Очень приятно, Демон!

— Что я должен сделать? — вот и теперь понимал, что ему предстоит ответственное дело.

— Отнеси ее в храм. — Акира сказал это не Кенжи, а в пустоту. Во мрак, в который так упорно вглядывался, пытаясь отыскать былую силу и решимость.

— Девушка проснется господин, если я возьму ее на руки. — Кенжи не заботил сон Нанами. Вовсе нет. Проснется и плевать. Но вот задумчивый и напряженный вид хозяина говорит… Нет. Не говорит. Кричит от том чтоб богиня осталась. И слуга пытается дать ему шанс, на еще пару минут, а может и часов счастья.

— Не проснется — а вот и ответ. Акире не нужна эта великодушно протянутая слугой соломинка. Уж лучше утопнет в буре своих внутренних терзаний и сожалений, но сделает то, что должен. Именно должен. А раз должен, значит сможет.

— Она отравлена?

— Нет, конечно. — спокойно, без эмоций, приглушенно — Просто спит. Я дал ей обычное снотворное.

Пока Нанами беспечно спала, спокойно посапывая, Акира, накинул на нее юкату. Все завязал, как мог, чтоб скрыть нагое тело. Сверху еще накинул и свою, для верности, что не один сантиметр ее тела не откроется глазам другого. Тем более слуге, достаточно и того, что он возьмет его собственность в свои ручищи.

В течении часа до прихода Кенжи, он прощался с ней. Причем так будто Нанами забрала старуха с косой, а не собственное упрямство и эгоизм. До дури было тяжело удержаться от соблазна остаться с ней. Акира знает стоит ему попросить и Нанами никуда не уйдет. Ведь во всем призналась. Оголила перед ним свою невинную душу. Но внутренний демон шептал, прямо на ухо, это проклятое слово « Нельзя ».

Все что у него осталось это лишь час. Проклятые 60 минут, в которых она полностью принадлежит ему. В которых он может не притворятся. Нанами не увидит слабости, ведь спит крепким, сладким сном. Акира крепко прижимал ее к своей измученной, истерзанной сомнениями и терзаниями груди. И сердце потихоньку догорало, превращаясь в черный пепел. Не хотел расставаться. Не хотел отпускать. Не хотел отдавать, вонючему лису, который сразу предложит ей свое плече, для утешения, а потом и всего себя, целиком. Не хотел, но должен. Иначе не может поступить, даже если сердце кровоточит от сжирающей заживо боли. Такой он еще не испытывал. Такой боли, еще не знал, до сегодняшнего дня.

— Господин. Останьтесь с девушкой — угрюмо сказал Кенжи — Не мучайте ни себя, ни ее.

— Нет, — твердо и окончательно. Разве Кирихито, когда-то, кого-то слушал? Разве такое существо родилось на свет? Разумеется, нет. Демон всегда поступал только так, как сам решил. Этот раз не станет исключением, даже если пойдет против самого себя.

— Она делает вас счастливым. — пытался пробить слуга его броню — Вам не должно быть дела до того, что подумают другие. Всем все равно. Поудивляются и перестанут. В конце концов, Кровавый Король может позволить себе все, что пожелает. Вы не должны ограничивать себя в желаниях.

— Все не так просто… Счастье это не обо мне. Полная чушь. Мой удел вечное одиночество. Сражения. Враги. Жестокость. — руки в карманах сжались в кулаки — Она не должна знать ничего из моего мира. Я не хочу чтоб она, это знала.

Оглушающее откровение.

Вовсе не эгоизм толкает отказаться от нее, а гребанное самопожертвование. Кирихито захотелось сплюнуть, от своей противной, чрезмерной заботы. Он вообще ни о ком не заботился, кроме себя. А сейчас готов наступить на собственную глотку, перекрыв кислород, лишь для того, чтоб Нанами жилось спокойно. Там где пахнет сакурой, а не кровью. Там где есть лис, который живет по человеческим правилам. Акира хорошо это запомнил.

— Господин... — неосторожно проронил удивленный слуга, буравя взглядом его мужественную, выпрямленную спину. Стало ясно, что Акира пытается уберечь ее от плохого. От грязи, в которую погружен с головой, целую вечность.

— Просто унеси ее. — ни нотка не дрогнула, лишь ладони и спина сильно вспотели. Но об этом кроме него, никто не узнает — Ты все неправильно понял, Кенжи. Я не сумасшедший, чтоб терять все, что нажил из-за девушки. Она меня не волнует. — вновь прячется под маской безразличия. Но слуга не глуп.

— Думаю, богиня уже призналась вам в своих чувствах?

— Как ты узнал?

— Господин, это было слишком очевидно. — для него может быть, но не для Акиры — Я понял это еще в тот день, когда увидел вас в другом мире. Окончательно в этом убедился, когда богиня пришла сегодня в ваш дом. У нее это на лбу написано, хоть и пытается скрывать.

— Ты что сводник какой-то? — нервная ухмылка всплыла на лице.

— Нет, — маленькая пауза — Просто однажды… я тоже любил.

— Правда? — удивленно спросил Акира, взглянув на секунду в сторону слуги. Тольку в эту минуту он осознал, как мало знал о Кенжи. Практически ничего — Где же теперь твоя любимая? — вопрос сам собой вылетел с языка.

— Мою жену и дочь, убили. — Тишина. Взгляд Кенжи, на секунду устремился в пол.

— Ясно, — что еще тут добавить. Акира не понимал его боль. Не понимал, как он все это вынес. Стоило на секунду представить, что Нанами кто-то может обидеть, как он готов был разорвать. — Ты поэтому мстишь всему живому? Присоединился ко мне, в надежде найти смерть, в очередном сражении?

— Вам не откажешь в прозорливости.

— Постарайся не сдохнуть быстро. Смертники мне не нужны. — холодно отчеканил он.

— Не беспокойтесь. Намеренно сдаваться я не собираюсь, иначе уже был бы мертв.

— Хорошо. Теперь я понял, почему ты считал себя самым сильным — задумчиво сказал Кирихито, снова уставившись в окно. — Эту дурочку не будет ждать та же участь, что и твою жену, Кенжи.

— Разумеется. Вы сможете ее защитить. — О да. Только не он, а лис, которому ее отдаст — В том, что случилось с моей семьей, моя вина. Я оставил их и сделал ошибку. Самую большую в своей жизни. А вы сейчас хотите поступить так же.

— Так лучше. Я не зашел настолько далеко, как ты. Самое время остановиться. А она все забудет со временем. У людей память недолгая, да и чувства изменчивы.

— Думаете, богиня не станет искать вас, когда проснется? Простите меня за дерзость, господин, но девушка придет за вами. Найдет, где бы вы не были. Ей будут нужны ответы. Оставьте ее себе.

— Я же сказал, нет. — тверже чем прежде. — Мне лучше самому по себе. — сам пытается в это верить. Укутаться носом в свое одиночество и даже не мечтать о ином.

— Если вы окончательно решили, то хотя бы объяснитесь. Объясните, зачем оттолкнули. Скажите, что она не в вашем вкусе. Что безразличны к ней… Что-то, что убьет ее любовь. Тогда девушке станет легче и со временем она сможет пойти дальше.

— Не учи меня, — голос изменился, стал похож на ледяную глыбу. — Когда я решу оттолкнуть ее, мой способ будет гораздо эффективнее дурацких объяснений. — а это пугало даже такого екая, как Кенжи.

— Как знаете, господин. — потому что сейчас это единственный ответ который должен был прозвучать. Повиновение и больше никаких сраных, ненужных убеждений.