даже о нем. Но в том ужасе, который она пережила, думать было невозможно.

Лис немного успокоился. Спокойный вздох вырвался из его груди.

— Дурочка, — сказал он погладив ее волосы.

— Расскажите мне все? — попросила Нанами отстранившись — Я ничего не помню.

— Рассказывай змей. — обратился к нему Томоэ — Мне и правда повезло, что я этого не видел… — лис отошел к окну, скрестив на груди руки.

— Нанами-тян ты…

— Не мямли гаденыш. Бесишь.

— Свинья бесчувственная, — фыркнул Мидзуки, но зато замечание лиса, помогло, продолжит уже более уверенно. — Когда этот ублюдок почти подох, ты схватила катану, и порезала… — запнулся. Выдохнул — Порезала себе руки. Ты так быстро это сделала, что когда Курама подлетел, ты уже резанула вторую. Там…столько крови было… Мм — змей сглотнул, как же тяжело было говорить все это. Слова застревали в глотке. — Химемико-тян явилась сразу, после этого. Увидела тебя… Ты на земле лежала возле этого мерзавца. Курама держал твои запястья, а мы с Джиро хотели помочь… Но ты…твоя кровь текла и текла… Химемико, лечила твои раны, …но… почему-то не сработало… Мы сказали, что ты из-за этого поганца….ну… Химемико-тян все поняла и сразу сняла с него браслет, пока я держал … — каждое слово давалось как великий подвиг. Мидзуки вспоминал все пережитое заново. В тот момент он думал, что концы отбросит. Эта ночь была самой худшей в его жизни, после той как умерла его хозяйка. А теперь лис заставил его объяснять все в подробностях. Ели сдерживался, чтоб не разрыдаться. Но одна слеза все же вырвалась и медленно катилась по щеке. — Я …я держал твои руки…а Курама затягивал ремни… я был весь перепачкан твоей кровью… и…

— Мидзуки? — тот поднял на нее блестящие глаза. И теперь Нанами осознала, какую глупость совершила.

Как она могла так поступить с Томоэ, с Мидзуки, со всеми кому она дорога… Но ответ пришел сам собой. Мозг отключился, и преследовал лишь одну цель, быть с Кирихито. В ту минуту она должна была следовать за ним. Просто не могла его оставить, и наплевала на боль которую причинит другим. И все же ее безрассудный ужасный поступок спас жизнь Кирихито. Вряд-ли Химемико стянула бы с него браслет, если б ситуация не была столь плачевной. А может быть и сняла бы. В любом случае вышло как вышло.

Поэтому сейчас Нанами крепко обняла змея, и тот растаял. Дал волю чувствам. Сжимал так сильно ее хрупкое тело, как мог. Потому что настрадался вдоволь. Его пышные волосы, без того белые стали еще белее от переживаний и охватившего горя.

Томоэ стоял неподвижно. Молчал и лишь смотрел на то, как щека Нанами скользит по плечу змея. Но вдруг она подняла на него свои глаза. Обнимает Мидзуки, но смотрит на него чистым и теплым взглядом. Как всегда смотрела.

— Томоэ, — выводит она его имя одними губами — Прости меня. — самое искреннее извинение за всю ее жизнь.

— Еще одна такая выходка, и я сам убью тебя, Нанами — рычал лис.

Мидзуки сразу пришел в себя. Отстранился от хозяйки и повернулся к Томоэ.

— Только попробуй дикая скотина! — грозно кричал он. — Я тебе руки оторву.

— Прости, — снова извинилась Нанами — Я не соображала что делаю.

— Так то, лучше — выпалил лис угомонив своих внутренних бесов.

— Томоэ, это ты пожаловался Оокунинуши на Акиру? — спросила Нанами. А в ее тоне отчетливо выраженный упрек.

— Нет, конечно. Нанами, ты и правда дурочка. Когда это я жаловался на брата? Тем более Оокунинуши. Я б предпочел сам с ним разобраться, а не сдавать в Изумо.