Очкарик 3

* * *

— Мне хорошо. — Нестеснительная Хе демонстративно потягивается на фоне поднимающегося солнца.

— Твоя светлая родня в порядке?

Наша спутница на ночь была оставлена без присмотра. С одной стороны, где-то не совсем правильно; а с другой стороны, с нами ей было бы неудобно. По целому ряду причин.

— Наша светлая мартышка делает вид, что спит в сотне шагов. — Хе понижает голос. — Ты уверен, что мы не зря при ней беседовали?

— Уверен. Хуже всё равно не будет: так, как мы засветились, в свет юпитеров ещё надо попасть уметь. Даже если она от нас в ближайшем городе сбежит, а потом пойдёт болтать языком, это учтено. На то и ставка.

— Слушай, а что вчера изменилось? Я видела по твоему лицу и по эмоциям в распадке, что ты как будто передумал по одному очень серьёзному поводу. Ещё этот уход спонтанный.

— Жалеешь?

— НЕТ! Просто любопытно. — Хе возвращается на подстилку.

— До вчерашнего дня я тут двигался исключительно под влиянием императивов Асем. А вчера, после понятной сцены, с опозданием сообразил: жить надо своей головой.

— А до этого как было? — недоумевает дроу. — Ты вроде и до этого всеми нами управлял.

— Цели были не мои, — поясняю. — Задача до вчерашнего дня какая стояла?

— Доставить Асем куда надо?

— Да. Плюс — убедиться, что её нормально там приняли. Потому что в этом самом феодальном обществе, при деликатных моментах наследования власти…

— Поняла! Не каркай! А что будет с линией мастера Харта?

— Давай не сейчас, — мне с моего места видно, что светлая поднялось и направляется к нам. — Либо на орша.

Глава 22

— Не-а, при ней не стоит, — тёмная мотает косичками влево-вправо у меня перед носом. — Только её внимание лишний раз привлечёшь, а что же мы с тобой такое интересное обсуждаем. Ещё и чтобы она не поняла.

— Тебе не пофиг?

— Ну-у, она думает, что я тоже эльфийка. Это какой-то кредит доверия с её стороны по умолчанию. Зачем на ровном месте его рушить?

— Хм. Не сообразил.

Хе не по возрасту многозначительно ухмыляется, затем потягивается ещё раз:

— Не жалеешь, что вчера ушли от орков?

— Нет. Там иначе было просто нельзя.

— Занятно. Насколько я видела, до этого момента ты себя от Асем не отделял, так? — она делает паузу, предлагая мне ответить.

Молчу.

Хе с красноречивым вздохом продолжает:

— И ещё хотела спросить. Ты вчера, когда с Даулетом разговаривал, пару раз испытывал такие эмоции, как будто горький смысл жизни собственными зубами раскусил. Что это было?

— Да ну? Точно не ошибаешься?

— Выглядело именно так. Так что за идея была? Кстати, засобирался ты именно в этот момент, плюс-минус.

— Историю одну вспомнил, затем на себя применил.

— Расскажешь? И заодно скажи, чьи руки лучше? Мои или Асем?

Я почти привык, что мышечная производительность здешних женщин других рас может поспорить чуть ли не с моей. Потому уже не удивляюсь, когда метиска достаточно легко поворачивает меня к себе спиной и в качестве иллюстрации разминает мой затылок.

— Вы просто разные. От Асем совсем другие ощущения и я её на данном этапе как женщину не воспринимаю.

— Ладно, зачёт. Кто-то очень хорошо знает, кажется, что нужно отвечать женщинам… Жду ответа, что за история взбрела тебе в голову вчера. Ты так всех удивил.

— Чем?

— Интригой на ровном месте. По горячим следам просто не стала расспрашивать, выждала паузу.

— Даже тебя удивил?

— Меня тоже, — уверенно кивает дроу за моей спиной. — Я так и вовсе не исключала, что ты на месте стрелять начнёшь.

Её косички скользят по моим плечам.

— Была мысль и пострелять, — признаюсь. — Но эмоциональные решения на скорости — далеко не всегда самые точные. Одна короткая книга вспомнилась оттуда, откуда я родом.

— Поучительная?

— Для меня — да. У одного немого раба была собака, его единственный друг. Её даже продать пытались, но она всё равно к нему возвращалась. А он её предал.

— Как? — пальцы дроу на моей шее пропускают один такт. — И в чём смысл? Дерьма в жизни хватает, что за странная история?

— Хозяйке раба было решительно нечем заняться: еда есть, дом в порядке, доход постоянный. Себя приставить абсолютно не к чему, вот она и чудила в рамках самореализации. Как-то раз подумала, что собака скулит по ночам и мешает ей спать. Приказала после этого рабу от неё избавиться.

— А уши заткнуть она не пробовала? — интересуется светлая эльфийка, которая, оказывается, нас внимательно слушает в полуха, попутно занимаясь приготовлением завтрака из остатков вяленой конины. — Или у той хозяйки слух был, как у вонючек?

Мы с Хе переглядываемся. Метиска уточняет абсолютно спокойным тоном:

— Ты же сейчас серьёзно, да?

— Более чем, — солидно кивает светлое создание, что-то для себя решив. — Если та женщина была из орков, то затычки в ушах могли от собачьего лая и не помочь.

— Ладно… Что там дальше? — дипломатично скругляет углы Хе, касаясь моего локтя и скептически изображая домик бровями.

— Тот раб послушал хозяйку и утопил собаку. Затем решил уйти — вроде как выразил ей свой протест против несправедливости.

— Зачем было убивать собаку вместо хозяйки? — резко задумывается светлая. — Если решил сбежать, значит, жизнь надоела, так? Лучше бы перед смертью с кем надо рассчитался же. Эх-х. Чем на беззащитном псе отыгрываться.

— Почему так думаешь? — обращаюсь к Нго. — Поясни ход рассуждений?

По месту учёбы говорили в своё время, что в таких деталях раскрываются некоторые нюансы этнопсихологии.

— Ну, хозяйка раба была орчанка же? — поясняет светлая. — Сам раб, судя по твоему рассказу, хуман. Куда он сбежит в степи? Пешком к тому же, поскольку кони вонючек ему в руки точно не дадутся.

— Хм.

— Да! Уже молчу, что с ним сделают мужчины-орки, когда догонят. А они его точно догонят…

— А ты что скажешь? — интересуюсь у дроу.

Правда, похоже, у каждого своя.