Очень злая любовь

– Ужин отправить вам в комнату или вы спуститесь в зал, панна Новак?
– с чуть заискивающими интонациями осведомился Мазур. Его подобострастие стало за последние два года настолько привычным, что практически не раздра?ало.

– Спущусь в зал, - откликнулаcь я, бросив украдкой взгляд через плечо. Вуйчик покорно топтался рядом с тоской во взоре.

Проводить весь вечер наедине с собственными мыслями – идея изначально дурная, а шпики найдут способ следить за мной, что в комнате, что в общем зале. Все ясновельможные паны, которым положено знать, уже оповещены о моем внезапном отъезде. А заодно и о том, что прошлым вечером мне доставили некое таинственнoе письмо.

– Столик для вас накроем в обычном месте. Не извольте беспокоиться, панна, все будет в лучшем виде!

Словно мне было о чем беспокоиться. Это, скорее, пан Мазур переживал, что в случае чего я не уложу назад в могилу его почтенную тещу.

Не знаю, каковой была эта пани при жизни, однако, почив, она принялась бесчинствовать. Восставала из могилы Мазурова теща с завидной регулярностью – каждые три-четыре меcяца. А после исправно шла к дому дочери и зятя, попутно пытаясь сожрать все живое.

Каждый раз я загоняла беспокойницу обратно в домовину, однако, это была временная мера. Очевидным решением стало бы сжечь беспокойную тещу, вот только ее дочь упорно не желала поступать так с усопшей матушкой. Сам Мазур всей душой мечтал избавиться от посмертного внимания родственницы, которую он когда-то закапывал в землю словно бы в первый и последний раз, однако, ссориться с живой женой, очевидно, считал затеей куда более опасной, чем иметь дело с мертвой тещей.

– Благодарю, пан Мазур, - улыбнулась я хозяину постоялого двора. – Хорошего вечера, пан Вуйчик.

Шпик что-то пробормотал в ответ, но весьма неразборчиво, а переспрашивать я нужным не посчитала.

На постоялом дворе мне отдали лучшую комнату, как обычно и бывало. Правда, на этот раз из нее как будто кого-то спешно выселили. Я заметила посреди комнаты явно оброненный впопыхах шарф, однако, лишь плечами пожала.

Не мои проблемы.

Переодевшись и освежившись наскоро, благо, таз и кувшин с теплой водой в комнате нашлись, я спустилась в общий зал. Оказалось, постояльцев собралось с избытком и свободных мест практически не осталось. Удивительное дело для Глушицы, которая и летом-то не пользовалась у путешественников великой популярностью.

– ? что у вас так многолюдно сегодня?
– спросила я у верткой подавальщицы, что едва не снесла меня, пытаясь доставить очередной заказ.

– Да как будто лавина сошла с гор, тракт завалило. Да и метет люто. Словом, все кто собиралcя просто мимо проехать, у нас подзадержались. Не продохнуть сегодня.

Я только с досадой покачала головой и прошла к своему любимому столику, после чего уселась – спиной к стене и лицом ко входу.

Народа набивалось все больше и больше и буквально через несколько минут в зале не осталось ни единого свободного места кроме тех, что были за моим стoлом. И тут в зал как раз вошли ещё двое – первым оказался пан Вуйчик, а второго молoдого человека прежде я не видела.

Сперва эти два неудачника перекинулись парой слов с подавальщицей, та хмурилась, разводила руками как будто с беспомощностью. А после все трое поглядели на меня. Точней, на мой столик, за которым было аккурат два свободных места.

Чего я не переносила – так это есть с незнакомцами, но, очевидно, именно этого теперь от меня и хотят. По крайней мере, троица подошла именно к моему столику.

– Панна, - обратилась ко мне девушка до того жалобно, что впору было разрыдаться, - так неловко вышло, но этим двум панам и, правда, некуда деваться.

Моему возмущению не было предела, однако, пoдавальщица продолжила меня улещивать.

– Они быстро поедят, панна, вы не думайте! Ничего особливо не сделают! И совсем-совсем не побеспокоят!

Я поглядела на шпика, на его невольного товарища, что топтался рядом, пожирая меня глазами так, словно впервые в жизни видел женщину, и поняла, что ещё как побеспокоят.

– А разве они не могут поесть у себя? – осведомилась я, памятуя о том, что пан Мазур пpедложил мне, если на то будет желание, отужинать в комнате.

Подавальщица развела руками.

– Так у них же только пара коек под самой крышей, панна! Там не развернуться и стола не накрыть! Никак неудобно!

То есть единственный выход в данной ситуации – мне уйти?!

– Поговорите с паном Мазуром, – бросила я девице.
– Он в курсе, что я терпеть не могу трапезничать с незнакомцами.

Подавальщица приобрела вид совершенно несчастный и принялась судорожно мять передник. Мазурова работница отлично знала, кто я такая, и на всякий случай благоговела. Ну и ужасалась самую малоcть.

– То есть говорили уже… – констатировала я, желая если не опрокинуть стол, то, по крайней мере, расколотить с досады тарелку.

К несчастью, родители слишком хорошо меня воспитывали, так что устраивать форменный скандал было совершенно невозможным. По крайней мере, не в данной не заслуживающей внимания ситуации.

– Ладно, пусть садятся. Но мои услуги будут стоить для пана Мазура дoроже, - нашла я компромисс между чувством собственного достоинства и возмущением.

Подавальщица погрустнела и улепетнула настолько быстро, что только цветастые юбки мелькнули в воздухе.

Она ушла – два малознакомых пана остались, правда, из робости усесться рядом они решились только минуты через две. По-видимому, взгляд у меня был поистине ледяной.

– Простите, что побеспокоили, пан?а Новак, – в итоге пробормотал шпик и первым примостился на один из табуретов.

Второй «подарок» судьбы хмурился недоуменно, топтался, но в итоге все-таки выдал:

– Ян Орлик. Приятно познакомиться, панна.

Голос у мужчины был хриплым, как будто простуженным, и резал уши словно наждачной бумагой. По сравнению с ним пан Вуйчик мог сойти за соловья.

Я вполне любезно произнесла пресловутое «взаимно», однако, новый знакомец явнo не спешил верить. И все же за стол уселся, причем с такой неестественно прямой спиной, словно под ним был не табурет, а кол.

Интересно, он товарищ Вуйчика по службе или все это просто совпадение?

Я украдкой рассматривала Орлика из-под ресниц. Вроде бы на шпика не похож. Впрочем, и привязавшийся ранее соглядатай на вид сойдет за кого угодно, кроме бравого слуги государева.

Впрочем… Какая разница? Верить в моем положении так и так нельзя никому. И, самое забавное, меньше всего стоит доверять Габриэлю Ландре, на встречу с которым я еду. Ну, пpедположительно, разумеется. Как оно все выйдет по итогу я даже гадать не бралась.