Очень живучая тварь

— Это уникальная видовая способность. Она всегда с тобой. Жетон тут ни при чем.

— Как рукоделие... — родилась догадка в моей голове.

— Рукоделие? — Крюк недоуменно посмотрел на меня.

— Вот, глянь.

Я смахнул меню талантов, возвращаясь к голограмме и таблице характеристик. То самое рукоделие сейчас можно увидеть в отдельном списке полученных навыков.

— Вот, — я показываю синекожему значок в виде соломенной куклы. — Я получил эту способность, когда съел медальон аму—вага. Теперь могу делать своими руками примитивные поделки.

— Или вот, — я ткнул пальцем в иконку кривой веточки. — А это я получил за медальон бородавочника. Дурацкая способность отыскивать водоросли на дне водоемов. Я съедаю подвеску и безвозвратно получаю ваши родовые навыки, Крюк. Съем жетон коя'коя и получу твою регенерацию с защитными металлическими прутьями.

— Ну ты и... монстр.

Мужик, не видел ты ещё, как я выпиваю тентаклей чужие внутренности и целиком заталкиваю в себя домино.

— Ладно, лежи, регенерируй, — я окинул взглядом вновь затихшего синекожего. — Мне тут надо кое с чем разобраться.

***

Щупальца медленно отрастают. Думаю, на это не в последнюю очередь влияет параметр «живучесть». В стане красных лент, между прочим, прибавилось и теперь на одну больше. Ещё не подсчитывал, но на вскидку, дополнительный язык отрастает каждые четыре — пять уровней. Мой любимый тесак гопника снова со мной. Хоть немного подержу его в руках, пока та самая тентакля не регенерировала. Ещё я отыскал жетон гу'оз'гу. Единственный, что после удара домино не улетел в туман. Теперь есть с чем идти воевать. От домино, кстати, осталась подвеска. По виду расколотый на кусочки крестик и тоже на грубой нитке. В центре амулета ярко горит непонятная субстанция. Что за она не знаю, но именно субстанция, как я понимаю, не дает развалиться жетону, притягивает осколки друг к другу. Медальон гудит. Гудит вполне отчетливо, зловеще. Да, по поводу его названия

Подвеска Домино (Реликт, уникальное, превосходное)

Все накопившиеся «плюсы» я потратил в расколотую голову и зубастую харю. Первый талант, как говорилось, повышает ментальную стойкость. Второй, помимо запаха сладкого дурмана, теперь доносит ко мне запах чужих амулетов. Стоило усилить последний, как в голову ворвался ураган ароматов, погружая сознание в безумный хоровод диких, необузданных желаний. Так хочется вгрызться зубами в медальоны, кинуться вперед, беззаветно отдавшись инстинкту, следовать тропинкой запаха к его источнику.

— АГХР! — я рухнул на колени, силясь перебороть накатившее безумие.

Вдох—выдох. Максим, дави это сумасшествие, нельзя терять голову. Вдох—выдох. Не бегать же мне тупым болванчиком? Борись с давящими на тебя инстинктами. Вдох—выдох. Вот так, отлично. Вдох—выдох...

***

— Нам туда, — я глубоко вдохнул, определяя направление.

Домино впереди, чувствую манящий запах жетонов. Там же находится ещё несколько источников аромата. Не удивлюсь, если эта та самая Во-Ту-Несса и разыскиваемый мохнатыми паренек. Кельтун'Хель слева. Сумасшедший городишко с черными вратами далеко позади. Лес... лес где—то правее. Оттуда струится целый океан крышесносных запахов. У меня просто чудовищное обоняние. Десяток плюсов в характерный талант задрали его на недосягаемую высоту. Единственный нюанс — теперь я ощущаю только два запаха: запах чужих жетонов и запах сладкого дурмана. Всё остальное, тот же пот собственного немытого тела, для меня теперь неразличим. Своеобразная плата за способности.

— Крюк, пошли, — я позвал синекожего. — Чего ты там разлегся?

Белоглазый молчит, отводит глаза в сторону.

— Собственная шкура дороже? Да, Крюк?

— Ты в землях отчаяния, парень. Тут каждый день так.

