Одержим твоей дочерью
Шрифт:
– Ты сейчас говоришь так, будто мы живем в девяностые. Есть полиция. Всегда все можно решить мирно. Посадить тех, кто угрожает и...
– Я бы хотел, чтобы все было так просто, — протягиваю руку и смахиваю слезинку с ее щеки. Внутри меня колотит от диких эмоций. Я готов убить любого за каждую ее слезинку. Но получается так, что плачет она только из-за меня.
Глава 19.
Соображать получается очень плохо. Эмоции настолько сильные, что просто бьют фонтаном и заглушают все вокруг. Сердце то тарабанит в груди как сумасшедшее, то трусливо падает в пятки и там не подает признаков жизни.
Арсений
– Я хочу встать, — упираюсь ладонями в его грудь. Мне не хватает воздуха. Кажется, что я сейчас просто сойду с ума. Внутренний голос кричит одно, здравый рассудок другое. Он вроде сказал все логично. Объяснил свой поступок. Разложил все по полочкам. Но с другой стороны. Он все решил сам. Сам принял за меня решение. Сам решил, что лучше я буду его ненавидеть, чем переживать. Заставил пережить самый плохой период в моей жизни.
– Вероника...
Отхожу на безопасное расстояние. Обнимаю себя руками за плечи. В этот самый момент я слабая. Уязвимая. Я понимаю, что в любой момент могу сдаться и броситься к нему. Потому что жутко хочется. Потому что я так по нему соскучилась. На глазах снова блестят слезы. А это то, что я давала себе слово никогда больше не допускать. Опять эти чертовы слезы. Опять я чувствую себя слабачкой, которая не может собрать волю в кулак.
– Ты мог сказать, — отрицательно качаю головой, когда он хочет подойти ближе.
– Я не маленькая. Я прекрасно понимаю, что такое опасность. Я бы сделала все как было нужно. Я бы ждала. Да, я бы переживала. Я бы боялась за тебя. Ты думаешь, что принял правильное решение? Ты хоть знаешь, как сильно меня сломал? Сколько сил понадобилось, чтобы хоть немного прийти в норму? Ты заставил меня поверить в то, что никому нельзя доверять, потому что обязательно обидят. Сделают больно. Пошатнул мою веру в то, что вообще существуют хорошие люди.
– Меня интересовала твоя безопасность, все остальное ушло на второй план, — Арсений произносит это холодно, и я обнимаю себя сильнее за плечи. Я совершенно теряюсь в своих мыслях. Понимаю, что нужно себя поставить на его место, но не могу. Потому что не управляю чертовыми эмоциями.
Непонимание и обида настолько сильные, что заглушают все вокруг. В голове вибрирует только одно — все могло быть иначе. Я могла не умирать тихонько от жгучей боли в комнате. Я могла не искать в себе кучу изъянов. Могла снова не убеждать себя в том, что со мной все в порядке. Не поднимать с пола свою самооценку. Да, сейчас я думаю лишь о себе. Эгоистично. Я это прекрасно понимаю и именно поэтому хочу уйти. Остаться одна. Успокоиться и тогда уже все это переосмыслить. Не хочу сейчас наделать глупостей. Сделать непоправимые ошибки. Потому что вопреки всему, что сейчас творится в моей голове, мое сердце снова колотится в груди как прежде. Я все также сильно его люблю. И от этой дикой смены эмоций начинает кружиться голова. Мне нужен свежий воздух. Мне нужно сейчас оказаться на безопасном от него расстоянии.
– Я... мне нужно уйти...
– Ника, — Арс делает шаг вперед, заграждает выход. Загоняет меня в угол. А я... Я смотрю на него как затравленный зверек. Это у него все в голове логично разложено по полочкам. Это он сейчас может здраво размышлять. И точно видит плюсы и минусы своего поступка. А в моей голове полнейший хаос. Неразбериха. Там самый настоящий ураган из мыслей.
Он очень близко. Его запах окутывает и лишает хоть какой-то воли. Это все просто невозможно вынести. Я же не смогу ему сопротивляться вечно. Из последних сил упираюсь ладонями ему в грудь. Не разрешаю стереть те последние сантиметры расстояния между нами.
– У тебя было время все это обдумать. Ты сейчас трезво мыслишь. А на меня все свалилось как снежный ком. Мне нужно время и свежий воздух. Ты давишь. А из этого ничего хорошего не получится.
