Очнись! Выжить и преуспеть в грядущем экономическом хаосе

Ныне США снова переживают глубокий раскол. Одни американцы считают путь, по которому пошла страна после 11 сентября 2001 г., правильным, т. е. одобряют Патриотический акт, политику упреждающих ударов и войны в Афганистане и Ираке. Но есть и другие, считающие, что США надменно ступили на путь, который подрывает гражданские свободы американских граждан, приводит к отчуждению союзников и остального мира от Америки и делает Землю более опасным местом, нежели она была до 11 сентября.

Впрочем, уроки гражданской войны непосредственно неприменимы к нынешним США. Несмотря на раскол, который существует между штатами, придерживающимися либеральной идеологии (в американском смысле слова «либерализм»), и более консервативными, где сильно влияние религиозных верований, возможность внутреннего конфликта ничтожна.

Однако из гражданской войны в США можно извлечь косвенный урок. В современном американском обществе существуют мощные, противоречащие друг другу течения. Например, сторонникам права на жизнь противостоят сторонники смертной казни, сторонникам американской внешней политики противостоят противники этой политики, нет единства мнений по вопросам торговли и т. д. Борьба по этим идеологическим вопросам более серьезна, чем любое противоречие, имевшее место в американском обществе после гражданской войны. И хотя возможность внутреннего конфликта в самих США ничтожна, исход разворачивающейся в стране идеологической борьбы важен для остального мира. В некотором смысле ее исход определяет отношения США с Китаем, с другими крупными странами и с наднациональными организациями типа ООН. Этот исход определит позицию и политику США по вопросам окружающей среды, свободы торговли и в отношении третьего мира, а также внутреннюю политику США, касающуюся решения проблемы бедности. И по всем этим направлениям перспективы не представляются радужными.

Первая мировая война и ее уроки для сегодняшнего дня

На полях Фландрии

На полях Фландрии Меж выстроившихся рядами могильных крестов, Указывающих места, где мы лежим, Маки расцветают, а в небе По-прежнему храбро порхают жаворонки, Их голосов не слышно средь грома орудий. Мы мертвы. Всего лишь несколько дней назад Мы были живы, ощущали рассвет и видели зарево заката, Любили мы, и нас любили, А ныне лежим на полях Фландрии. Продолжите же наш спор с врагом. Вам падает факел из наших слабеющих рук, Держите его высоко. И если вы нарушите обещание, что дали нам, Мы не будем спать в цветущих маках Полей Фландрии. Джон Макрей, журнал «Punch», 8 декабря 1915 г.

Это, возможно, самое известное из стихотворений, написанных во время Первой мировой войны. Его автор – молодой врач-канадец, на глазах которого разорвало снарядом одного из его лучших друзей. Позднее автору стихотворения, как и миллионам других людей, также предстояло погибнуть от ран.

Развороченная земля бельгийской Фландрии создала идеальные условия для роста ярко-красных маков, которые сегодня являются международным символом потерь и разрушений. Самое интересное в этом стихотворении то, что автор верит в справедливость «дела», за которое воюет, и призывает идущих на смену погибшим подхватить факел. В то время каждая воюющая сторона считала, что воюет за правое «дело», но ныне никто не помнит тех обоснований. Вот в том-то и дело: войны начинаются быстро и по причинам, которые в большинстве случаев ложны. Однако войны нельзя закончить столь же быстро, а их продолжительность и разрушительность часто преуменьшают.

Катализатором войны зачастую оказывается что-нибудь сравнительно тривиальное, как это и случилось в Первую мировую войну. Хотя casus belli может задним числом казаться глупым, проницательные наблюдатели способны предвидеть эскалацию конфликта и его перерастание в войну.

Сегодня трудно представить, насколько жестокой была Первая мировая война. А Вторая мировая, ее отдаленное продолжение, в общей сложности унесла жизни, возможно, 200 млн человек.

Проводя исследования для написания этой книги, Джим посетил равнины Бельгии, на которых по столь незначительным причинам разыгралась такая жуткая бойня. Любого человека, посетившего поля сражений Первой мировой войны, в особенности в бельгийской Фландрии и в долине Соммы во Франции, поражают огромные масштабы конфликта и удручают ужасные потери.

Маленькие восстановленные городки источают запах благополучия, но вокруг них лежат поля сражений войны, которая определила историю XX в. Даже сегодня на этих полях ежедневно находят около 500 снарядов времен Первой мировой войны. Фермеры постоянно наталкиваются на знаки различия, фляги и другое снаряжение теперь уже безымянных людей, которые в адских условиях вели здесь ближние бои.

