Одержимая тобой. Часть 2
Шрифт:
– Только посмей ещё раз заикнуться про суд, - продолжает рычать он сквозь зубы.
– И я от тебя мокрого места не оставлю.
– Тогда можете продолжить начатое, - говорю я, задыхаясь от давящих на горло слёз.
– Потому что я это сделаю.
– Ты о Свете подумала?
– гремит Гордеев, совсем потеряв над собой контроль.
– Мало ты ей зла причинила? Хочешь добить её окончательно?
– Я уже давно выбрала его!
– кричу я в ответ, меня уже трясёт.
– И за два месяца ничего не изменилось!
– Пошла вон!
– он хватает меня за руку, выталкивая из кресла.
– Дрянь!
Я
– Что это?
– Уже не важно.
Мужчина подходит и выдёргивает папку у меня из рук. Я не могу удержать - хватка правой руки ещё плоха. С минуту он читает преамбулу договора, глаза его становятся всё шире, пока не начинают напоминать два огромных пятака.
– Вот же змея! Заранее подсуетилась?
– Можете оставить себе!
– всхлипываю я.
– Как в напоминание, что я, давала Свете шанс, а вы им не воспользовались!
Разворачиваюсь и почти бегу из кабинета. Я готова разрыдаться сею же секунду.
– Стоять!
– гремит Гордеев.
Я вздрагиваю и замираю в то же мгновение. Мы стоим в гробовой тишине. Не могу заставить себя обернуться. Слышу тяжёлые шаги и шлепок стопки бумаги на гладкую поверхность стола.
– Я ознакомлюсь с этим и сообщу своё решение завтра.
Пулей бегу из кабинета, слёзы прорываются из глаз, и я давлюсь рыданиями в приемной, на глазах у испуганной серой старухи.
Часть 2. Глава 5
Больше часа я не могу прийти в себя. В душе царит зияющая пустота. Как бы морально я не готовилась к встрече, одного гневного взгляда Гордеева мне хватило, чтобы поджать хвост. А ещё строю из себя спасительницу мира.
Сижу в маленьком летнем бистро и угрюмо таращусь на салат Цезарь. Нужно поесть, а кусок в горло не лезет. "Ты о Свете подумала? Мало ты ей зла причинила?" Перед глазами всплывает её шокированное, наполненное мукой лицо, когда она догадалась о моём предательстве. Гордеев прав, я самая настоящая змея. Всегда, сколько я знала Свету, она относилась ко мне с теплой, почти сестрёнкой заботой. А я стала той, кто вдребезги разбил ей сердце.
Вздрагиваю от звонка телефона и нервно кошусь на дисплей. Владимир. Наверное, устал ждать моего звонка.
– Ало...
– И чего молчим?
– В себя прийти не могу. Гордеев меня чуть по стенке не размазал.
– Ну... А ты чего ожидала?
– Не знаю...
– Значит, он не подписал?
– Нет. Забрал договор и сказал, что ознакомится.
– Уже хорошо.
– Думаешь, подпишет?
– Нет.
– Тогда чего хорошего?
– Дима узнает на день позже... У меня будет время слинять куда-нибудь...
С его-то оптимизмом уныние накрывает меня с головой. Отодвигаю салат и поднимаюсь со стола. Сейчас я не смогу даже вилку поднять. Медленно плетусь к выходу.
– Ты никуда не слиняешь. А будешь мне помогать!
– Вообще-то я далек от уголовного дела. Тебе всего-то нужно будет подать заявление о привлечении к ответственности. Его приобщат к публичному делу и тогда уж точно доведут до суда. Потом подаём исковое заявление на компенсацию...
– Если я это сделаю, Свету правда могут посадить?
Владимир
вздыхает.– Нет, Катя. Тебя бы посадили запросто. А с такой фамилией как у неё, ей всё равно дадут условку. Здесь мы можем только растянуть процесс, добавить головной боли Гордееву, потрясти его кошелёк и отвлечь на время от разгрома нашей компании.
В этот момент я испытываю сильнейшее облегчение и немного приободряюсь.
– Ладно, ждём завтра. Пока.
– Пока.
Едва успеваю сбросить, как приходит сообщение от Дмитрия: "Наш ужин придётся перенести. Важная встреча с партнёрами. Приду поздно". Как сухо написал... На душе становится неспокойно. Пишу немногословный ответ: «Хорошо», и прячу телефон в сумку.
Иду по улице, не видя ничего вокруг. Нужно ещё показаться в больнице, иначе Дима начнёт меня за руку туда водить. В конце концов, это в моих интересах. На следующей неделе начинаются съёмки второго сезона сериала «Беспокойные сердца», на роль в котором меня всё-таки утвердили – спасибо Ромке за рекомендацию.
– Катерина!
Я сразу узнаю басистый грубоватый голос Жоры и оборачиваюсь. Ошибки нет. Коренастый, в меру загорелый мужчина, лучезарно улыбаясь, идёт на меня, раскинув могучие руки в стороны для объятия. Я немного теряюсь, и позволяю бывшему начальнику крепко сжать меня.
– Я едва тебя узнал! Похорошела! – Довольно мурлычет он. – Небось теперь высыпаешься?
– Угу, - все, что могу сказать я.
– Ты не обижайся на меня! Я ведь уволил тебя из-за одного вредного козла, который начал угрожать полицией. Разборки мне ни к чему. Сам жалею, что уволил. Касса за баром, так сказать, сдулась.
Я вспыхиваю, вспоминая наше недоброе расставание, но почему-то зла на Жору не держу. Ведь тот самый вредный козёл помог мне устроиться на работу, на которой у меня заработная плата стала в три раза больше! А теперь, когда я ушла в актеры дубляжа, у меня даже появилось больше свободного времени!
– Да ладно тебе, мне уже давненько пора было завязывать с этими полуголыми танцами. – Я отвожу взгляд.
– Хех, а я-то собирался предложить тебе вернуться за двойную плату. – Смеётся Жора.
– И не мечтай.
– Катя, кошечка моя, привет! – я вздрагиваю от неожиданного визга под правым ухом.
Поворачиваюсь и вижу официантку Лизу с шоколадным загаром на лице. Она ритмично машет ладошкой прямо перед моим лицом, в знак приветствия, улыбаясь во все тридцать три зуба. Бывший начальник и напарница-официантка в одной компании. Как такое возможно? Неужели мечты Лизы воплотились в реальность?
– Вы что… вместе? – тихо выдавливаю я.
Жора смущенно чешет макушку, а Лиза снова взвизгивает:
– Да!
Она чуть сгибает колени, словно ей внезапно хочется в туалет, и наклоняется ко мне, показывая правую руку. На безымянном длинном пальце переливается прелестное обручальное колечко. Моя нижняя челюсть отвисает сама по себе. Я едва могу снова закрыть рот. Радость за напарницу вмиг сметает моё уныние и, спустя секунду мы визжим с Лизой вместе, схватившись за руки и подпрыгивая. Кому как не мне понятна её радость. Сколько эмоций я испытывала, переживая за молодую безнадежно влюбленную девушку пока три года работала с ней бок о бок. А ей всего-то нужно было надеяться, любить и верить…