Одаренный. Первые шаги

Правда, охотник успел сделать всего пять-шесть выстрелов, а затем автомат перестал выплёвывать смерть, израсходовав патроны, но так и не свалив ни одного из двух оборотней. А те уже были возле Валерона. И один из них незамедлительно отправил в грудь бородача свой кулак, от удара которого Бульдог вылетел из окна и со смачным шлепком упал перед подъездом.

Оборотень же торжествующе взревел, разинув волчью пасть. А я почувствовал неистовую ярость, которая пронзила меня и будто смыла всякую осторожность. И повинуясь обуявшему меня гневу, я взмахнул наискосок ножом и издал гневный вопль:

— Плеть Скорпиона!

В ту же секунду клинок выпустил уже однажды видимую мной линию энергии. Только сейчас она пришлась не в стену квартиры, а по обоим оборотням. Метровая сияющая черта умудрилась отсечь одному из зверей левую руку вместе с частью плеча, а второму, который стоял за ним, раскроила надвое голову, обнажив мозг.

После этого один нелюдь сразу же замертво рухнул на лестницу, став пятнать её кровью из развалившейся башки, а другой — протяжно завыл от боли и попытался уцелевшей рукой зажать страшную рану, в которой были отчётливо видны кости, красная плоть и даже часть бьющегося сердца.

Кровь принялась стекать по мохнатым рёбрам орка и собираться в лужу под его ногами. А сам он, кажется, пребывал в болевом шоке, чем я и воспользовался, решив провести эксперимент.

Моя рука нырнула в карман и выудила оттуда фляжку с амброзией. И пока я её пил, оборотень рухнул на колени, ослабев от потери крови. А я дохлебал амброзию и одним движение вскрыл врагу горло, после чего воткнул в его сердце нож и припал губами к ране на шее, из которой струилась тёплая кровь.

Меня хватило всего на три больших глотка, вместе с коими я проглотил несколько шерстинок, а затем мой желудок взбунтовался и приготовился избавиться от содержимого, но я кое-как справился с ним и сел задницей на холодный пол, покрытый квадратной плиткой песочного цвета.

Оборотень же упал набок, став превращаться в изуродованного орка, которого как будто высушило полчище гигантских комаров.

Я посмотрел на него мутным взглядом и ощутил слабость и жар, которые стали распространяться по телу. Всё же мне хватило сил, чтобы принять вертикальное положение и на подрагивающих ногах спуститься по лестнице, едва не поскользнувшись на красных потоках, кои покрывали её.

А когда я сумел выйти из подъезда, то осмотрелся и увидел, что во дворе никого нет, кроме Валерона, который лежал на спине, закрыв глаза. Я тяжело присел подле него, проверил сердцебиение и голову, а затем облегчённо выдохнул, чувствуя, что моё тело начинает бить знакомая дрожь:

— Живой, только в отключке.

— Повезло, — констатировал кот, который выскочил не пойми откуда.

— Угу, — промычал я, услышав нарастающий вой милицейских и пожарных сирен. — Наверное, надо избавиться от тел, чтобы было меньше вопросов. А ты пока побудь с Бульдогом.

— Есть, — по-военному ответил Пышкин, став ходить кругами вокруг охотника, словно часовой возле склада с боеприпасами.

Я же с трудом выпрямился и вошёл в подъезд, где, обливаясь потом, собрал все тела на одной лестничной площадке и в темноте отправил их через Портал Крысы в заброшенный завод в Лесинске. Это было единственное место далёкое от Москвы, где ещё не выветрился мой энергетический след, да и то, Тетсуя проворчал, что потратит на такой перенос последние силы. Но мне пришлось пойти на эти жертвы, ведь к подъезду уже мчались менты и пожарные, а из квартир вот-вот станут выбегать жильцы, которых больше не пугали выстрелы. Благо, что я успел всё сделать, а затем выбрался из подъезда, возле которого уже стояли жители соседних домов.

Валерон же только сейчас со стоном открыл глаза.