На Мененских воротах г. Ипр, самом впечатляющем из всех военных мемориалов, увековечивающих память о Первой мировой войне, высечены имена 56 тыс. британских солдат и солдат из стран Британского Содружества, чьи тела так никогда и не были найдены. Во время четырех битв за Ипр, разыгравшихся в 1915–1918 гг., ни одна из сторон ни разу не продвинулась более чем на три мили. В течение нескольких лет армии сражались на узкой полоске вздыбленной земли. В конце концов, только на этом поле битвы полегло свыше миллиона человек. Бессмысленность конфликта, внушающие ужас разрушительность и пагубность современной войны и мучительность потерь – все это наглядно демонстрируют Мененские ворота, и мы советуем любому читателю, скептически относящемуся к масштабам и трагичности не поддающейся управлению войны, посетить это ныне буколическое и все же остающееся зловещим поле былой битвы. Возможно, тогда поубавятся энтузиазм и поддержка отправки наших парней в бой.

Истоки Первой мировой войны

Трудно поверить, что с начала Первой мировой войны прошла всего лишь одна продолжительная человеческая жизнь. В сущности, конфликт начался потому, что на рубеже XIX и XX вв. среди стран Европы, бывшей тогда центром мира, нарушился баланс сил.

Британская империя только незадолго до этого достигла высшей точки могущества. Она защищала свои колониальные владения и торговые пути с помощью военно-морского флота, превосходившего военно-морские флоты всех остальных стран, вместе взятых. Единственным соперником Великобритании в Европе стала недавно объединенная Германия, которая стремительно превращалась в самую передовую в экономическом отношении страну с населением свыше 60 млн человек, в то время в полтора раза превышавшим население Великобритании и вдвое – Франции. В результате экономического подъема Германии и сравнительной малочисленности населения Франции последняя к тому времени стала второстепенной державой.

А Германией правила военная элита – юнкера, до мозга костей проникнутые традицией иерархического почтения и дисциплины. Во главе этой элиты стоял император Вильгельм II, который открыто выражал стремление Германии к экспансии и к признанию страны мировой державой.

Германия располагала крупнейшей и самой оснащенной армией мира. Ее составляли 700 тыс. человек и миллионы резервистов. В то время Британия была не слишком озабочена превосходством Германии на суше, поскольку основные интересы Британии заключались не в европейских делах, а в сохранении торговых путей и империи. Средством обеспечения обеих целей было военно-морское могущество.

Но когда Германия начала строить флот, сопоставимый с британским, Великобритания отреагировала на это двояко. Во-первых, она увеличила свою военно-морскую мощь и к 1914 г. одержала впечатляющую победу в этом аспекте первой «гонки вооружений». Во-вторых, Великобритания перестроила свои союзнические отношения в Европе и вступила в союз с Францией, которая, в свою очередь, являлась союзницей России. Германский кайзер и правящие классы Германии озаботились тем, что экономическая мощь их страны не нашла отражения в колониальных владениях – они были незначительны. Зависть к Великобритании усугубляли и подстегивали упадок и разрушение других империй – Австро-Венгерской и Османской, превратившихся в собственные тени.

Германия вступила в союз с исчезающей Австро-Венгерской империей, которая к тому времени представляла собой собрание «поглощенных» государств, населенных очень разными и имевшими различные устремления народами. Внутренние противоречия в этой лоскутной империи, сфокусировавшиеся в убийстве наследника габсбургского императорского трона эрцгерцога Франца-Фердинанда, которое произошло в Сараево 28 июля 1914 г., стали искрой, зажегшей пламя мировой войны.

Этот единственный инцидент дал толчок величайшему пожару, какой до того времени видело человечество. Убийца эрцгерцога был членом сербской террористической организации, поэтому Австрия потребовала более полного подчинения империи со стороны Сербии, чтобы ею было легче управлять. Как и ожидали многие наблюдатели, Россия, как естественный союзник Сербии, не могла снести этого. Тем временем Франция как союзница России заняла ту же позицию, и война между Россией и Германией стала неизбежной.

Однако немцев особенно не волновало, присоединится ли Великобритания к Франции и России. Германия рассчитывала на то, что Великобритания сохранит нейтралитет, поскольку ей естественнее было стать союзницей Германии. В конце концов, династии, правившие в Германии и Великобритании, состояли в близком родстве, а французы были историческими врагами обеих стран.

Когда Германия решила нанести упреждающий удар и вторгнуться во Францию через нейтральную Бельгию, оказалось, что этот расчет ошибочен. В XIX в. Великобритания и Бельгия вступили в союз, условия которого обязывали Великобританию прийти бельгийцам на помощь, что и произошло при поддержке возмущенного и возбужденного общественного мнения Великобритании.