Очень сложная задача

– Может, перед тем как включить, раскрутим крышку и посушим? А то замкнет к чертям собачьим, – посоветовал Рязанов.

Максим молча встал и подошел к берегу. Зацепившись за нависший над водой ствол дерева, посмотрел вниз по течению. Слона видно не было. Однако в километре, на изгибе реки, в прибрежной траве, болталось их суденышко.

Вылив из ботинок воду, направились пешком. Идти было тяжело. Весла, несмотря на то что были сложены, цеплялись за все подряд. С одежды, из многочисленных карманов текла вода. И без того объемные рюкзаки стали намного тяжелей.

То, что не потеряли ничего, было не случайностью. Казавшаяся поначалу глупостью традиция не снимать с себя снаряжение при выполнении задач, а езда на лодке являлась совершением марша и разведкой берегов, на этот раз подтвердила свою обоснованность.

На то, чтобы преодолеть километр до переката, ушел почти час. Мишенев, набычившись, клял себя самыми последними словами. Продираясь в зарослях сплошной стеной разросшегося тростника, переплетающегося с колючим тропическим растением, похожим на кусты шиповника, изрезали руки.

Когда подошли к месту, где к торчащему из воды дереву, свалившемуся с берега, прибило их лодку, то оказалось, мотора на ней нет. Его сорвало.

Речи о том, что оставшуюся сотню километров по реке, пусть и с сильным течением, можно преодолеть за два оставшихся в запасе часа, не могло быть.

Кое-как перетащив лодку, пустились в путь. Прикинув примерно скорость и расстояние, Мишенев решил перенести место встречи с вертолетом выше по течению и, пересчитав заново маршрут, вышел на связь.

Для летчиков не было большой проблемой опустить им бак бензина, только мотор, который они утопили, был в распоряжении группы последний.

Мрачнее тучи, Мишенев озирался по сторонам в надежде увидеть какую-нибудь деревню. До этого они несколько раз встречали местных рыбаков на выдолбленных из бревна лодках с моторами. Это были не специальные мощные «Вихри» с пониженным шумом и большой мощностью, но тем не менее далеко не весла. Наконец впереди по левому берегу потянулись типичные цилиндрической формы камерунские хижины с конусообразными крышами. Недалеко от воды вдоль берега лежала дюжина лодок. На шестах, ближе к деревне, сушились развешанные сети.

– Рыбацкое селение, – заволновался Мишень, покосившись на Рязанова.

Работая веслами, тот сидел спиной по направлению движения. От усердия его лицо было красным и злым.

Причалив к берегу, оставили у лодки Джабраилова, а сами направились прямиком к деревне. Улиц как таковых здесь не было. Стоявшие вплотную друг к другу дома образовывали один сплошной жилой массив.

Повсюду возились дети. Под навесами из тростника, морщась от дыма, готовили еду женщины. При виде незнакомых людей с оружием насторожились. Сразу принялись что-то кричать детям, и те быстро исчезли с глаз. Появилось несколько мужчин. Самый крепкий из них, высокий широкоплечий негр с кучерявой бородой, направился навстречу. На нем была надета синяя рубаха навыпуск и серые штаны. На ногах резиновые пляжные тапки.

Максим заговорил с ним на английском. С трудом, но камерунец понял, что им необходим лодочный мотор. Он вопросительно посмотрел на стоящих чуть позади односельчан и стал что-то объяснять им на родном языке. Один из негров тут же покачал головой и, разведя руками, направился прочь. Однако в глазах у второго появился интерес. Через минуту переговоров длинный вновь повернулся к Максиму:

– Пятьсот долларов, – и для верности показал пять пальцев.

Деньги у офицеров были, и Максим, не торгуясь, согласился. Однако то, что ему предложили, было далеко от желаемого. Допотопный, закопченный и лишенный кожуха двигатель был приспособлен только для крепления к деревянным, похожим на корыта лодкам камерунцев. Выхода не было, и после раздумий было решено приобрести его вместе с лодкой, к которой привязали свою.

* * *

Проследив за тем, как разместили заложников в специально подготовленной хижине с еще достаточно крепкими стенами из бамбука, Гном направился в дом, который был оборудован под штаб и одновременно казарму полевых командиров.

В этом селении он был впервые, хотя хорошо представлял, кто здесь живет и кому принадлежит этот немногочисленный автопарк поношенной техники, стоящий прямо посредине улицы.

Джунгли Конго были надежным убежищем боевиков вооруженных отрядов, созданных в конце прошлого века бывшим премьер-министром страны Бернаром Колелой. Потерпев ряд крупных поражений и разбившись на мелкие отряды, отвыкшие работать, они до сих пор считали себя борцами за светлые идеи своего давно почившего руководителя, прикрывая этим грабежи и мародерство, которое было теперь одним из основных источников дохода. Нередко они переправлялись на другую сторону реки Конго в надежде поправить свое материальное положение в рядах повстанческих группировок Заира. Из-за своего образа жизни именовали себя отрядами «Ниндзя».

Глядя на этих чумазых, одетых в полувоенную драную форму конголезцев, Гном испытывал чувство брезгливости.

Оказавшись в доме, он огляделся. Вдоль одной из его стен были сооружены двухъярусные кровати из бамбука, застеленные каким-то тряпьем. У небольшого единственного окна, затянутого рваным полиэтиленом, стоял длинный стол и две скамейки из грубо отесанных досок. В углу, рядом с автомобильным аккумулятором, шипел на непонятном языке радиоприемник. Под потолком висела керосиновая лампа с расколотым стеклом.

– Проходи, Гном, – встретивший команду у входа чеченец уже о чем-то разговаривал с Сулимом, стоя у противоположной стены.

Сначала он не понял, почему, если есть стол, они говорят в дальнем темном углу. Однако, когда Арви Мусаев развернулся в сторону входа, Гном увидел стоящий у стены зеленый ящик, на котором лежал открытый алюминиевый кейс спутникового телефона старого образца.

– Вы уже успели кому-то доложить о нашем прибытии? – улыбнулся Гном.

– А вы заставили меня поволноваться, – неожиданно лицо нового знакомого сделалось злым. – Как ваши люди допустили гибель троих заложников?

– Так, – Гном удивленно посмотрел на Сулима, – вот ваш представитель не даст соврать, старались…

– Именно он мне и рассказал, что ради забавы одного просто выбросили из вертолета.

– Для устрашения…

– Кого ты хотел запугать? – удивился Арви, при этом его густые черные брови съехались на переносице, а лицо стало строгим. – Женщину и стариков, которые тяжелее шариковой ручки ничего в руках не держали?

Словно ища поддержки, он обернулся к Хачубарову.

– Если бы твой придурок Ром не стал палить в потолок, то даже при той заправке мы протянули бы столько, что были бы здесь еще три дня назад, – глядя прямо в глаза, проговорил Сулим.

Гнатенко заметил большие перемены в поведении чеченца, который всю дорогу исполнял роль стороннего наблюдателя и практически не вмешивался в дела вертолетчиков.

«Здесь себя хозяином почувствовал», – со злостью подумал Гном и впервые пожалел, что Павлова не пристрелила его на катере.

– Нам придется пересмотреть договоренности по поводу оплаты, – неожиданно ошарашил Мусаев. – Вы получите меньше.

– Да вы что? – Гном растерялся. – Мы же из-за вас работу потеряли!

– Смотри, не бросайся словами, – снова заговорил Сулим, – работу потерять – маленькая беда, а вот голову…