Одаренная

Электор наклоняет голову набок и улыбается. Я делаю глубокий вдох и заставляю себя успокоиться. Слава богу, мне все-таки удалось добиться от него реакции, на которую рассчитывала.

— Вы когда-нибудь задумывались о том, почему Республика относится к вам так снисходительно, учитывая то, что вы предали государство? — интересуется Андэн, лениво водя вилкой по тарелке. — Любого на вашем месте уже давно бы казнили. Но не вас. — Он выпрямляется на стуле. — Республика наблюдала за вами с тех пор, как вы получили высший балл на Испытании. Я слышал о ваших оценках и о ваших успехах на дневных тренировках в Дрейке. Несколько Конгрессменов хотели выдвинуть вашу кандидатуру на политическую должность еще до того, как вы закончили первый год обучения в Дрейке. Но в итоге они решили определить вас в военные, потому что у вас на лице было написано «офицер». Вы знаменитость в высших кругах. Обвинение вас в предательстве было огромной потерей для Республики.

Знает ли Андэн правду о том, как были убиты мои родители и Метиас? Что их не предательство стоило им жизни? Неужели я так много значу для Республики, что они не хотят казнить меня, несмотря на мои недавние преступления и, что предательство у моей семьи в крови?

— Как вы могли видеть меня у кампусов в Дрейке? — спрашиваю я. — Я не помню, чтобы объявляли, что вы посещаете университет.

Андэн отрезает кусочек мяса.

— О нет. Вы бы и не услышали об этом.

Я недоумевающе смотрю на него.

— Вы были.... студентом Дрейка, когда я училась там?

Андэн кивает.

— Администрация хранила мою личность в тайне. Мне было семнадцать — второкурсник — когда вы поступили в Дрейк в двенадцать лет. Мы все много о вас слышали, а точнее — о ваших выходках. — Он улыбается и в глазах сверкает озорной огонек.

Сын Электора ходил среди нас по Дрейку, а я даже не знала об этом. Меня переполняет чувство гордости при мысли о том, что лидер Республики наблюдал за мной в университете. Затем я трясу головой, чувствуя вину за такое внимание.

— Что ж, я надеюсь не все, чем вы слышали было настолько плохо.

У Андэна видно ямочку на левой щеке, когда он смеется. А звук его голоса успокаивает.

— Нет. Не все.

Даже я невольно улыбаюсь.

— У меня были хорошие оценки, но я уверена, секретарь нашего декана счастлива, что я больше не буду приходить к ней в кабинет.

— Мисс Уитакер? — Андэн качает головой. На мгновение он скидывает с себя формальную маску, игнорируя этикет, откидывается на спинку кресла и рисует вилкой круг в воздухе. — Меня тоже вызывали к ней в кабинет, что было очень забавно, ведь она понятия не имела кто я. Я попал в неприятности, когда заменил тяжелые тренировочные винтовки на пенопласт.

— Это были вы? — вскрикиваю я. Я хорошо помню тот случай. Первый год обучения, тренировочный класс. Винтовки из пенопласта выглядели как настоящие. Когда студенты наклонились вниз, чтобы как обычно поднять, как они думали тяжелое оружие, они с силой делали рывок на себя и большинство с грохотом падали на спины. От воспоминаний я начинаю смеяться по-настоящему. — Это было потрясающе. Капитан был в бешенстве.

— Каждый должен в колледже хоть раз попасть в неприятности, верно? — Андэн ухмыляется и барабанит пальцами по бокалу с шампанским. — Хотя, у вас их было гораздо больше. Разве не из-за вас эвакуировали класс?

— Да. История Республики том третий, ой второй. — Я пытаюсь потереть в шею в замешательстве, но из-за кандалов, мне это не удается. — Старший, сидящий рядом со мной, сказал, что я не смогу попасть в пожарную сигнализацию из его тренировочного пистолета.

— А. Как я вижу, вы всегда делаете правильный выбор.

— Я была молода. И признаю, не совсем зрелой, — отвечаю я.

— Я не согласен. Учитывая все обстоятельства, вы были очень взрослой для своих лет. — Он улыбается, и румянец снова появляется у меня на щеках. — У вас взгляд человека, которому уже далеко не пятнадцать. Я был рад, что, наконец-то, смог познакомиться с вами на праздничном балу.

Неужели, я правда сижу здесь, обедаю и вспоминаю о старых временах в Академии с Электором? Это просто нереально. Я удивляюсь, как легко мне с ним общаться, обсуждать знакомые вещи, несмотря на все, что происходит, разговор, в котором я не могу случайно обидеть человека, сделав ему замечание.

Затем я вспоминаю, зачем я здесь. Еда во рту приобретает вкус пепла. Это все ради Дэя. Обида прорывается сквозь меня, даже если это неправильно. Интересно, неужели я правда готова убить кого-то ради него?

Солдат заглядывает в комнату через дверь. Он салютует Андэну, неуверенно откашливается, поняв, что мог прервать Электора в середине разговора. Андэн добродушно улыбается и жестом показывает ему войти.

— Сэр, Сенатор Барюс Камьен хочет переговорить с вами, — говорит солдат.

— Скажите сенатору, что я занят, — отвечает Андэн. — Я свяжусь с ним после обеда.

— Боюсь, он настаивает, чтобы вы встретились с ним сейчас. Это о, а.... — Солдат смотрит в мою сторону, затем быстро говорит что- то на ухо Андэну. Я слышу отрывки их разговора. — Стадионы. Он хочет дать.... сообщение..... должен сейчас же закончить обед.

Андэн поднимает одну бровь.

— Он так сказал? Хорошо. Я сам решу, когда закончить обед, — говорит он. — Доставьте это сообщение обратно Сенатору Камьену, когда посчитаете нужным. И скажите ему, что следующий Сенатор, который отправит мне такое дерзкое сообщение, будет отвечать передо мной лично.

Солдат быстро салютует, он слегка ссутуливает плечи, представив, как доставляет такое сообщение сенатору.

— Да, сэр. Как скажете.

— Как ваше имя, солдат? — спрашивает Андэн.

— Лейтенант Фелип Гарза, сэр.

Андэн улыбается.

— Благодарю вас, Лейтенант Гарза, — говорит он. — Я не забуду эту услугу.

Солдат пытается сохранить невозмутимость, но я вижу гордость в его глазах и улыбку прямо за этим каменным лицом. Он кланяется Андэну.

— Электор, это честь для меня. Спасибо, сэр. Затем он уходит.

Я смотрю на это с восхищением. Рэйзор был прав только в одном — безусловно между Сенатом и их новым Электором натянутые отношения. Но Андэн не дурак. Он вступил во власть меньше недели назад, а уже старается делать все правильно: завоевывает уважение своих солдат. Интересно, что еще он сделает, чтобы заслужить их доверие. Республиканская армия была непоколебимо верна его отцу; вероятней всего именно поэтому предыдущий Электор был таким могущественным. Андэн знает это, и он делает свой ход при любой возможности. Жалобы Сената бесполезны против Андэна, которого поддерживают войска.

Но у них есть сомнения, напоминаю я себе. Есть Рэйзор и его люди. Предатели в рядах военных занимают свои места.

— Итак. — Андэн аккуратно отрезает еще один кусочек свинины. — Вы проделали весь этот путь, чтобы сказать мне, что вы помогли преступнику сбежать?

Пару секунд в комнате не слышно других звуков, кроме того, как Андэн водит вилкой по тарелке. Инструкции Рэйзора звучат у меня в голове — что мне нужно им сказать.

— Нет...Я здесь, чтобы рассказать о покушении на вас.