Одаренный проклятием

– Но почему облик человека?

Я пожал плечами:

– Не знаю, но есть у меня некоторые догадки. Они все разнятся. Поделиться?

– Еще спрашиваешь, - возмутилась девушка, полностью поглощенная моей историей.

– Возможно, Смерть ходит за ней слишком долго и просто устала быть незримой тенью. Либо же, наоборот, хочет показать себя, тем, кто в состоянии ее видеть. Может, тебе Хозяйка объяснит, как-никак они все часть единого целого.

– Подожди, - встрепенулась говорящая, - Как она может долго ходить за человеком, если всегда приходит в последний момент. Для того, что бы разделить душу и тело.

– Если человек находиться постоянно на грани самоубийства – может.

– Самоубийца пришла посмотреть на скейтеров? Попахивает бредом, - скорчила гримасу Нильская.

– Сын. Брат. Сосед, - ответил я, - А, вообще, я не знаю, что именно она там делала. Но могу сказать одно – это одна из самых странных встреч в моей жизни.

Глава 26

Настя позвонила спустя неделю после пропажи сестры. Сказала, что Люба не объявлялась, но девушка нашла записку от Архаиной- старшей. Там, понятными только им двоим, обрывками фраз было изложено, что с Любовью всё будет хорошо и как только она справиться со своими делами – позвонит сестре или приедет. Но удивил меня совершенно не странный поступок Любы, а предложение, с которым обратилась ко мне подруга:

– Я соскучилась по ним, - тихо прошептала в трубку Настя, - давай проведаем Прохорова и Левенчука. Они всё же были частью нас, а мы забыли их будто они…, - она замялась и заменила слово «мертвы» на «никто».

– Хорошо, - легко согласился я, - Но почему ты вспомнила об этом сейчас?

– Сон, - не стала вдаваться в подробности девушка, - Встречаемся через час на конечной автобуса №86.

Но когда в назначенное время, я прибыл на остановку, девушка уже в нетерпении мерила шагами расстояние от дорожного знака главной дороги до пешеходного перехода.

– Я не опоздал, - первым выпалил я.

– Я знаю, это я рано пришла, - всё тем же тихим голосом ответила Настя.

– Что случилось? – такое настроение Архаиной мне явно не нравилось. После своего возвращения она кардинально изменилась. Улыбка появлялась всё реже, милые глупости превращались в пустоту. Неужели она взрослеет? Или что происходит?

– Очень странный сон, - ответила она. – Мне приснились сегодня близкие люди, которых уже нет рядом. Сережа. Вадим. Глеб. И знаешь, - резкий вдох, будто старается не заплакать, - Я добровольно пошла за ними. А ты ведь лучше меня знаешь, что за этим следует.

– Не бери в голову, - постарался я успокоить Архаину, поглядывая на дорогу в ожидании нашего автобуса, чтобы он спас меня от нелегкого разговора. – Мало ли, какой бред может присниться ночью. Не всё то, что воспроизводит нам наше сознание, означает скорую смерть. Тем более я не вижу над тобой никакой угрозы, а кому это лучше знать, чем не мне.

– Мне показалось, что подруга чуть успокоилась, но ее по-прежнему тревожат мысли.

– Наш транспорт, - кивнул я в сторону подъезжающего автобуса. Девушка улыбнулась и, вставив в уши наушники, зашла в салон автомобиля. Последнее время она не расстается с мп3- плеером. Депрессия – поставил я диагноз и, заплатив за проезд водителю, упал на двойное сидение рядом с Настей. Но она уже была не со мной, в наушниках на всю играла музыка. И я улавливал лишь отрывки фраз из-за гула мотора. Лишь на очередной остановке я поймал целые строки:

«Здесь по праздникам ходят смотреть,

Как в агонии бьется человек,

Как пирует свирепая смерть

В желтом круге арены…»

Что ж пусть побудет наедине с мыслями. Музыка имеет свойства

обезболивающего. Она переносит нас в другое время, место, к другим людям. Это именно то, что нужно сейчас Архаиной. Она должна успокоить паранойю, проявившуюся так внезапно. Музыка – лекарство. А она в нем нуждается.

– Как думаешь, о чём они думали в последние минуты? – выключила девушка плеер и обратилась ко мне.

Эта новая ее манера «неожиданных вопросов и мыслей» начинает мне надоедать. Особенно если не знаешь что ответить:

– Даже предположить не могу, - закусив губу, я вспомнил последний вопрос Прохорова «Почему не позвонила?»

– Я бы хотела знать, - призналась Архаина и бросила взгляд на проезжающие мимо машины.

– Зачем?

Она пожала плечами, а я заговорил:

– Мне кажется, что люди перед смертью думают о чем-то незначительном. Или, значительном, только для них. О какой-то мелочи. Може,т о том, что они забыли, выключить утюг или не перезвонили другу. О чём-то своём.

– А мне кажется, - вступила в дискуссию Настя. И я обрадовался возвращению девушки из ее личного мира, - Что люди думают о том, что значило для них больше всего: любимый человек, семья, друзья, карьера. О чём-то глобальном. О тех вещах, на которые нет времени подумать в обычной жизни. Именно тогда люди разочаровываются, понимая, что слишком много потеряли. Ведь не зря говорят «Вся жизнь перед глазами пробежала». Неужели она заключается в мелочах?

– Да.

Архаина не дождалась от меня продолжения и вновь отвернулась к окну. А уже оттуда, глухо прозвучал ее голос:

– Тогда почему люди не ценят мелочи, если в этом вся жизнь?

– Они хотят большего, - проговорил я, настолько правдивую и в то же время простую и непонятную мысль. – Всегда больше. Это начинается с детства.

Казалось, Настя никогда не задумывалась над этим. Но даже не глядя на меня, я чувствовал, что тема ее зацепила.

– Новая машинка, ведь у старой отваливается колесо. Другой спортивный костюм, ведь у Пети со двора обновка. Новую девушку, скандалы со старой приелись. Машину, ведь коллега с работы приобрел себе Мерседес. И так всегда. Мы просто не замечаем что имеем, принимая за должное. И очень жаль, что нельзя это контролировать. Я тоже не умею.

Меня прервал прибывший в пункт нашего назначения автобус. И это к лучшему.

– Наверное, зря я затронула эту тему, - вздохнула Настя, стараясь обойти лужу с грязью, но всё равно выпачкала черные сапожки на высоченной платформе. Почему не надеть кроссовки, если знаешь, что идти чуть ли не через болото?

– Насть, а Глеб похоронен тут? – сменил я тему на менее радужную.

– Нет, - Архаина улыбнулась, как-то наивно и по-детски, - Родители настояли на кремировании.