Очерки истории Левобережной Украины (с древнейших времен до второй половины XIV века)

Камень был найден в 1792 г. черноморскими казаками отряда полковника Белого при постройке казарм. [537] Автором первой заметки, посвященной Тмутараканскому камню, был А. И. Мусин-Пушкин, приурочивший Тмутаракань к району находки камня князя Глеба. [538] Вскоре началось оживленное обсуждение вопроса, и специалисты раскололись на три лагеря: 1) отвергавших подлинность надписи, 2) признавших таковую и 3) колеблющихся. Добровский, Паллас, [539] Шлецер [540] представляли первый лагерь, второй одно время получил защитника и ярого сторонника в лице Оленина. [541] Выступивший вслед за Олениным Свиньин подверг резкой критике точку зрения защитников подлинности Тмутараканского камня, обосновав ее тем, что 1) надпись сама по себе подложна, 2) существование древнерусского княжества в столь отдаленном от основных центров Поднепровья месте, отрезанном степями, немыслимо и 3) открытие камня обусловлено, по его мнению, политическими задачами, — что является наиболее интересным в его положениях. Памятуя исконную борьбу сперва Московской Руси и затем Российской Империи с турками, особенно разгоревшуюся в период царствования Екатерины II, Свиньин доказывает, что находка камня — мистификация, имевшая целью доказать всю основательность претензий России на Тамань как на свое старинное владение, правда, давно утерянное. Поэтому он считал возможным два пути истории открытия камня: 1) камень найден где-либо, привезен на Тамань и там вторично «открыт» или же 2) надпись была изготовлена на месте и также «открыта». [542] Нельзя отказать автору в интересной мысли — попытке видеть в самом факте археологической находки известные политические мотивы. Точка зрения Свиньина отразилась на работе Арцыбашева, приурочившего Тмутаракань к местности между устьем Днепра и Перекопом. [543] Выступивший вслед за ним в печати Кеппен доказал, что во времена открытия камня не было и не могло быть такого палеографа, который смог бы вырезать надпись. [544] Вскоре в «Отечественных записках» появляется статья Р. Спасского, заключающая нападки на сторонников подлинности камня князя Глеба, [545] но Бутков, по выражению А. А. Спицина, «навсегда обезвредил камень от возведенных на него Спасским обвинений». [546] Позднейшие исследователи почти полностью признают в своих работах подлинность камня. Так, например, А. А. Спицин, вслед за Соболевским, находит определенное значение и в «бессмысленной», по мнению противников Тмутараканского камня, надписи князя Глеба, характеризуя тип надписи как русский, эллинизированный, напоминающий греческие надписи юга России. Мера же на сажень, в то время не распространенная на Руси, — обычное явление у греков и народов Кавказа, т. е. того самого этнического начала, без которого невозможно понять появление и развитие Тмутаракани и Корчева. За признание подлинности Тмутараканского камня высказались Н. И. Веселовский [547] и Бертье-Делагард. [548] Последними представителями скептиков явились В. Д. Смирнов, [549] выдвинувший тезис о «фантастичности» Тмутаракани и получивший соответствующую отповедь в статье Н. И. Репникова, [550] и В. Новицкий, [551] вслед за Арцыбашевым, в угоду националистической концепции всей своей работы, приурочивший Тмутаракань к косе Джерилгач, близ устья Днепра. Последние две работы, памятуя все, что сделано было ранее другими исследователями, только доказывают недостаточную осведомленность авторов о всем том, что стало достоянием исторической науки за последние годы. Основное положение, выдвинутое Новицким, говорит о том, что Тмутаракань не может быть на Тамани, так как в «Патерике Печерском» говорится об острове Тмутараканьем, а Тамань — полуостров. Но Тамань в свое время, по мнению геологов и историков, действительно была островом или даже группой островков. [552] Богородицкий монастырь, основанный Никоном, иноком Киево-Печерского монастыря, мог действительно стоять на острове и в то же самое время — на Тамани. Ныне Тмутаракань перестает быть наиболее темным участком истории древней Руси. Свидетельства летописи, отдельных памятников: «Патерика», «Слова о полку Игореве», Даниила Паломника, указания восточных и даже западноевропейских источников, легенды, сказания и, наконец, археологический материал дают возможность нарисовать общую картину истории Тмутаракани. Для нас, вполне понятно, интерес представляет именно тот период, когда на Тамани было одно из древнерусских княжеств. Ни в более древний период, ни во времена татар сколько-нибудь серьезные экскурсы не стоит делать. И сейчас еще среди историков существует мнение о невозможности заниматься историей Тмутаракани из-за отсутствия вещественных памятников и источников.

