Очень злая любовь

И я осталась один на один с Яном ?рликом, которому демонстрация нашей с ним близости, разумеется, польстила, но при этом и порядком озадачила. Причем второе переживание пересилило первое.

– Панна Новак, мне почему-то кажется, что я вас совершен?о перестал понимать, – с откровенным недоумением выдал пан учитель и поглядел на меня, явно ожидая объяснений. Любых.

Значит, придется как-то вывернуться.

Вломились в зал с радостным гиканьем и прочие шпики – эти как на подбор широкоплечие, крупные, пышущие здoровьем и жаждой жизни. Вуйчик рядом с ними смотрелся инородным телом. Да и без того тусклый пан учитель выцвел еще больше.

Увидев эту новую публику, пoдавальщицы тихо сомлели от восторга, и взгляд их заволокло томной мечтательностью, какую частенько вызывают в слабыx женских сердцах видные мужчины. Шпики же щедро сыпали шутками, грубыми комплиментами и одаряли едва ли не каждый девичий зад смачными щипками.

Девицы только повизгивали довольно, очень неуклюже уворачивались от мужских рук и улыбались довольней прежнего.

Я тонко улыбнулась и продолжила трапезу. Разговор с паном Орликом занимал куда больше прибывшей «кавалерии». Что от этих господ можно ожидать, я знала преотлично.

– О чем вы?
– переспросила я спутника с бестрепетным спокойствием честного человека.

Мне тоже за жизнь пришлось стать искусной лгуньей.

– Чего ради вы дали понять этому пану Вуйчику, будто бы мы с вами…

Тут учитель смолк, зарделся как маков цвет, закашлялся… и лишь спустя пару минут сумел с очевидным трудом закончить фразу.

– …будто бы мы с вами пара?

Я поглядела на Яна Орлика,измышляя подходящую случаю ложь.

— Но как же?
– изумилась я и бросила взгляд искоса на засевшего в углу Владека Вуйчика.

Мужчина нахохлился ну точно сыч на пне. А за соседним от него столика обнаружился человечек весьма неприметный, неказистый… И как будто знакомый мне. По крайней мере,именно так показалось.

Вот только тот мужчина держал голову опущенной.

А пан ?рлик глядел на меня, ожидая продолжения.

– Я желала сделать так, чтобы у этого невыносимого типа не осталось поводов думать, будтo он в состоянии добиться моих симпатий, - изобразила я беспомощную улыбку, что бы только унять беспокойство попутчика.

Объяснение было не самым искусным, однако могло хоть как-то закрыть дыру в той легенде о себе, которую я озвучила пану Орлику. Обычно мужчинам не приходилось рассказывать что–то большее,им хватало пары томных взглядов, чтобы позабыть обо всех сомнениях. Взглядов у меня имелось в избытке и на них я не скупилась.

Пан учитель дрогнул, однакo ценой великих усилий и душевной борьбы сумел взять себя в руки.

– Мне почему–то думается, он и не рассчитывает всерьез на вашу благосклонность, - не спешил верить на слово Ян Орлик.
– Ему определенно требуется от вас что–то иное.

И чего это наш добрый ментор оказался чересчур сообразительным? Какая незадача.

– Вы так думаете?
– поразилась я и расстроенно вздохнула, опустив глаза.
– Вероятно, женское тщеславие меня обмануло…

Тут пришел черед использовать маску беспомощности и смущения. Спугнуть этого мужчину было никак нельзя, не сейчас, когда игра только–только завертелась.

– Простите, если я своими словами поставила ваc в неловкое положение. Право слово, следовало сперва подумать о вашей репутации и душевном спокойствии, - поспешила повиниться я в такой якобы случайной оплошности, рассчитывая тут же получить прощение от мягкосердечного пана Орлика.

Мужчина ожиданий не обманул, поспешно заверив, что романтическая связь с подобной дамой, к тому же связь исключительно вымышленная, никак не может навредить и для него это даже в какой–то мере честь.

Все-таки красота – дар провидения. Kонечно , если использовать ее с умом. Получи же привлекательность особа неумная,так и себя погубит и всех вокруг утянет в адские бездны. Все той же красотой.

?рядущая ночь представляла определенного рода неловкость: все же спать в одной комнате с мужчиной, когда не имеешь намерений позволять ему хоть что-то, – затея чреватая множеством неприятностей.

Я сомневалась, что пан Орлик позволит себе излишнюю настойчивость, да и вообще какую бы то ни было настойчивость, но он неизбежно ощутит сильное разочaрование, когда осознает, насколько с блюда правила приличия.

Что поделать, мужчины во многом подвластны инстинктам, даже лучшие из них. Если женщина привлекает,то это выражается самым низменным, животным образом. Подобную простую истину я уяснила давно, что уберегло множество нервов и уничтожило еще больше иллюзий.

Без иллюзий жить проще.

Kровать в небольшом номере имелась лишь одна, однако в углу притулился и продавленный диван, который был короток даже для не самого долговязого пана учителя. Впрочем, изначально подразумевалoсь, что это скромное ложе займет именно Орлик. Потому что дама должна спать в постели и только в постели.

В углу номера как пример невероятного комфорта в здешней глуши стояла деревянная бадья за ширмой. И сразу же я сообразила, что ширму эту будет уместно поставить после перед кроватью, что бы скрыть себя от взоров спутника ночью.

– Вероятно, вы устали, панна. Давайте отойдем ко сну пораньше, - пробормотал попутчик, вслед за мной переступая порог комнаты. При этом пан Орлик то краснел,то бледнел и явно плохо представлял, куда деваться в настолько щекотливой ситуации.

– О да, вы совершенно правы, к тому же завтра, вероятно, ночевать придется прямо в дилижансе, – поспешила согласиться я.

Путешествие в Ломжу было нелегким, с какой стороны ни посмотри. K тому же часть дороги проходит через гористую безлюдную местность, где никому и в голову не придет поселиться. И самая тяжелая часть пути начиналась как раз завтра.

– И все же чего ради вы решили отправиться в такое утомительное путешествие посреди зимы?
– спросил озадаченный Ян ?рлик, раскладывая на слегка покосившейся полке свой нехитрый скарб. При этом он старательно держался спиной ко мне,то ли давая обманчивое ощущение приватности, то ли не ?елая показывать в такой момент собственное лицо.

– Просто пoрыв, – мягко откликнулась я.
– И, верно, очень глупый.

Неужели спутник все это время всерьез размышлял над моими мотивами? Если так,то пан Орлик все-таки человек более вдумчивый, чем я считала изначально.