Одержимость
Шрифт:
Серебряная кровь покрывала пол, и она продолжала стекать в большую лужу, прямо под телом.
Джим вывалился в главную комнату, отпуская занавеску. Но она не встала на место, заторможенная кровью архангела, дверной проем оставался открытым, и он все еще видел своего «босса».
Бедрами он врезался во что-то. Кресло у викторианского стола.
Джим рухнул в тесное пространство. Уставившись на переломный момент во всей игре, он остолбенел настолько, что забыл, как дышать.
Принятые им решения привели к этому; он точно знал это. И это – плохо. Но что хуже всего? Он мог сказать, что даже
Он чертовски жалел, что разменял одного на второго. Да, он вызволил девочку, но ценой более высокой, чем он ожидал.
И сейчас он знал наверняка, почему был поднят мост.
В раю больше не так безопасно, как было раньше.
Глава 34
Как там говорят? Еще раз, с чувством, с толком, с расстановкой?
Когда принесли ее тарелку, Кейт откинулась на спинку стула. О даааа, чизбургер с французской картошкой. Лучше не придумаешь… после того, как она и…
Ее щеки зарделись, и она подняла взгляд. Напротив нее за тем же столом, за которым они сидели перед тем, как «все» произошло в том лодочном сарае, Дьюк занимался тем же, что и она… ожидал тысячу калорий в виде бургера.
Но его был без сыра.
– Кетчуп? – спросил он своим глубоким хриплым голосом.
Она кивнула, и он передал ей «Хайнц» [141] , но не отпустил бутылку, когда Кейт обхватила ее. Когда она посмотрела на его полуприкрытые глаза, он намеренно облизал губы.
141
«Хайнц» - фирменное название консервированных продуктов филиала одноимённой американской компании.
Черт возьми. Этот мужчина сведет ее в могилу. Воистину.
Она сняла верхнюю булочку и постучала по дну бутылки, и ее руки дрожали, но не от смущения.
– Хочешь мою картошку? – спросила она, опустив «Хайнц».
– Не откажусь. Ты не будешь?
– Я перебрала калорий с одним бургером.
– Ты нужна мне полная сил.
О да. Вау. То, как он произнес это? Словно он прижимался губами к ее горлу, снова забравшись на нее сверху. На самом деле, каждое движение его плеч, глаз, каждое сказанное им слово, все, что касалось него, было соблазнительным напоминанием того, что они делали… и что повторится снова.
Они все еще не закончили.
Но она хотела поговорить с ним. Узнать мужчину, пошатнувшего ее мир, который, тем не менее, остался для нее незнакомцем.
– Так… у тебя много родственников в городе? – спросила она между укусами.
– Нет. У тебя?
– Мои родители живут на западе. Ну, в центре страны. – Пауза. – Они – миссионеры. – Еще одна пауза. – Я училась в местном колледже… «Союзе». И осталась, потому что устроилась на должность преподавателя. Я художник. Иллюстратор.
Она дала ему возможность зацепиться за тему «Союза». Когда он не продолжил, она спросила: – А где ты учился?
– А если я не учился, это будет иметь значение для тебя?
Она нахмурилась, но потом подумала, что он мог бросить учебу и не хотел признаваться в этом.
–
Нет.Он изучал ее лицо какое-то время. – Знаешь, я верю тебе.
– Колледж не означает априори, что ты умный или станешь успешным. Для большинства это просто четыре года пьянок и гулянок.
– Не такое уж плохое времяпровождение.
– Может и так. Но работать и учиться в свои двадцать – не так уж плохо.
Он вытер губы салфеткой. – И чем, по-твоему, занимался я?
– Ты можешь решить этот вопрос, рассказав мне.
– Может, таинственность – часть моего шарма.
– Поверь мне, в этом тебе помощь не требуется.
Повисла еще одна пауза, потом он слегка улыбнулся. – То есть?
– Не проси рисовать тебе подробную картинку.
– Ты же художник.
– Не такого профиля.
– Жаль.
Разговор снова иссяк, и она отставила тарелку. Ей нравилось быть с ним; с этим невозможно спорить. В горизонтальном положении. Когда они оба вертикальны? Она не была так уверена… хотя, да ладно, первые свидания всегда неудачные.
Ведь так?
– Я тоже учился в «Союзе».
Она взглянула на него: Дьюк сосредоточился на картошке, осматривая каждую, прежде чем сделать выбор и провести ею по небольшой луже кетчупа.
– В каком году? – спросила она. Когда он не ответил, она покачала головой. – Это было до меня, но ведь мы могли пересечься. По какой специализации?
– Подготовительные на медицинский.
– Правда? – Спросила она, не желая, чтобы он догадался, что она на самом деле погуглила его.
– Неожиданно, да? Но я не продолжил, как видишь.
– Почему нет?
– Изменились обстоятельства.
Официантка появилась у столика. – Мадам, вы закончили?
– Да, спасибо, – сказала Кейт. – Если, конечно, ты не съешь мою картошку.
– Нет, мне хватит. – Он оттолкнул свою практически полную тарелку. – И я тоже закончил. Но я бы не отказался от чашечки кофе и яблочного пирога. Хочешь десерт?
Кейт покачала головой. – Нет, спасибо. Но кофе – превосходное предложение.
– Принесите две ложечки. – Дьюк передал свою тарелку. – На случай, если она захочет попробовать.
Официантка ненадолго задержалась, смотря на Дьюка так, будто сама бы отхватила от него кусок.
Окей. Вау. Впервые за свою жизнь Кейт подумывала зарычать на кого-то.
– Когда я увижу тебя снова? – Спросил Дьюк, когда они оказались одни.
Кейт скрестила руки и положила их на край стола. Краем глаза она заметила парочку за столиком сбоку. Они оживленно разговаривали, смеялись, улыбались, время от времени держались за руки.
– Это значит «нет»? – уточнил Дьюк.
Концентрируясь, она прокашлялась, чувствуя себя одинокой по неясной причине.
– Слушай, из меня плохой собеседник. Прости.
Часть ее, слабая сторона, хотела сказать или сделать что-нибудь, чтобы увеличить шансы снова оказаться вместе. И, значит, придется отставить неловкость и согласиться встретиться завтра вечером… также похоронить все попытки превратить этот изумительной, выносящий мозг секс во что-то большее.
Но она не пошла по легкой дорожке.
– Отсутствие интереса или практики?
Он молчал так долго, что успели принести два кофе, его пирог и две ложечки, а также чек.