537

Спицин А. А. Тмутараканский камень // Записки Отделения русской и славянской археологии Русск. археол. о-ва. 1915. Т. XI. С. 103–107.

538

Мусин-Пушкин А. И. Исследование о местоположении древнего Тмутараканского княжения. СПб., 1794.

539

Спицин А. А. Тмутараканский камень. С. 108–109.

540

Шлецер. Собр. соч. Т. III. С. 49.

541

Оленин. Письмо к графу А. И. Мусину-Пушкину о камне Тмутараканском, найденном на острове Тамани в 1792 г. СПб., 1806.

542

Свиньин. Обозрение путешествия // Сын отечества. 1826. Ч. 25.

543

Арцыбашев. О Тмутаракани // Чтения в о-ве истории и древностей российских. Т. II. С. 29; Т. IV. Кн. I. С. 78–101.

544

Кеппен. Нечто о Тмутараканском камне // Труды о-ва истории и древностей российских. Т. V.

545

Спасский Г. Исследование Тмутараканского камня // Отечественные записки. 1844. Т. X; Его же. Защитникам Тмутараканского камня // Там же. 1847. Т. 54.

546

Бутков. Объяснение русских старинных мер линейной и путевой // Журнал м-ва внутр. дел. 1844. Т. XI: Морошкин М. Исследование покойного академика Буткова о Тмутаракани и Тмутараканском камне // Известия Русского археол. о-ва. Т. II; Спицин А. А. Тмутараканский камень. С. 113.

547

Веселовский Н. И. К истории открытия Тмутараканского камня // Вестник археологии. 1917. Т. XXII.

548

Бертье-Делагард. Заметка о Тмутараканском камне // Известия Таврической ученой архивной комиссии. 1918. Т. 35.

549

Смирнов В. Д. Что такое Тмутаракань // Византийский временник. 1923. Т. XXIII.

550

Репников Н. И. О древностях Тмутаракани // Труды Секции археологии. РАНИОН, 1928. Т. IV.

551

Новицкий В. Давне Лукомор’я // Записки історічно-філологічного віддділу. Всеукр. Ак. наук, 1929. Т. XXIV.

552

Герц. Археологическая топография Таманского полуострова. «Древности» — Труды Московского археол. о-ва. Т. II; Голубовский П. В. История Северской земли до половины XIV столетия; Пархоменко В. А. Три центра древней Руси; Его же. Начало христианства Руси; Его же. У истоков русской государственности; Ламанский. О славянах в Малой Азии, в Африке и в Испании и др.

На иной точке зрения стоит И. Забелин (Объяснение Страбоновых свидетельств о местностях Боспора Киммерийского // Труды III Археол. съезда. Т. II). Забелин отрицает утверждения исследователей, признающих в Тамани в свое время остров, но аргументы его противников значительно солидней. Так, например, «Генеральная карта войны с Турцией 1769–1775 гг.» обозначает Тамань островом. Это же подтверждают Тунман и татарские известия. Характерно то, что Мукадесси называет Русский остров «нездоровым», и академик Паласс в XVIII в. называет Тамань «нездоровым островом». См.: Полканов А. И. К вопросу о конце Тмутараканского княжества // Известия Таврического о-ва истории, археологии и этнографии. 1929. Т. III. С. 44–46.

Еще не так давно А. А. Спицин писал: «История Тмутаракани столь темна и неопределенна, что нет охотников заниматься монографическим исследованием ее судеб. Материала для ученой диссертации тут не сыщешь». [553] Но это не так. За последнее время многое сделано и археологией. Вещественные памятники не ограничивались даже в 1928–1929 гг., как это думает В. Новицкий, камнем князя Глеба, печатью Ратибора и монетой Михаила-Олега, найденных в единственных экземплярах. Правда, второго камня не нашли, но многое стало достоянием науки, и это многое не менее интересно, чем надпись князя Глеба.

553

Спицин А. А. Тмутаракань // Журнал м-ва нар. просв. 1909. Т. I. С. 80.

