Очкарик 3

— Их лагерь недалеко, если по твоим меркам или по нашим, — коротко заметила Асем.

— Это-то понятно, — вздохнул хуман. — Их портал даже я почувствовал. Если бы он открывался при их прибытии, мы бы все заметили. Вы так точно.

— И что? — свела брови вместе Жулдыз. — Какой вывод?

— Они однозначно пришли пешком. Ходят и бегают гномы явно хуже эльфов, значит, их лагерь в моей пешей досягаемости. Сейчас те двое растеряны, на руках у них пленники. У нас же — наоборот, их тела да, возможно, кто-то из выживших. Пока сбежавшие будут связываться с начальством, пока ждать решение, пока то-сё… Есть время их перехватить.

— Ты всегда так быстро соображаешь?

Человек не ответил.

— Возможно, ты не совсем точно представляешь, как устроено их командование, — мягко предположила Хе.

— И это может быть. — Здесь Вадим развел руками. — Но лучше самой плохой план, чем никакого. У меня, конечно, не самая толстая интуиция, но уверен: сейчас она меня не подводит.

— Как мы узнаем, что у тебя всё закончилось успешно? Либо — что тебе может быть нужна наша помощь? — потребовала Жулдыз.

Её соплеменница достала точно такую же деревянную плашку, которая была у человека:

— У нас есть связь. Работает как голосом, так и рунами. Вадим даст знать.

— Хе, можешь пока раненного этой своей магией жизни позаливать? Шок вроде снят, кровотечение я ему остановил. Ближайшие сутки авось да протянет, а там с ним пускай земляки возятся.

— Попробую, — изо всех сил стараясь казаться уверенной, ответила метиска.

— Асем, показывай направление. По своим звёздам можешь, я по компасу отмечаю, — разразился непонятными командами хуман. — Пока буду бежать туда, жду от вас пояснений на деревяшку: каким образом мы все ухитрились проморгать десяток нападавших? Ни разу не эльфов, если что. Там я б ещё подумал, что сказать.

Повисла неловкая тишина.

— В степи, рядом с табунами коней, при нескольких живых орчанках, — похоже, Вадим решил плюнуть на приличия, припирая хозяев степи к стенке неудобными вопросами. — С себя ответственности не снимаю, но вашего ответа для начала жду первым.

— Почему это? — строптиво нахмурилась Жулдыз.

— Вы ж тут аборигены.

Коснувшись мыслей друга, Асем грустно опустила взгляд: их содержание ей очень не понравилось.

Вадим не стал говорить вслух, что крайне не уверен, выживет ли раненый.

Вместе с тем, человек искренне надеялся, что целый перечень его готовых аргументов противной стороной будет услышан. После того — а здесь он был более чем уверен — как он сам найдёт гномий бивак в степи.

* * *

Вывалившись на утоптанную площадку их бывшего лагеря, Декстер первым делом вознес благодарность богам:

— Хорошо, что Тонкс надоумил подстраховаться. Могли ведь все там остаться.

— Все остальные там и остались, — недовольно проворчал второй член отряда. — Ты не рано ли амулет на возврат включил?

— А это мы сейчас с тобой у нашей пары вонючек выяснять будем, — Декстер кивнул на растерянную орчанку с ребёнком на руках. — Уж больно быстро нас убивать начали, на засаду с живцом похоже.

— Опа, — второй гном остановился, словно на стену налетел. — А я и не подумал. А ведь похоже!..

— Что там за народ нас ждал? И откуда у них гномьи самострелы? Кстати, ты рассмотрел этого мужика? — продолжил размышлять вслух дозорный.

— Одет вроде в наше был, но статью чужой. Кто — не скажу точно. Вонючка? Ушастый? Он и из темноты как-то странно вышел, словно водой выплеснулся.

— Да, одежа странная. Интересно, мог ли Тонкс его именно из-за этого проморгать? — сам у себя поинтересовался Декстер.

Второй спасшийся тем временем подступал к девке.

Глава 4

Нет худа без добра.

Пока ноги несут меня в направлении предполагаемого лагеря гномов, лично я из ночного происшествия делаю сразу несколько выводов.

Первое. Я недопустимо расслабился. Можно очень долго оправдывать себя различными внешними факторами, но откровенный приговор будет всегда один: сам мудак.

Второе. Судя по загадочному гному с огнестрелом, у меня очень даже получится в итоге переснаряжать патроны (хорошо, что гильзы я на всякий случай по возможности за собой всегда собираю).

Порох здесь известен однозначно, а по ударному составу для переснаряжения капсюлей — это бертолетова соль и толченное стекло. У коротышки, если что, в его приспособе однозначно было тоже что-то с капсюлем. Значит, в наличии есть даже какие-то технологии. Надо будет разобраться по возвращении.

Для автоматического пистолета Стечкина девять на восемнадцать подойдет дымный бессерный порох (уголь), калиевая селитра или калий-натриевая селитра.

В качестве замены серы вообще можно использовать желтую кровяную соль — железные опилки и высушенные стоки скотобоен. Уж последнего у тех же кочевников должно хватать, или кто там им будет наследовать на границе степи и оседлых (тьфу три раза).

Заменой свинцовым пулям в медной оболочке (и со стальным сердечником) могут служить серебряные пули, так как плотность серебра лишь немногим уступает плотности золота и вольфрама. При этом стальной сердечник также возможен. С производством последнего — никаких проблем даже на местном технологическом уровне, хотя это будет и ручная работа, а не промышленная штамповка либо литьё.

В общем, есть над чем подумать, чтобы не нервничать, пока бежишь до предполагаемого расположения лагеря коротышек.

Хотя-я, на самом деле, конечно, эти мои попытки сконцентрироваться на инженерном аспекте — не что иное как всё та же защитная реакция психики.

После стресса и элементов травмирования психики мыслительный процесс так и норовит уподобиться перепуганному фазану: мысль непроизвольно возвращается по кругу к отрицательному травмирующему элементу воспоминаний. Это если говорить заумными категориями, от которых меня пытается отучить Асем.

Хорошо, отрядный психолог в своё время долго и индивидуально работала с такими гиперчувствительными, как я.

Жалко, что по ряду причин за ней нельзя было приударить (впрочем, если бы было можно, таких желающих набралось бы не менее полутора рот — конкуренция бы всё равно сделала невозможными любые отношения).

Асем сейчас, кстати, на неё внешне очень похожа.

* * *

Ноги сами несут меня по песку. Физическая нагрузка ощущается чем-то привычным и родным. А как я не любил это дурацкое упражнение в своё время!