Одарённый гомункулами
Шрифт:
«Превосходно! Теперь займись последней».
Третья оказалась не такой простой. Как будто бы почуяв приближение опасности, сирена создала ярко-голубой шар и выпустила его в приближающегося Хёдо. Иссей не ожидал контратаки и не успел отразить или увернуться — удар пришёлся ему в грудь и откинул парня назад, после чего тот упал. Затем «певица» попыталась проткнуть его голову острыми когтями, но Одарённый успел принять удар на Золотое Руно и отбросить «взрывом» противницу подальше от себя. Затем поднялся на ноги и принялся рубить мастерскими ударами «девушку», оставляя на её теле раны и порезы.
Сирена
И из её ужасной пасти вырвалось оглушающее пение.
Резко потеряв слышимость с окружающим миром, Иссей упал на колено и закрыл ладонями свои уши, так как крик сирены норовил разорвать ему мозги. Парень потерял бдительность, и очередной ярко-голубой шар ударился в него и припечатал к песку. Затем серена отправила в Иссея ещё несколько снарядов, которые врезались в него и поочередно принялись избивать и вдавливать в песок.
«Очнись! Она тебя оглушила, но ещё не прикончила. Действуй, ученик!».
«Я тебе не проиграю, сирена!», — в мыслях прорычал Иссей и активировал Режим Титанов.
Как только золотой огонь объял с головы до ног юношу, Хёдо резко пришёл в себя и избежал столкновения с когтями сирены. Тварь оказалась в смятении, ибо не ожидала, что Иссей сможет прийти в себя и избежать «звукового отравления». Она остановилась лишь на секунду, но Хёдо был гораздо быстрее, и усиленные Режимом Титанов колотые удары вмиг раздробили тело сирены, превращая противницу в разорванные тряпки и мясо.
Упав на песок, сирена больше не была опасной и умерла. Из её тела вырвался ярко-голубой силуэт, который также исчез в стене песка. Разорванное тело твари стало разлагаться.
«Это последняя! Путь открыт, ты можешь идти дальше».
Когда врата открылись, Иссей зашёл внутрь склепа и облегчённо вздохнул: пески, наконец, закончились. Теперь предстояло пройти дальше и добраться до Храма Пандоры. Но пока Хёдо решил передохнуть малость и привалиться спиной к твёрдой стене склепа, которая за многие столетия сумела сохранить твёрдость и не рассыпаться.
Пока силы восстанавливались, Иссей решил оглядеться. Комната, в целом, выглядела неплохо: старинные вазы стояли в каждом углу, а на двух противоположных стенах висели картины с древнегреческими символами. На первой было изображено огромное существо, которого обстреливали молниями, а на спине его был странный монумент, больше похожий на морскую ракушку. На второй картине изображались три человека, а в самом низу стоящий на коленях перед ними лилипут.
— Ты знаешь, кто это? — спросил Иссей, ибо Кратос однажды уже был здесь.
«Да. На первой изображён Хронос — или Кронос — с Храмом Пандоры на спине. Этот титан был приговорён к рабству Богом Зевсом и вынужден всю жизнь носить с собой Храм Пандоры. А на второй — Патос Вердес Третий, просящий у Зевса, Посейдона и Айда — Гадеса — благословение перед строительством Храма Пандоры».
— Эм… Ты хочешь сказать, что Храм Пандоры был построен… одним человеком?
«Да. Но Боги отвернулись
от него (впрочем, как и от меня), и Патос ради достижения благословения потерял свою семью. Поначалу это был первый сын, затем второй, а до конца строительства он убил свою жену».Хёдо округлил глаза, хорошо представив себе это семейство. Плюс, всё это дополняли воспоминания Призрака Спарты, и Иссей отчётливо видел скелеты двух братьев в гробницах и их мать, заколотую на стуле пред дверью в неизвестное.
«Здесь нечему удивляться, ученик — Боги многих лишили надежды, предав людские мечты. Они с явным равнодушием смотрели, как смертные страдали от рук тёмной армии, сидя на тронах на Олимпе. Я отказался от службы Зевсу и был предан за неповиновение. Это и стало последней моей каплей».
— У тебя достаточно тёмное прошлое, семпай, — грустно подметил Иссей, нахмурив брови. — Как ты смог в одиночку выжить в этом хаосе?
«Я просто поставил себе цель: не уничтожив Богов, я не обрету покой в душе. А я к этому всегда стремился. Эх… Но ладно, хватит ворошить прошлое! Подъём, спартанец — впереди нас ждёт Храм Пандоры».
Хёдо бы не прочь был послушать сказ своего учителя, но на последней фразе он понял, что Кратос не хочет снова углубляться в прошлое, которое принесло ему много боли. Поднявшись на ноги, Иссей двинулся дальше, уходя в круговой тоннель и держа Мечи Хаоса наготове.
На последней ступени Одарённый остановился и глянул вниз — дальше дорога вела направо, но пол был подвижен, тянувший направление к вращаемому колёсу, утыканному острыми зубилами. Поначалу Иссей растерялся и подумал, что это тупик, но Кратос обнадёжил юношу: впереди, над плитами, располагался проход, ведущий дальше. Это и было продолжение пути склепа.
Однако следующее было неожиданным. Как только Иссей спрыгнул на подвижный низ тоннеля, из хрупких участков стен вдруг вырвалось несколько солдат-мертвецов, облачённых в красные доспехи с шипами на плечах.
— Что за чёрт? — ошалел Иссей, вовремя прикрыв клинками лицо от удара меча противника.
«Они постараются тебя бросить под колесо смерти. Прикончи их и двигайся дальше».
Один из солдат-мертвецов попытался в прыжке разрубить Хёдо пополам, но шатен мгновенным штыковым ударом клинка в грудь убил противника и, раскрутив его на цепи, ударил им по остальным. Часть из оппонентов полетела под колесо смерти и была превращена в кровавые размолотые куски. Дальше последовал следующий бой, но Иссей ловко отражал атаки нападающих и сам атаковал их, используя в полной власти Мечи Хаоса. Рыже-огненные клинки пробивали, казалось бы, крепкую броню мертвецов и лишало их стойкости, а Копьё Прометея, нанесённое сверху синхронным ударом, подбрасывало их и отправляло под колесо.
Иссей запрыгнул на плиты, затем, убрав Мечи Хаоса за спину, зацепился руками за край выступа и, подтянувшись, оказался наверху. Он победил снова, и теперь путь для него был свободен и чист…
Однако в следующей комнате юноше пришлось в очередной раз удивиться, так как проход наружу был закрыт непроглядной стеной «золотого» песка. Парень остановился и в смятении огляделся по сторонам…
И наткнулся на Рейналь, что стояла в углу, прислонившись спиной к стене и скрестив руки на груди.