Вислые, свинцовые печати с надписью «От Ратибора» [554] найдены: одна — под Керчью, две на Тамани, одна в Севастополе и одна в Киеве. [555] Монета Михаила, а это имя получил, как христианское, Олег Святославич, найдена также не в одном экземпляре — в разное время было обнаружено их три штуки. На монетах надпись: «ГИ ПО /МОЗИ/ МИХА/ИЛ». С другой стороны серебряной монетки изображение архангела Михаила.

В 1912 г. на нижнем течении Кубани найдена свинцовая печать с греческой надписью и именем архонта Михаила. Известна свинцовая печать жены Олега Святославича, Феофании Музалон, с надписью: «Господи, помози рабе твоей Феофании Музалон, архонтиссе Руси». [556] Все это свидетельствует о деятельности тмутараканского князя Олега именно на Северном Кавказе и в Восточном Крыму. Раскопками Тизенгаузена 1870 г., произведенными около Лысой Горы на Тамани, обнаружены: могильник с 9 погребениями в каменных гробницах, содержащих в себе малые медные и золотые височные кольца, с заходящими друг на друга концами, характерные для Киевских находок XI–XII вв., два крестика, два бубенчика и т. п. Инвентарь тождественен приднепровскому, славянскому. В свое время был найден там же, на Тамани, образок из камня с резной фигурой и надписью «Давыд Глеб». [557] Н. И. Репников указывает, что в разное время на Тамани было найдено много вещей русского происхождения XI–XII вв., как то: височные кольца, бусы, перстни и т. п., хранящиеся теперь в местных музеях. [558] В одном из своих докладов в ИИФО ГАИМК М. И. Артамонов сообщил о находке на Тамани камня-балласта для судов из той породы, которая встречается лишь под Киевом. Об этом же говорят многочисленные находки красных шиферных пряслиц. Раскопками ГАИМК на Тамани найдено налучье с тамгой, напоминающей тамгу Ярослава. Весь приведенный материал убедительно доказывает наличие древней Тмутаракани именно на Тамани. Монеты, печати, камень Глеба, отдельные вещи и т. п. — не случайные находки, а свидетельства наличия Тмутараканского княжества. Тмутаракань вошла составной единицей в древнюю Русь. Древний еврейский документ, говоря об Олеге, указывает на большое значение ее в жизни одного из русских князей, вопрос только в том, о летописном ли Олеге идет речь. [559] Быть может, связь Олега — «Хальгу» документа Шехтера — с Тмутараканью даже больше, нежели она нам рисуется с первого взгляда. Не без основания дошло до нас преданье, что Ольга, жена Игоря, была дочерью тмутараканского князя. [560] Сам факт можно оспаривать, но это предание — лишнее подтверждение древней связи Руси Поднепровской с Тмутараканью. Таким образом, вопрос о местоположении древней Тмутаракани решен бесповоротно в пользу Тамани. В состав ее входили собственно «остров» и «град» Тмутаракань, Корчев-Керчь и Russia. По поводу местонахождения последней спор собственно не закончен. Кулаковский и Брун видят в ней Керчь и считают Корчев и Russia различными названиями одного и того же места. О том, что Керчь-Корчев действительно принадлежала тмутараканскому князю, свидетельствует характер надписи на камне Глеба, да и ряд находок у Керчи и в Крыму вообще, едва ли случайно сюда занесенных. Васильевский, Голубовский и Грушевский усматривают в Russia порт, город у устья Дона. В ранних своих работах А. А. Спицин к этому же месту склонен был приурочить Тмутаракань вообще. В аргументах и тех и других есть весьма солидные положения. Борьба греков с тмутараканским князем организовывается в Корсуни, следовательно Керчь принадлежит Тмутаракани, так как в противном случае инициатива заговора исходила бы из Керчи. По Эдризи (1153 г.), Russia — порт в 20 милях от Матрахи. [561] До устья же Дона не 20 миль. В договоре императора Мануила с генуэзцами 1169 г. упоминаются Матраха и ????? как недалеко расположенные друг от друга. С другой стороны, на Дону, в XIII в., по Рубруку, находится Русское село. Эдризи сам указывает, что Russia — у устья Русской реки. [562]

554

Трехстрочная надпись: «?ТЪ/РАТИ/БОРО».

