Одаренный. Первые шаги

— Проф, вали отсюда! Я их задержу! Быстрее!

Тот попытался возразить мне, но наткнулся на мой бешеный взгляд, побледнел и, прихрамывая, побежал прочь из подвала. К нему незамедлительно присоединились Молчун с Бульдогом и каким-то чудом освободившийся Испанец.

Я же поскакал последним, размахивая ножом, чтобы держать врагов на расстоянии. А те бездумно пёрли на меня, повинуясь визгу взбешённой старшей ведьмы, которая видела, как удирает добыча, посмевшая завалить стольких её слуг и товарок.

Мне пришлось неистово отбиваться от её тупых миньонов, ощущая, как адреналин хлыщет из ушей. Благо, что в горячке боя я не чувствовал боли от отбитых рёбер. И мне пару раз удавалось поймать то состояние, в котором тело двигалось намного быстрее обычного. Правда, такой эффект длился всего несколько секунд и после него начинали ужасно болеть связки, но зато я успел завалить ещё двух врагов.

И мне уже казалось, что спасение рядом. Открытый люк, ведущий из подвала, уже был совсем недалеко. И из него только что выскочили охотники. Да только в этот момент произошло то, что мало кто мог предсказать. Но прежде я услышал из-за своей спины дикий крик старшей ведьмы:

— Жива, нет!!!

И тут шестое чувство пронзило меня, благодаря чему я, прячась от опасности, рухнул на пол, а надо мной пронеслась ярко-рыжая склянка, внутри которой будто бы находился жидкий огонь. Стеклянная тара ударилась об каменные ступени и разлетелась на мелкие осколки, после чего подвал сотряс очередной взрыв, который был гораздо мощнее предыдущего.

Меня окатило волной жара, от коего затрещали волосы на голове. А потолок начал стремительно рушиться. И мне на лодыжку упал камень весом килограммов в двадцать. Он вызвал у меня пронзительный крик боли, который слился с истошными воплями ведьм. Вокруг нас всё рушилось и полыхало жаркое пламя. А я даже не мог встать на ноги и лишь бешено поводил глазами, пытаясь найти выход. Но его не было. Ступени, ведущие наверх, завалило, а огонь стремительно выжигал кислород в рушащемся подвале…

Глава 14

Дым выедал мои глаза, а лёгкие жгло от недостатка кислорода, из-за чего изо рта вылетал судорожный кашель. Сам я скрючился на полу, чувствуя пульсирующую боль в травмированной ноге и слыша затихающие стоны ведьм. В голове же лихорадочно роились перепуганные мысли, никак не желающие выдать ту идею, которая позволила бы мне уцелеть.

И тут вдруг Тетсуя недовольно проворчал:

— Настоящий самурай не должен сдаваться перед ликом смерти.

— И что я… кха… кха… должен… мля…. делать? — прокашлял я. — Станцевать… румбу? Или что вы… кха… в Японии танцуете?

— Разве ты испробовал все пути, ведущие к спасению? — продолжил говорить этот несносный нож на фоне трещащего огня, который постепенно подбирался ко мне.

— Да куда… отсюда… тьфу… денешься? — прошипел я, отползая от извивающейся стены пламени, коя лизала часть уцелевших потолочных балок и подпорок. — Был всего… один… выход.

— Ты думаешь, как обычный разумный, а ты — хозяин живого оружия, — пафосно изрёк Тетсуя.

— Ты… можешь… вызволить меня отсюда? — робко предположил я, боясь того, что неправильно развил мысль клинка.

— Да.

— Так чего же ты молчал?! — выдохнул я вне себя от злости.

— А ты и не спрашивал, — парировал клинок и следом добавил: — Нарисуй на стене овал достаточного размера, чтобы ты мог в него пройти. И скажи, в какое место ты хочешь попасть.

— В Швейцарию! — тут же выдал я, кое-как встав на коленки и принявшись дрожащей рукой выводить ножом нужную фигуру.

— Нет. Ты должен назвать такое место, в котором уже бывал и не раз. Там должна сохраниться твоя энергетика, — обломал меня Тетсуя.

— Тогда в съёмную квартиру, — буркнул я, глядя на то, как после ножа на стене остаётся голубая линия.

А когда овал был полностью начерчен, то он тут же стал затягиваться энергией, которая от окружности устремилась к центру. Потом получившееся сияющее «зеркало» резко трансформировалось в нечто вроде окна, и я увидел свою комнату, словно смотрел на неё из стены, которая была напротив компьютерного стола.

— Охренеть, — выдавил я и протянул руку в «окно».

Моя конечность без проблем прошла сквозь стену, оказавшись в комнате. Я даже потрогал пальцами вытертый ковёр, лежащий на полу, а затем с огромным облегчением и сам заполз в комнату, после чего портал захлопнулся, оставив на обоях почерневший след от овала. Я глядел на него и не верил, что спасся. Буквально минуту назад мне казалось, что всё, конец, хорош небо коптить, да на девок засматриваться. Но нет — Тетсуя спас меня, продемонстрировав фантастическую мощь.

И я уже хотел от души поблагодарить нож, пообещав ему лучшую оружейную смазку, но тут мой возбуждённый взор увидел кота, который мирно сопел на моей подушке.

— Пышкин! — гневно заорал я, снимая перчатки. — Так вот почему моя подушка всегда в шерсти!

Рыжий прохвост подпрыгнул до потолка, а потом приземлился на кровать и замер, дико вытаращив глаза и распушив хвост.

— Ну и что ты придумаешь в своё оправдание?! — выпалил я, кривясь от боли, которая, казалось, пронзала весь мой организм.

— Ты как сюда попал? — просипел Пышкин, втягивая воздух розовым носом. — Или ты призрак?

— Какой призрак? Я их всех выселил, потому что они не хотели скидываться на квартплату, — насмешливо проговорил я, встал на ноги и кое-как похромал в ванную, держась за стену.

— Что с тобой произошло? Ты выглядишь даже отвратительнее, чем обычно. Только брови нормальные. Да и воняет от тебя, — наигранно озабоченно сказал кот, убедившись, что я никакой не призрак.

— Ты тему-то не переводи! — рыкнул я на него. — Всё-таки хочешь яиц лишиться?

— Да я первый раз прилёг на твою подушку! Вот моё честное мяу! Мне она совсем не нравится, а в тот раз я вообще упал с неё! Ой…

— Всё, завтра идём резать яйца! — строго сказал я, повернув вентиль, после чего в ванну с шумом полилась вода.

— Я больше не стану так делать! Клянусь, что буду всю жизнь есть сухой корм, если ещё раз подойду к твоей подушке! — торжественно поклялся Пышкин самой страшной клятвой, которую знал.

— В последний раз… — многозначительно протянул я и двинулся на кухню, откуда позвонил Бульдогу.

Тот практически сразу ответил на звонок и хрипло пробасил, словно раненый бык:

— Мы тебя вытащим! Обещаю! Ты только держись!

— А вы где? — спокойно спросил я, достав из холодильника формочку, в которой были кубика льда.

— Возле развалившейся церкви! Тут уже народ подтягивается! Сейчас мы тебя выколупаем!

— Не надо меня колупать. Я уже не в Лесинске, — проговорил я, со стоном присев на стул и приложив к щиколотке кубики льда, собранные в целлофановый пакетик. Хорошо хоть кость цела и даже трещин, вроде бы, нет.