Одарена, особо опасна и в розыске

Пять минут спустя из забегаловки вышла секретарша в классическом костюме с немного великоватой, но стильной лакированной сумочкой.

Запасные футляры для кофра лежали в отдельном кармашке: штук пятьдесят разных – под любой костюм и эпоху. То, что подходило для замужней дамы слегка за тридцать, неуместно на молоденькой работнице офиса.

Цокая каблучками и прижимая к груди бутафорскую папку, я поспешила в сторону портальной станции. Иллюзий не питала – там, полагаю, уже плотные блокпосты, проверяют все досконально, и мне даже с исказителем ауры не просочиться.

Подсказала слабые места на свою голову!

Могли ли меня нанять специально, чтобы выловить недочеты системы? Могли, но зачем устранять? Тем более так топорно и громко.

Замедлив шаг, я остановилась у стеклянных дверей. Неуверенно переступила порог, огляделась, якобы присматривая столик.

Выбор кафе был обусловлен одним, но очень важным фактором.

В нем имелся экран, по которому в данный момент шли новости.

Показывали меня.

Съемка с камер хранилища, невесть как просочившаяся в прессу, демонстрировала меня, крадущуюся по бесконечному проходу среди полок. Вот грабительница нашла нужный ряд, открыла ячейку и небрежно ссыпала драгоценности в сумку.

Почти такую же, как та, что висела на моем локте сейчас. Немного побольше размером и другой формы, но это все детали, изменяемые в мгновение ока.

Накладок на кофр у меня больше полусотни. Сымитировать тому, кто меня видел в деле, не составит особого труда. Пространственные карманы – игрушка дорогая, но не запредельно.

Особенно для благого дела – подставить ближнего.

– Желаете сесть у окна? – услужливо подскочил официант.

Я машинально кивнула, стиснув папку так, что побелели костяшки, и последовала за парнем на второй этаж. Там посвободнее и открытая площадка со столиками, эдакая веранда, защищенная от солнца тканым навесом.

Пока шли, прикинула пути отхода. Слева удобная покатая крыша, справа улица. Прямо – отличный вид на станцию. Если начнется суета, успею проскочить. Надеюсь. Пока что все относительно тихо, если не считать все увеличивающегося хвоста очереди на входе. Проверяют. Вижу поблескивающие металлом рамки портативных сканеров. Наверняка просят снимать все артефакты, а что снять нельзя – перечислить. Бывают такие, несъемные. Вроде протезов или замененных органов. Говорят, сердце с маг-механическим клапаном работает лучше, чем выращенное заново целителями.

Не знаю, не проверяла.

Устроившись у перил, я закинула ногу на ногу, прикрылась меню и глубоко задумалась.

Ни к одному из предложенных мистером Шеффердом порталов я соваться не собиралась. Дело не в том, что я не доверяла деду. Хотя и в этом тоже. Но что известно одному из ловцов, с изрядной долей вероятности известно и остальным. Пока меня ищут только полицейские, но вскоре объявят межмировой розыск, и в игру вступят крупные хищники.

Желательно скрыться до того.

Вряд ли ловить меня отправят Айзенхарта. У него, скорее всего, сейчас полно проблем. Чудо, что он умудрился позвонить и предупредить об опасности, наверняка ему для этого пришлось нарушить парочку инструкций.

Дурно влияю на бедолагу.

Так что на любимого рассчитывать не приходится. Хоть бы выпутался сам.

Нет, придется выбираться без посторонней помощи.

Я еще раз просмотрела список, предоставленный мистером Шеффердом, прежде чем смять бумажку и сжечь на огне декоративной свечи. Пламя трепыхалось под порывами легкого ветерка, надежно прикрытое стеклянным стаканом. Огрызок бросила дотлевать в пепельницу, чтобы следов не осталось.

Теперь зато знаю, куда мне нельзя.

Вопрос – куда можно?

Годы, проведенные в Кальене, я даром не теряла. Изучила и саму столицу, и ближайшие пригороды, и дальние. Кроме тех стихийных порталов, не учтенных в общей системе, что предложил мистер Шефферд, память хранила еще парочку. И один из них казался весьма перспективным. Расположенный в глухом лесу, вдалеке от жилья – и не спрашивайте, как я его обнаружила – он вел в хорошо знакомый мне Траумфельд. Мир с летающими островами и моей единственной подругой.

Эриду, лучшую подругу, я тревожить не собиралась. Девушка усиленно готовилась к свадьбе, незачем портить бедняжке праздник. А то вместе со мной вполне могут заявиться ловцы, объясняйся потом.

Нет, я пройду транзитом. Портальная станция там не слишком оживленная, но есть из чего выбрать. Использую документ, что оставил мне Руф.

Если и там уже расставлены посты, двинусь дальше окольными путями. Благо природных порталов по мирам раскидано бесчисленное множество. Другой вопрос, не все безопасны и изведаны.

Вот не жила спокойно, не стоило и начинать! Только привыкла к стабильности и рутине, только начала получать удовольствие от предсказуемости – и на тебе.

Расплатившись за кофе, я зацокала в сторону стоянки такси. Их, вероятнее всего, будут проверять только на выезде.

– Куда едем? – поправляя зеркало так, чтобы лучше видеть мои коленки, прогнусавил водитель.

– К старому театру, – мило улыбнулась я.

Райончик там не слишком благополучный, но и не бомжатник. На остановившуюся в переулке машину не обратят внимания.

– Что, строить будете?

– А? – поглощенная собственными мыслями, я не сразу поняла, что говорят со мной. Как водится у их братии, таксист заскучал крутить руль и вздумал пообщаться.

– Строить, говорю, на месте театра собрались? Это дело нужное. Столько лет стоит впустую, место занимает. Давно бы торговую галерею устроили, что ли. Или рынок хоть.

Я поддакнула, про себя передернувшись. Старинное здание, чудом уцелевший среди однотипных пятиэтажек островок истории, выделялось в квартале как балерина среди ворон. Потому и указала его подсознательно – самый яркий ориентир спального района. Уже лет десять ни концертов, ни выступлений сцена его не видела, но и сносить памятник архитектуры позапрошлого века власти не спешили.

Мне его, если честно, было немного жаль.

Театр чем-то напоминал меня в академии ловцов. Неуместно, чуждо, но никуда не деться.

Работа с подрастающим поколением охотников на таких, как я, была одним из условий нашей спокойной жизни с Руфом. Как оказалось, и этого было недостаточно, чтобы мне начали доверять. Малейшее подозрение, отснятые в хранилище кадры – и вот я беглянка без права на презумпцию невиновности. И подтвердить мое алиби некому. И доказать, что то не я в кадре, не могу. Слепок ауры вряд ли произвели, иначе меня не разыскивали бы так рьяно – данные хранятся в архиве академии, могли взять и сравнить. Значит, не с чем. Только визуал.