555

Люценко. О древней вислой свинцовой печати с надписью «От Ратибора», найденной в 1872 г. около г. Еникале, что в Керченском градоначальстве // Труды III Археол. съезда. Т. II; Его же. Заметки из Керчи. «Древности» — Труды Московского археол. о-ва. Т. III. Вып. II; Репников Н. И. Ук. соч.; Толстой И. И. Древнейшие монеты великого княжества Киевского; Его же. Русские древности. Вып. IV. С. 72.

556

Репников Н. И. Ук. соч.; Лопарев X. М. Византийская печать с именем русской княгини // Византийский временник. 1894. Т. I; Багалей Д. И. Нарис історії України на соціяльно-економічному грунту. С. 266; Орешников. Задачи русской нумизматики древнейшего периода // Известия Таврической ученой архивной комиссии. 1918. Т. 54. С. 30–31; Его же. Материалы к русской сфрагистике // Труды Московского нумизматического о-ва. Т. III, табл. II; Его же. Денежные знаки домонгольской Руси. С. 81, 85; Толстой И. И. О византийских печатях Херсонесск. Фемы.

557

Спицин А. А. Расселение древне-русских племен по археологическим данным, отд. отт. // Журнал м-ва нар. просв. С. 38; Отчет Гос. исторического музея за 35 лет М., 1916.

558

Репников Н. И. Ук. соч.

559

Коковцев. Новый еврейский документ о хазарах и хазаро-русско-византийских отношениях в X в. // Журнал м-ва нар. просв. 1913, ноябрь. См.: Его же. Еврейско-хазарская переписка X в.

560

Гиляров. Преданья начальной русской летописи. М., 1878. С. 136; Лавровский. Олег и Хальгу хазарского документу, виданного В. Шехтером // Киівські збірнікі історії, археологіі, побуту і мистецтва. С. 18.

561

По другому варианту в 27 милях.

562

Кулаковский Ю. К истории Боспора (Керчи) в XI–XII вв. // Труды XI Археол. съезда. Т. II; Грушевский М. С. Історія України-Руси. Т. II. С. 71–73; Голубовский П. В. Печенеги, торки, половцы до нашествия татар. С. 184; Спицин А. А. Историко-археологические разыскания, отд. отт. // Журнал м-ва нар. просв. Ч. II: «Тмутаракань»; Брун. Черноморье.

Не предрешая этого вопроса, все же считаем необходимым приурочить Russia не к одному географическому пункту, а к двум. Не отрицая показаний Эдризи и, таким образом, приурочивая Russia к географическому пункту где-то вблизи Матархи-Тмутаракани, [563] в то же время укажем на средневековые итальянские карты, где селение «Rossi» находится в устье Дона, у Азова, на р. Rossi, fiume Rosso, причем в нем, быть может, следует усматривать Русское село Рубрука. [564] Почему в Приазовье не могло быть двух пунктов, носящих сходное название? Ведь в этом районе термин «рос» распространен с древнейших времен, связывая население Причерноморья IX–X–XI вв. с яфетической «росью».

563

А. И. Соболевский видит в «Еруса», «Руса» VIII–IX вв. то же место, которое Птолемей называет «???????». Термин «русь» по мере оформления «руси» славянской приурочивается греками к последней. По его мнению, «Russia» Эдризи и «??????» греков XII в. лежит где-то у впадения Кубани. См. его «Топонимические заметки» в «Известиях Таврического о-ва истории, археологи и этнографии».

564

Ковалевский. К ранней истории Азова // Труды XII Археол. съезда. Т. II. С. 112; Fafel. «Constant. Porphyr. De prov. regni. Byzant». 1847, per. 39. «Russia» А. А. Спицин придает большое значение в торговле русских с Востоком (Спицин А. А. Тмутаракань // Журнал м-ва нар. просв. 1909. 1. С. 82–83).

Во всяком случае, вряд ли Корчев-Керчь назывался «Russia». Считать этот вопрос разрешенным полностью, конечно, нельзя. Археологические разыскания, а быть может, и находка письменных источников, прольют свет и на это темное место истории Тмутаракани.

Как возникло Тмутараканское княжество?