— Стажёр… Стажёр… Ты где? — прохрипел он, глядя расфокусированным взглядом в ночные небеса.

— Здесь, — приглушённо ответил я, снова присев возле него и ощущая на себе любопытные взгляды людей, которые возбуждённо шушукались между собой, но нам пока вопросов не задавали.

— А где обо… эти? — поправился охотник, когда заметил зрителей.

— Ушли. И тела погибших забрали, — соврал я, увидев приближающееся перемигивание проблесковых маячков.

— Мы их славно потрепали, — с гордостью заметил Бульдог и приподнялся на локтях, а потом с моей помощью присел на скамейку.

— Ага, но квартиру они спалили, — уныло заметил я, повесив голову и морщась от боли, которая разлилась по всей левой стороне нижней челюсти, где не хватало ленточки кожи и краснело мясо.

— Да и хрен с ней, — махнул он рукой. — Я всегда знал, что чем-то подобным и закончится, поэтому и превратил её в свинарник. Ахаха… Ай мля, башка болит. Зачётно я приложился.

— Извини, это всё из-за меня, — мрачно произнёс я, глядя на то, как Валерон щупает затылок.

— Не извиняйся. Я знал, на что шёл, — серьёзно сказал рыжий, а затем вдруг вспомнил: — А ты что такое верещал в комнате, когда она только загорелась? Да ещё и голосом таким мерзким.

— Перепугался, вот и вопил не пойми что, — проговорил я, посмотрев на Пышкина, который смущённо отвёл взгляд.

— Ладно, потом перетрём, — быстро сказал Бульдог, увидев подъехавшие к подъезду машины, среди коих была милицейская и медицинская, а пожарники помчались к другой стороне дома, куда и выходили окна квартиры Валерона. — Ты, Стажёр, помалкивай. Я сам поговорю с мусорами, но если что — поддакивай.

— Хорошо, — кивнул я, чувствуя, как меня начинает отпускать кровь оборотня. Интересно, она усилит мои чувства или нет? Надеюсь, что да, ведь оборотни обладают определённой энергией, которая позволяет им перекидываться в зверей. А тот вампир из таунхауса мог быть просто трусом, который предпочитал усиливаться за счёт простых эльфов, а не охотиться на опасных оборотней.

Глава 20

Подспудно я думал, что медики, как в голливудских фильмах дадут мне плед и горячий чай, но всё вышло иначе. Мне сунули в рот какую-то таблетку, потом налепили на пострадавшую часть лица бинт с лейкопластырем и следом спросили о том, хочу ли я поехать вместе с ними в больницу, чтобы там мне оказали более полную помощь. Я отказался. После этого повеселевшие медики торопливо прыгнули в свой тарантас и свалили, словно боялись, что я могу передумать. Ну, хорошо хоть они не подорожником лечили меня и не бабкиными заговорами.

Менты же в это время допрашивали Валерона, который стоял перед ними, широко расставив ноги.

— Так вы утверждаете, что автомат Калашникова и обрез, которые мы нашли в подъезде, принадлежат нападающим? — подозрительно спросил у Бульдога хлипкий милиционер-человек с погонами старшего лейтенанта и татуировкой клана «Стражи». Я прекрасно рассмотрел тату, хотя сидел на скамейке в обществе кота в десяти метрах от мента.

— Ага, — кивнул рыжий охотник. — Но мы отобрали стволы у этих козлов. Вот же какая весёлая ирония. Так что на пушках будут наши пальчики.

— Тьфу мля, — непроизвольно выдал я и хлопнул себя по лбу, отчего болезненно скривился, ведь там после тарана межкомнатной двери имелась внушительная шишка. — Надо было стереть отпечатки. Теперь у ментов могут возникнуть вопросы — почему на оружии только наши пальчики?

— Угу, — тихонько поддакнул Пышкин и через секунду добавил: — Но это не очень страшно. Если что — отмажитесь. Скажите, что нападающие были в перчатках.

— А ты быстро соображаешь, — похвалил я довольного кота.