— Понятно с тобой всё. На вот, — я пнул к его ногам туманную перчатку домино, клинок, вытащил из кармана камень телепортации. — Зови шерстяного. Может, выторгуешь себе билет до разлома.

Крюк недоуменно посмотрел на меня.

— Я так не могу, синий, — пожал я плечами. — Полемика не заслужила быть размазанной тонким слоем по земле. Кое—кто ответит за её смерть. Брюнетку, как бы сильно она меня не доставала, я тоже не кину. Хватит уже смертей по моей вине.

Я сунул за пояс старый добрый тесак. Сжал в руке жетон домино и подвеску бородавочника, двинул в туман.

— Ты умрешь, парень, — прогудело за спиной.

Очень может быть. Но не стоит забывать один момент. Как показывает практика, я очень живучая тварь.

Глава 23

Неизменно закутанная в свою черную тогу, с аккуратно уложенными в пучок седыми волосами, величественная и насквозь пропахшая старостью Шимасса восседала на троне. Созданный некогда величайшим из арахнидов Ткачом Столапым этот трон без преувеличения являет собой вершину артефакторики божественного мира. Будучи предметом незатихающих споров и домыслов, монструозный трон был установлен здесь давным—давно, в зале, на небольшом пьедестале высотой в пару ступеней.

«Как там...» — Анубис напряг память. — «Олд—скулл!»

Времена меняются и высота божественных кресел вместе с количеством ступеней неумолимо растет. Встретить сейчас подобного монстра на таком низком постаменте уже не представляется возможным. И сейчас к этому мрачному раритету быстро семенил сухонький старичок. Под настороженным взглядом хозяйки помещения сгорбленный дедок миновал зал. Достигнув ступеней пьедестала бережно опустил на пол непонятный, квадратной формы агрегат с кучей рычагов, кнопок, трубочек и винтиков. Шустро двинул обратно к порталу. Ухватившись за приземистую, массивную колонну, с закладывающим уши скрежетом потянул её к трону Шимассы.

— Фу—ух, — дотолкав каменную подставку к подножию трона, старичок развалился на его ступенях, вытер пот.

Несколько секунд посидел, отдышался, вновь поднялся. Дедок кругом обошел приземистую колонну, окидывая взглядом и подслеповато щурясь, нахмурился.

— Не пойдет! — непонятно к кому обратился мужичок, глянул по сторонам, уверенно двинул в правую часть зала.

Приблизившись к неглубокой нише в стене остановился, осмотрел проем. Под перекрестным взглядом двух богов дедок вытащил оттуда усохшую мумию. Бесцеремонно откинул в сторону, освобождая место. Покрутился, повертелся, просеменил обратно к подставке и непонятному агрегату. Анубис все это время молча наблюдал за происходящим. Загривком чувствуя пристальный взгляд Шимассы, владыка мертвых старался не растерять каменного выражение лица на своей морде. Более того, бог загробного мира напустил побольше важности, косо поглядывая на закипающую старушку.

— Что здесь про... — не вытерпела хозяйка помещения.

— То что нужно! — воскликнул дедок, перебивая.

Мужичок двумя руками уперся в столб—подставку после чего вновь, с раздирающим душу скрипом и скрежетом принялся её толкать. Только теперь уже в сторону стенного проема. Дотолкав, вернулся к подножию трона, бережно поднял непонятный агрегат. Просеменил с несуразным устройством до колонны, аккуратно на неё водрузил. Не реагируя на дергающийся глаз богини, пнул в сторону мешающуюся под ногами мумию.

— Повелитель! — дедок рухнул подле Анубиса, требовательно вытянул руку.

— Кхм, да—да! — важно хмурясь, бог песков сотворил красный кирпичик на ладони старичка.

— Белигус—с, — процедили из темноты. — Что за концерт ты мне тут уст...

— Действуй! — воскликнул Анубис, перебивая хозяйку помещения

Главное не дать Шиме говорить. Белигус знает её натуру. Вовремя не останови эту ворчливую кашолку и всем здесь присутствующим не поздоровится. Лучше сбивать её с толку подобными бестолковыми выкриками.