Очешуеть! Я - жена дракона?!

– Ничто так не пугает, как маленькая девочка в белом платьице, - пробормотала я, вспомнив шутку, - в полночь, на кладбище.

– Почему? – в силу возраста не поняла дочь.

– Потом объясню, крошка, - шепнула я и покрепче сжала их с Итаном руки.

Мы все замерли, вглядываясь в женщину, которая приближалась к нам. Не спешит, однако. Идет легким прогулочным шагом, будто просто подышать вышла перед обедом. Но что поделать, остается только одно – стоять и ждать.

– Ой, наш колаблик убегает! – вскрикнула заскучавшая Адель, обернувшись.

– Очешуеть, …! – от души высказался Алехан, увидев бодренько уплывающую к горизонту «Северину».

Подскочив, он шустро понесся к причалу, а мысленно сделала зарубку на будущее – накостылять ему от души за брань в присутствии моих детей.

– Детеныши, вы этого не слышали, - предупредила, покосившись на хихикающих Итана и Адель. – И не видели, - торопливо добавила, увидев, как пират, проявляя чудеса сноровки, прямо на бегу раздевшись и сверкая ягодицами, с разбегу ныряет в море.

– А то, что я там был, норррмально? – пророкотал Юджин, спикировав из неба на мое плечо.

– Я же знаю, что ты летать умеешь, - «отмазалась» я, сделав невинные глаза. – А вот хэгги нет!

Сердце замерло. Уже привыкла к этим колобкам, которые находят неприятности даже лучше, чем я сама.

– Тута мы, охохонюшки! – раздалось сбоку.

– Ой, умаялася, - Ха подкатилась к нам. – Да ты гляди ж! – тут же ахнула. – Смотри, старое повидло!

– Чего? – Хи завертел бородой.

– Не чаво, а кто! – наша дама указала пальцем за наши спины.

Все дружно обернулись.

– Нейтааааарис! – дружно выдохнули хэгги, расплываясь в умильной улыбке.

– Мама?! – следом за ними потрясенно выдохнула я. – Ты?!

– Нейтааариииис! – завопили хэгги и бросились навстречу гостье.

Присев на корточки, она раскрыла им объятия. Смеясь, всех перецеловала. Потом посмотрела на меня, стоявшую на расстоянии пары метров от нее. Я не смогла сделать ни шага. Просто вросла пятками в землю и пялилась на нее.

– Здравствуй, дочка, - сказала мама.

– Здравствуй, - едва смогла выдавить я.

– У тебя, конечно же, много вопросов, - она кивнула. – На все, безусловно, отвечу, но сначала пойдемте в дом.

– Эй, меня подождите! – донеслось с причала.

Обернулась. Корабль к нам так и не вернулся, а вот Алехан, к сожалению, приплыл обратно и сейчас скакал на досках пристани, пытаясь мокрой ногой попасть в штанину портков.

– Идемте, догонит, - Нейтарис пошла вперед.

Хэгги шли рядом с ней, подскакивая, улыбаясь и заглядывая в ее лицо, как шаловливые щенки. Мы двинулись следом, под топот ног Алехана.

– Кто это? – спросил он, догнав нас.

– Моя матушка.

– Ох ты ж! – мужчина выпучил глаза. – Стало быть, с тещей знакомиться буду!

– Я замужем, - процедила сквозь зубы.

– Да забудь о нем уже, - досадливо отмахнулся. – Я никогда не попрекну, что не девицей тебя в жены взял, не думай.

Закатила глаза и скрипнула зубами. Вот уж что, а реакция пирата на отсутствие у меня неизменного атрибута идеальной невесты сейчас крайне мало занимает мой разум. Я уставилась в спину матери.

У нее такая же осанка, как у меня. Лина всегда говорит, что я будто палку проглотила. Волосы такого же цвета. А талия, может, и поуже моей – и не скажешь, что она столько детей родила. Хотя точно не знаю, сколько именно, учитывая оговорочку батюшки не так давно, что среди моих сестер и приемные имеются.

Эти ерундовые мысли занимали разум, пока мы шагали по безлюдной улице. Потом мама остановилась у двухэтажного дома, который неуловимо напоминал «Дикого гуся». Мы вошли в него и оказались в просторной гостиной, в которой уютно горел огонь в камине. Маятник больших часов на стене отбивал секунды. Всего пара десятков ударов, и все разошлись выбирать себе комнату - по предложению моей матери.

Мы с ней остались вдвоем.

– Как твои дела? – спросила она, разливая по чашечкам чай.

Прямо светский разговор!

«Почему ты бросила нас, мама?!» Вот что мне хотелось выпалить в ответ. К глазам подступили слезы.

– Чувствую твое смятение, - Нейтарис указала мне на стул перед столиком. – Присаживайся. Я расскажу тебе, как все было. На прощение не претендую, Северина. Но у меня были причины поступить так со своей семьей.

Она грустно улыбнулась, и на кажущемся молодым лице проступили морщины. Все-таки произошедшее и на ней оставило след. Как и в моей душе.

Я немного помедлила, но села и взяла в руки чай. Эх, еще и себя бы в руки взять, вообще было бы замечательно. Аромат земляники заставил вспомнить, что именно так пахла мама – та самая, из моего детства. Которую я, несмотря ни на что, до сих пор нежно любила. Что ж, выслушаю, что она скажет, и постараюсь понять. Все не идеальны, сама косячу, с вдохновением, с огоньком!

– Постараюсь быть краткой, дочка, - Нэйтарис села в кресло напротив, - я ведьма.

Вот уж действительно, сразу к делу!

– Родилась в одном из наших самых сильных и уважаемых родов, который ведет начало от Верховной ведьмы. Когда подросла, начался период бунтарства, и я сбежала из дома.

Я с горечью усмехнулась. У меня не было времени бунтарствовать в юности, надо было работать, чтобы выжить. Видимо, добираю период прыщавого мятежа сейчас.

– Встретила твоего папу, влюбилась, напрочь позабыла обо всем. Оглянуться не успела, как уже держала на руках тебя, моего первенца, - с нежной улыбкой продолжала Нейтарис. – А потом встретила в приюте еще нескольких малышек – почувствовала в них кровь ведьм и не смогла не забрать домой. Следом и сама родила нескольких. Получилась большая дружная семья!

Которую ты бросила. Ушла и не оглянулась. Поставила на грань выживания.

– Мы были счастливы, - она посмотрела в мое лицо. – Ты ведь помнишь? Самые лучшие годы, помню каждый день в мельчайших подробностях! Как ты однажды открыла клетку с хомяками, и мы весь день довили этих шустриков по дому! А Лина…

– Почему ты ушла, мама? – перебила я, чувствуя, что сейчас разрыдаюсь.

Улыбка сошла с ее лица.

– Ведьме запрещено иметь семью, - тихо ответила, отведя взгляд. – Особенно нашему роду. Мы, Смотрительницы, обязаны беречь покой спящих Хозяек.