Вопрос этот чрезвычайно сложный и трудный. Одни, как В. А. Пархоменко и А. И. Соболевский, считают Тмутаракань одной из древнейших русских земель, центром третьего русского племени; другие, наоборот, склонны считать ее результатом походов Монга и Сфенга на хазарского князя Георгия Цула в 1016 г., а третьи связывают ее появление с походом Святослава на хазар, четвертые же — с походом Олега и Игоря. [565]

565

Пархоменко В. А. У истоков русской государственности; Соболевский А. И. Третье русское племя. ДАН, 1929; Ламбин. О Тмутараканской Руси // Журнал м-ва нар. просв. 1874. I.

Появление Тмутаракани нельзя не связать с первыми походами руссов на Каспийское море.

Некоторые из них мы уже ранее привлекали для доказательства тесных связей между Русью и Кавказом.

Теперь мы попытаемся охарактеризовать их подробней и поставить в связь с происхождением Тмутараканского княжества.

«Вожди, стремившиеся к покою, принуждены под давлением дружины пускаться на новые предприятия». «Военный быт и организация завоевания у первых Рюриковичей нисколько не отличаются от военного быта и организации завоевания у норманнов в остальной части Европы». [566]

566

Маркс К. Secret diplomatic history of the eighteenth century. Лондон, 1899. С. 75.

Объектом походов русских дружинников становится прежде всего пышная и богатая Византия.

Но не одна Византия (магическое очарование которой влекло к себе восточных варваров подобно тому, как чары богатства, роскоши и славы привлекали в свое время западных варваров к западному Риму) испытала на себе всю тяжесть ударов могучих и храбрых многочисленных русских дружин.

В другой части цивилизованного мира того времени, на юго-востоке от Руси, за Кавказскими горами, лежали богатые, многолюдные торговые города, поражавшие русских воинов и купцов чисто восточной роскошью, простирались плодородные земли, покрытые пашнями, садами, виноградниками. Западное и южное побережья Каспийского моря были усеяны древними торговыми городами с многочисленными базарами, торговыми площадями и т. п.

Если черноморские морские походы русских на Византию (IX–X вв.) были основным направлением военной политики древней Руси, то походы на Каспий, на Дагестан, Азербайджан, Ширван были вторым путем экспансии русских дружинников.

Походы русских на Каспий ничем принципиально не отличались от налетов на Византию. Стремления воинов, осаждавших стены восточного Рима или сражавшихся с греческим флотом, ничем не отличались от стремления русских дружинников, нападавших на Абесгун, Бердаа, Ширван. В перспективе и у тех и у других была богатая добыча, дань, пленные и слава.

В первый период времени, примерно до X в., налеты русских на Каспийское побережье носили исключительно грабительский характер; с середины X в. мы, как это будет показано дальше, наблюдаем изменение в организации походов, меняются и их цели. Русские дружинники, предводительствуемые военачальниками, стремятся не столько к эпизодическому ограблению страны с тем, чтобы, награбив побольше добычи, вернуться с ней обратно, сколько к захвату территории, к закреплению ее за собой и к установлению собственного владычества с целью систематического и регулярного сбора дани.

Такая форма завоевания для установления своего господства, а не только с целью грабежа, знаменует собой иные формы социальных и политических отношений, установившихся к данному периоду времени в самой Руси, а именно феодальные формы собственности, господства и подчинения.

Русь, завоевав край, уже не довольствуется захваченной в бою или собранной с побежденных военной добычей, а пытается освоить землю, как вообще, конечно, осваивали ее феодалы, т. е. подчинить себе население и заставить его более или менее регулярно уплачивать различные налоги и выполнять некоторые повинности в пользу завоевателей.

Прежде чем приступить к описанию и характеристике первых походов «русов» на Каспий, необходимо подчеркнуть, что появление их в Дагестане, Азербайджане и в других местах прикаспийских областей Кавказа отнюдь не было чем-то новым, невиданным.

Славянское население еще в очень древние времена расселилось по восточноевропейской равнине вплоть до Азовско-Черноморского побережья, устьев Днестра, Буга, Днепра, Дона, а возможно, что и Кубани.

Писатели древности (Прокопий, Маврикий и др.) еще по отношению к IV–V вв. говорят о многочисленных славянских племенах антов, живших к востоку от Днепра. Поселения славянских племен антов в ту эпоху располагались не только в лесостепи, но появились и по побережьям Черного и Азовского морей.