Я надавливаю ладонями на его грудь и Арс делает шаг
назад. При этом прожигает меня взглядом. Я вижу, насколько он несогласен. Как он хочет сделать совершенно противоположное тому, что делает. Он отходит в сторону и дает мне возможность сбежать. Отпускает. И я ею пользуюсь. Срываюсь с места и несусь на выход. Сердце вырывается из груди. Мне вообще кажется, что оно разрывается на части, потому что работает на износ. Я выбегаю в коридор. Несусь к лифту, а после замираю на месте, потому что не могу пошевелиться.Ноги как будто приросли к полу. Пошевелиться не могу. До лифта так и не добежала. Не смогла нажать на кнопку. Потому что в груди что-то больно заныло. В горле встал ком и сделать вдох теперь становилось практически невыполнимой задачей. Это все уже было. Я это уже чувствовала. Проходила. Так сильно плохо мне было тогда... когда мы расстались. Когда разошлись. Когда я считала его самым большим предателем в этом мире. Когда была готова отдать все за то, чтобы это изменилось. Чтобы открыть глаза и все оказалось страшным сном.
Время как будто замирает. Я остаюсь один на один с внутренним голосом. Сама с собой. И я слышу четкий вопрос. "А ты готова потерять его снова?" И только от одной мысли, что это может произойти, больно сжимается сердце. Настолько больно, что я сильно сжимаю зубы.
"Нет, не готова" - пульсирует в голове. Я не готова.
"Тогда почему бежишь как самая настоящая трусиха?"
И ответ я знаю.
"Потому что боюсь, что снова будет невыносимо больно"
Вот в чем причина моего побега. Он открылся. Рассказал всю правду. Наконец нет никаких тайн. А я бегу, сверкая пятками, чтобы снова спрятаться в свою ракушку. Закрыться.
В этот момент делаю глубокий вдох. Очень сложно поступать как взрослая, когда внутри бушуют эмоции. Когда маленькая девочка внутри меня требует защиты. Она больше не хочет сгорать заново от дикого огня и боли. Она прекрасно знает когда сердце в дребезги. И сейчас ненавидит меня больше всего на свете. Потому что я разворачиваюсь и иду в противоположную сторону. Иду туда, откуда только что бежала, сломя голову.
Сердце колотится в груди как ненормальное. Вздрагиваю, потому что слышу громкий звук, а после отборный мат. Это Арсений что-то швырнул в стену. Думает, что я уже ушла и выпускает эмоции. Но я не замедляю шаг, иду дальше. Сейчас я впервые за долгое время осознаю, что не одной мне было плохо. Что не только я страдала.
Когда захожу в его кабинет, то вижу, что в стену полетело не что-то, а его кулак. Бородач стоит возле стены, замахивается кулаком и бьет еще раз. Внутри все содрогается.
– Я забыла спросить.
– Произношу не громко, но по тому, как Арсений замирает на месте, с занесенным в воздухе кулаком, понимаю, что он меня услышал.
– У тебя были другие женщины за это время?
– Голос дрожит, потому что если были, то это конец. Точка. Больше никогда и ничто не изменит того, что этот человек исчезнет из моей жизни. Мы решим все сейчас. И я либо останусь, либо исчезну навсегда. Потому что так больше нельзя. Мучить и издеваться друг над другом.
Арсений поворачивает голову. Впивается в меня своим взглядом. Прожигает насквозь.
– Потому что если были...
– Я прохожу дальше, голос дрожит.
Бородач отстраняется от стены и несется на меня. Я даже не делаю попытку сбежать. В этот момент у меня подрагивают губы, а из глаз снова текут слезы. Да что же я за слабачка такая?
– Глупости перестань говорить, — голос Арсения должен быть злым, я ведь видела в каком он был состоянии, когда зашла.
Теперь видно плохо, потому что перед глазами все плывет из-за слез. Я громко всхлипываю, потому что сил держаться больше не осталось. И тут же чувствую тепло его тела, потому что Арсений прижимает меня к себе. Я тут же хватаюсь пальцами за его пиджак, сжимаю. Утыкаюсь носом чуть ниже его груди. Выше просто не достаю. Он слишком высокий. Хочу спрятаться, не показывать свою слабость. Но всхлипы меня выдают с головой. На волосы опускается его рука. Гладит. Так нежно, что я начинаю тыкаться в него носом как маленький котенок. Вжимаюсь в него сильнее и зажмуриваюсь.